– Это вещественное доказательство защиты, – сказал Мейсон. – И защита, несомненно, не должна предъявлять все свои материалы обвинению в тот самый момент, когда она их обнаруживает.
– Подождите! – сказал судья Кроудер. – Свидетелю задан вопрос. Давайте выслушаем ответ.
– Хорошо, – согласился Мейсон. – Отвечайте на вопрос, господин лейтенант. Могли ли вы не заметить эту баночку?
– Нет, это абсолютно невозможно! – сказал лейтенант Трэгг. – Я впервые слышу об обнаружении такого вещественного доказательства, но заявляю, что мы осмотрели каждый дюйм беседки. Что касается шкафчика под раковиной и темного угла, то при полицейском обыске темных углов не бывает. У меня мощный фонарь, с помощью которого я обследовал каждое углубление или выбоинку в этом совершенно пустом шкафчике.
– Благодарю вас, – сказал Мейсон. – Это все.
– Вы хотите провести перекрестный допрос? – спросил судья Кроудер у обвинителя.
– Нет, – сказал пораженный Гамильтон Бергер, – не сейчас.
– А теперь я хочу пригласить сюда Рэйбурна Хоббса, – объявил Мейсон.
Хоббс, присутствовавший на процессе, прошел к месту дачи свидетельских показаний.
– Я покажу вам баночку, – сказал Мейсон, – в которой содержится фетерферм. Видели ли вы ее уже до этого?
– Да, видел.
– Когда?
– Сегодня рано утром.
– Что вы сделали?
– Я написал на этикетке свои инициалы, то есть я нацарапал их таким образом, чтобы иметь возможность опознать баночку. Я подверг содержимое спектроскопическому анализу, чтобы проверить, присутствует ли в порошке элемент, который используется нами для идентификации нашего продукта.
– Нашли ли вы этот элемент?
– Нет.
– Что это означает?
– Что этот фетерферм изготовлен и продан нами на протяжении последних шести месяцев. Более того, этикетка из партии, которая отпечатана совсем недавно. Они совсем такие же, как прежние этикетки, но в правом верхнем углу на них особый номер, показывающий, что этикетка наклеена на баночку самое позднее три месяца назад, поскольку до этого номер был другим.
– Пожалуйста, приступайте к перекрестному допросу! – предложил Мейсон окружному прокурору.
– Вы абсолютно уверены, мистер Хоббс? – после некоторого колебания спросил Гамильтон Бергер.
– Абсолютно, – ответил Хоббс.
Гамильтон Бергер снова сел.
– Это все.
– Вызываю Томаса З. Джейспера, – сказал Мейсон.
Джейспер прошел в свидетельскую ложу. На лице судьи Кроудера появилась лукавая улыбка.
– А теперь, – сказал Мейсон, – я прошу вас внимательно осмотреть всех сидящих в этом зале и сказать, не узнаете ли вы кого-нибудь из них… Нет-нет, одну минуту, пожалуйста, Милдред Арлингтон, будьте любезны, останьтесь. И вы тоже, Джордж Финдли, оставайтесь на месте. Не покидайте зала судебных заседаний.
– Эти двое людей мне знакомы, мистер Мейсон, – сказал свидетель.
– Где вы с ними встречались?
– Эта молодая женщина приходила в мой магазин примерно месяцев четырнадцать назад и приобрела фетерферм.
– Вы помните ее после такого длительного срока?
– Я запомнил ее, потому что она произвела на меня странное впечатление. Совершенно очевидно, что она ничего не знала об изготовлении чучел. Но спросила фетерферм. Я поинтересовался, покупает ли она его для знакомых? Она ответила, что для себя.
– А господин, который стоит с таким видом, будто собирается сбежать отсюда?
– Этот человек был в моем магазине с неделю назад, он приобрел банку с фетерфермом.
– Проводите перекрестный допрос, мистер Бергер, – сказал Мейсон.
Бергер перевел взгляд со свидетеля на Джорджа Финдли, который медленно сел на свое место, а потом на Милдред Арлингтон, и сказал:
– Нет, вопросов нет.
– В таком случае, – произнес Мейсон, – я хочу вызвать Дилейна Арлингтона.
– Как свидетеля защиты? – спросил Гамильтон Бергер.
– Как свидетеля защиты, – ответил Мейсон.
Дилейн Арлингтон, выглядевший очень сконфуженным, вновь прошел на место для дачи свидетельских показаний.
