Гор Видал - Бокс Э. Смерть — штука тонкая. Фиш Р. Л. Афера Хавьера. Макгиверн У. Экстренный выпуск

Когда я вернулся в дом и оставил машину Рендена на подъездной дорожке, солнце уже садилось. Полицейские куда-то исчезли. В доме остались только мисс Ланг, миссис Виринг, Ренден и я, не считая слуг.

Рендена я обнаружил в гостиной, где он в одиночестве что-то яростно чиркал в записной книжке; перед ним стоял бокал с коктейлем.

— О, привет, — Он бросил беглый взгляд, чтобы убедиться, что я не поломал конечности в аварии. — С машиной все в порядке?

— С машиной-то в порядке… но я переехал ребенка, так что вам придется уладить это дело с родителями. Но кажется, это вполне современная пара с широким взглядом на вещи. — Я смешал себе мартини.

— Я описываю это дело, — сказал Ренден, дописывая абзац и закрывая записную книжку. — Собираюсь написать серьезную статью.

Я сменил тему разговора.

— А где наши прекрасные дамы?

— Делают себя еще более прекрасными. Ужин сегодня подадут раньше, через полчаса. Да, ваша приятельница Лиз звонила и просила присоединиться к ней на вечеринке в честь Элмы Эддердейл в Саутхемптоне нынче вечером. Я обещал вас подвезти…

— И тоже получили приглашение?

Рендену стало неловко за мою бестактность.

— Я просто хотел быть полезным.

— Не сомневаюсь. Кстати, я видел Брекстона.

— В тюрьме? Я и не знал, что его можно навещать.

— У меня есть связи. А вы собирались к нему?

Ренден с важным видом кивнул.

— Да, хотел кое-что проверить. У меня возникли некоторые сомнения…

— Сомнения? Я думал, вы согласны с Гривсом.

— Теперь я уже не так уверен. Я… ну, скажем так, сегодня я тут кое-что услышал. Я не любитель подслушивать, но…

— Но слышали разговор, не предназначенный для ваших ушей. Это всеобщий недостаток… В конце концов, чем бы была история без подслушивания? — К счастью, этот риторический вопрос Ренден игнорировал.

— Я слышал, как миссис Виринг разговаривала с адвокатом.

— С адвокатом Брекстона?

— Да… но не про убийства. Они говорили о завещании миссис Брекстон. Похоже, она оставила половину своего состояния миссис Виринг. А вторую половину — Клейпулу. Муж не получит ничего. И он об этом знал заранее и не возражал. Так теперь возникает вопрос…

Ужин проходил в гнетущей атмосфере. К счастью, мисс Ланг была полна энтузиазма и занимала нас разговорами о своих писаниях. Я старался не смотреть на миссис Виринг, которая, несмотря на предписания врача, решила всерьез заняться «дюбонне». К тому моменту, когда подали кофе, она уже прилично нагрузилась, что позволило нам с Ренденом ускользнуть без особых объяснений.

Понадобилось почти полчаса, чтобы добраться от Ист-Истхемптонадо Саутхемптона.

Луна зашла, ночное небо затянули пришедшие с севера тучи.

Занятые своими мыслями, по дороге мы почти не разговаривали. Ренден пытался выудить из меня информацию насчет истории с налогами, но я не дал ему ни одной из моих столь заботливо взлелеянных ниточек. Эту историю я собирался сохранить исключительно для себя.

Когда мы выходили из машины перед домом на Джин-лейн, Ренден сказал:

— Думаю, мы оба знаем, кто это сделал.

Я кивнул.

— Могли и раньше догадаться. Но из клубка торчало слишком много концов.

— Да, все было проделано весьма умело. — Он выключил зажигание. — Когда вы догадались?

— Вчера у Элмы Эддердейл. Она открыла мне глаза, заговорив о трудностях Розы с налогами.

Ренден кивнул.

— Все сходится. Вы собираетесь сказать Гривсу? До заседания суда?

Я покачал головой.

— Нет, сначала я предложу это газете «Глоуб». А потом, когда сочту, что пришло время, расскажу Гривсу… Пальму первенства я оставляю за собой.

Мы прошли в дом. Я чувствовал себя прекрасно, паря в облаках самодовольной глупости.

Бальный зал (а это был именно бальный зал) представлял из себя обширное помещение с паркетными полами, большими кадками с цветами, тремя люстрами и хорами, на которых разместились музыканты. Как говорится, собрался весь свет.

Я выразил свое почтение леди Эддердейл, которая смущенно переминалась рядом с хозяином, — человеком, который каким-то таинственным образом заработал свои миллионы во время Второй мировой войны… Несомненно, на черном рынке.