– Мистер Арлингтон, – сказал Мейсон, – ваши родственники утверждают, что вы всегда были большим любителем крабовых салатов, приготовленных вашей племянницей Милдред?
– Да.
– Вы предпочитаете крабовый салат мясу, зажаренному на решетке над углями, и когда Лолита или Милдред готовят подобный салат, вы едите только его?
– Совершенно верно.
– А теперь, – продолжил Мейсон, – я прошу вас хорошенько подумать. Вернитесь мысленно к тому времени, когда Вильям Ансон отравился мышьяком. Помните ли вы, что Сельма Ансон подала вам на стол две тарелки крабового салата, предназначенные для вас и для Вильяма Ансона?
– Да, я помню это очень отчетливо. Я… Вы хотите, чтобы я откровенно ответил на ваш вопрос, и я отвечаю совершенно откровенно. Именно она принесла нам салаты.
– Хорошо, – сказал Мейсон. – Прошу вас подумать, прежде чем отвечать на следующий вопрос. Не могло ли случиться так, что, когда вам на стол поставили тарелки с крабовым салатом, вы сказали Вильяму Ансону: «У меня больше салата, чем у вас. Давайте поменяемся, я знаю, что вы его очень любите»?
Свидетель наморщил лоб, стараясь припомнить события того вечера, затем его лицо прояснилось.
– Господи, да! – воскликнул он. – Именно так все и произошло. Я помню, как Ансон сказал мне, что он очень любит крабовый салат. А я ответил, что в нашем доме его умеют особенно вкусно готовить, и предложил: «Моя порция гораздо больше вашей, давайте поменяемся».
– И вы обменялись тарелками?
– И мы обменялись тарелками.
– Тем самым, – сказал Мейсон, – вы спасли себе жизнь. А теперь я хочу представить эту подброшенную баночку с фетерфермом как вещественное доказательство защиты, показывающее, что была предпринята попытка подстроить ложное обвинение против моей подзащитной, а отравление и смерть Вильяма Ансона оказались случайными. Смертельная доза предназначалась для Дилейна Арлингтона. Есть лишь один человек, у которого имелся мотив для убийства Вильяма Ансона, – это моя подзащитная, Сельма Ансон. Но есть несколько человек, которые кровно заинтересованы в том, чтобы умер Дилейн Арлингтон, и один из них – его невероятно желчная и язвительная племянница Милдред Арлингтон. – Мейсон повернулся к Гамильтону Бергеру. – Имеются ли у вас вопросы к данному свидетелю?
Гамильтон Бергер, посовещавшись со своим помощником, сказал:
– У меня нет вопросов.
– В таком случае, – сказал Мейсон, – если обвинение прекращает дело, защита может обойтись без аргументации.
– Обвинение прекращает дело, – сказал Гамильтон Бергер, стараясь выглядеть спокойным.
– Защита прекращает дело, – сказал Мейсон, – без аргументации.
– Желаете ли вы аргументировать? – спросил судья у Гамильтона Бергера.
– Нет, – с отвращением сказал тот.
– Суд признает обвиняемую невиновной, – сказал судья Кроудер. – Ей полностью возвращается сумма залога. Суд постановляет, чтобы Милдред Арлингтон и Джордж Финдли были взяты под стражу для дальнейшего расследования. Суд выносит решение на основании имевшей место подтасовки фактов и фабрикации ложных улик в суде. Прокуратуре вменяется в обязанность тщательно разобраться в этом деле и собрать необходимые доказательства.
Судья поднялся и пошел к выходу.
Присутствующие разразились аплодисментами. Судья Кроудер повернулся, намереваясь прекратить столь бурное проявление восторга, затем посмотрел на Сельму Ансон и Дилейна Арлингтона, замерших в объятиях друг друга, улыбнулся и покинул зал суда.
Мейсон под поздравления зрителей принялся укладывать бумаги в «дипломат». Неожиданно он встретился взглядом с Джорджем Финдли. Адвокат сделал в его сторону легкий поклон.
– Купидон, – сказал он, – даже несколько бесцеремонный и небрежный – это все равно Купидон. Ваши действия против вашей воли привели к столь счастливому браку. Пока, Купидон.
Джордж Финдли с гневным воплем, расталкивая зрителей, бросился к Мейсону, но его схватил сзади за руку помощник шерифа.
– Остынь, парень! – укоризненно сказал блюститель порядка. – Ты арестован!