— Ах да, мистер… — вздохнула она, когда мы пожали друг другу руки. — У меня всегда ужасные неприятности с именами, зато я никогда не забываю лиц. Давно из Лондона?

Я постарался поскорее удалиться и пробился через толпу к буфету, в котором командовали четыре бармена и где, как я и ожидал, находился свет моих очей, поглощая жареную индейку в плотном кольце упитанных и лысых холостяков с ямочками на щеках.

— Питер! Наконец-то!

— Всегда к вашим услугам, — сказал я, подражая Марлону Брандо. Холостяки нервно косились на меня, как на рысака, пробившегося через круг к ближайшей кобыле.

Кобылка действительно выглядела блестяще в белом платье с золотым шитьем и фамильных брильянтах, которые заставили меня задуматься, не поставлен ли в повестку дня брачный союз.

Я зыркнул на холостяков — они исчезли. Мы остались наедине с жареной индейкой, шампанским и Колом Портером, доносившимся из бального зала. Вокруг не оставалось никого, чтобы прервать наше блаженство.

— Почему ты днем так неожиданно исчез? — спросила Лиз, с любопытством глядя на меня; я просто молил Бога, чтобы последовала сцена ревности. Но ничего такого не случилось, она даже не стала ждать моих извинений.

— Я слышала, все кончено. Кто-то сказал, что у Брекстона нет никаких шансов, они добились полного признания.

— Ты уверена?

— Ну, не совсем. Я просто передаю слухи, которые тут ходят.

— И что ты собираешься сегодня делать, моя милая? — произнес я уголком рта, занятого едой.

— Сегодня вечером? Ну, как все порядочные девушки отправлюсь домой.

— Давай лучше отправимся в постель.

— В постель? — переспросила она таким громким и удивленным голосом, что один из барменов заметно побледнел. — В постель? — повторила она уже тише. — Я думала, ты любишь забавляться только среди кактусов… Или ты ты имеешь в виду ложе из гвоздей?

— Не следует иронизировать, — холодно сказал я. — Не моя вина, что вследствие дурного воспитания ты не сообразила выделить мне средства, чтобы заняться любовью в подобающих условиях. Лучше всего — в золоченой клетке. Ведь у тебя есть состояние, ре так ли?

— Я бы хотела, чтобы меня любили только за мои деньги, — вздохнула она, кивая в знак согласия. — Красота увянет, характер испортится. Но разумно вложенные деньги всегда останутся предметом обожания.

— А у тебя они разумно вложены? В надежные ценные бумаги или в какой-нибудь мусор?

— Да, но я не знала, что тебя это интересует.

— Интересует, поскольку я хочу увезти тебя на ночь в мотель «Нью-Аркадия», центр тайных сексуальных извращений в нескольких милях отсюда.

— А что скажет моя семья?

— Что ты слишком экстравагантна. Деньги ведь положены на твое имя, верно?

— О да. Мама заставила своего второго мужа основать для меня трастовый фонд… Неплохо, верно?

— Это целиком зависит от вложенной суммы. — Я украдкой обнял ее за талию, но тут явился Элмер Буш.

— А, вот вы где… Наконец-то я вас нашел! Это та симпатичная маленькая девушка, которую я сегодня встретил на пляже? Мисс Лиз Бессемер?

— Это та самая симпатичная маленькая девушка, — ответила Лиз с дразнящей улыбкой. — А это, как я полагаю, тот самый знаменитый Элмер Буш, которого благодаря любезности торговцев зерном мы можем видеть каждую неделю по телевидению?.

Это несколько его притормозило.

— О, весьма остроумная девочка, верно, Пит? Приятель, ты умеешь выбирать подружек. Ну ладно, думаю, кому везет в любви, не везет в расследованиях. Ха! Ха!

Пока мы с ним хохотали над его остроумной репликой, Лиз тихо исчезла.

— Послушай, я не собирался вмешиваться в твои дела с подружкой, — Элмер завистливо облизнулся, провожая взглядом Лиз; в бальном зале все пожирали взглядами ее гладкие обнаженные плечи над белым с золотом платьем.

— Ну почему же, можешь вмешиваться в любое удобное время.

— А ты шутник. — Теперь уже Элмер говорил весьма небрежно, — вокруг не оставалось никого, на кого стоило производить впечатление, а я не относился к числу его поклонников. — Не мог бы ты мне сделать одолжение?

— О чем речь?

— Мне бы хотелось взять интервью у миссис Виринг. Я не могу к ней пробиться. Она категорически отказывается… Бог знает почему, ведь обычно она сама стремится быть на виду. Так если ты…

— Послушай, Элмер, мы же конкуренты, — наигранно удивился я. — И кроме того, я все еще пытаюсь выправить положение…