Наступила тишина.
– Вы думаете, убила Тэльма Бэлл? – спросил О’Мэлли.
Перри Мейсон жестом попросил О’Мэлли не перебивать его.
– Когда Брэдбери появился в конторе, он не знал, где обитает Пэттон, где – Маджери Клун. Когда я оставил Маджери Клун у Тэльмы Бэлл, она намеревалась выйти замуж за доктора Дорэя, поскольку влюблена в него. Когда я встретил ее в Саммервилле, она намеревалась выйти замуж теперь уже за Брэдбери. Это не значит, что она разлюбила Дорэя, нет. На самом деле она собиралась за Брэдбери, потому что действительно любила доктора Дорэя. Она знала, что Дорэй замешан в преступлении. Он купил нож, все грозился убить Пэттона. А нож-то в крови – неопровержимая улика. Она страдала, понимая, что доктор Дорэй в какой-то мере мстил за нее и теперь поплатится свободой, если не жизнью. И она справедливо полагала, что Брэдбери выложит деньги за хорошего адвоката Дорэю, если она согласится выйти за него, Брэдбери, замуж.
Перед тем как я встретил Маджери Клун в Саммервилле, но после того, как она покинула «Бостуик-отель», я встретился с Брэдбери. Он настаивал, чтобы я занимался доктором Дорэем так же, как и Маджери Клун, и чтобы доктора Дорэя непременно оправдали. Потом я позвонил в свою контору и попросил Деллу Стрит связаться с Тэльмой Бэлл, узнать, говорила ли Маджери Клун по телефону до того, как ушла от Тэльмы. Брэдбери прослушивал линию. Он бесцеремонно вошел в мою контору и умело воспользовался коммутатором, до такой степени, что оказался на линии… Он нагло ворвался в наш разговор и настаивал теперь уже, чтобы доктор Дорэй признал себя виновным, поплатившись за это смертной казнью.
Очевидно, у доктора Дорэя не было с собой ножа, когда он пошел в кондитерский отдел за мороженым для Маджери Клун. И очевидно, он не знал тогда, где живет Фрэнк Пэттон. Он ушел из кондитерского отдела, напрасно прождав свою спутницу, зашедшую в дамскую комнату, минут через пять, а потом ушла и Маджери. Можно предположить, что он мог бы вернуться в машину, взять нож, пойти к Пэттону, убить его и исчезнуть, – все это в течение пяти минут. Спрашивается, как он мог найти номер Пэттона за столь краткое время? Маджери Клун думает, что он шел за ней по пятам, но убийство-то было совершено до того, как она пришла, а не после.
Когда Брэдбери вечером в день убийства пришел ко мне в офис, он не знал, где живет Пэттон, понятия не имел, где обитает Маджери Клун. Но после убийства ему вдруг удается связаться с Маджери, и тут же он дает мне распоряжение представлять интересы доктора Дорэя. А причина – Маджери Клун согласилась выйти за него замуж, переступила через мой запрет выходить из отеля и уехала в Саммервилль, чтобы там провести счастливую неделю с любимым человеком. Маджери Клун не знала, где остановился Брэдбери. Но кто-то позвонил Маджери Клун в номер Тэльмы Бэлл. Вот из-за этого-то звонка изменились планы Маджери. Тем не менее этот телефонный разговор мог быть у нее только с Брэдбери. Она отказалась говорить со мной об этом, но думаю, мои догадки вполне справедливы.
Перри Мейсон повернулся к Брэдбери.
– Так Маджери звонили вы? – спросил он у банкира.
– Думаете, я? – изумился Брэдбери. – И что тогда?
– Я просто рассуждаю об обстоятельствах преступления и о том, что же побудило Маджери Клун нарушить мое настоятельное требование остаться в «Бостуик-отеле». Я спрашиваю вас, Брэдбери, прямо и откровенно. Хочу предупредить вас, если вы будете лгать – это зачтется при вашем обвинении…
– Обвинении в чем? – невинно спросил Брэдбери. Перри Мейсон пожал плечами. – О, вы хотели бы, чтобы так и случилось, не правда ли? – спросил Брэдбери.
– Мне совершенно наплевать на ваши умозаключения, – ответил Мейсон.
Брэдбери перевел взгляд с Перри Мейсона на Маджери Клун. Какое-то время он не спускал с нее глаз. Потом, придавая словам особую весомость, произнес:
– Теперь вижу, к чему вы ведете, Мейсон! Маджери Клун пытается спасти шкуру Дорэя. Вы достаточно умны, чтобы подстроить такие доказательства, как телефонный звонок. И выглядит так, будто эта улика – наиважнейшая в вашем деле…
– Когда вы закончите свои рассуждения, – спокойно сказал Мейсон, – ответьте, пожалуйста, на вопрос: звонили вы ей или нет?
– Нет, – отрезал Брэдбери.
– Предупреждаю вас, – повторил Мейсон, – ложь усугубит ваше обвинение. Звонили вы ей или нет?
– Продолжайте в том же духе, – сказал Брэдбери, презрительно усмехнувшись, – то, что вы желаете услышать, несколько преувеличено в сравнении с тем, что скажет Маджери Клун. Используйте весь свой опыт и не дайте Маджери сказать неправду! А когда вы все выясните, дело обернется так, что я не звонил ей.
– Нет, – медленно сказал Перри Мейсон, – вы звонили. Я могу это доказать. Резонный вопрос: откуда вы узнали, что Маджери Клун можно застать по этому телефону?
Брэдбери хотел было что-то сказать, но осекся.
– Я жду ответа, – терпеливо сказал Мейсон.
– Жди и будь проклят!
Перри Мейсон повернулся к сержанту О’Мэлли.
– Он знал, что ее можно застать по такому-то телефону, – очень медленно произнес Мейсон, – потому что видел записку на столе Пэттона. Он прочел ее, когда убивал Пэттона.
Делла Стрит оторвалась от своего блокнота. Маджери Клун побледнела. О’Мэлли осторожно взглянул на Брэдбери.
Брэдбери секунд пять сидел абсолютно неподвижно. Потом покровительственно улыбнулся.
– Не забывайте, – сказал он, – прежде всего, я не знал, где нашли Фрэнка Пэттона; вы не очень-то разбрасывались передо мной информацией, Мейсон; более того, вы сами послали меня в отель за газетами. Я съездил туда и вернулся за тридцать пять минут. Я не мог бы совершить путь туда-обратно даже минут за двадцать пять… Чтобы добраться до Пэттона, мне бы потребовалось полчаса, да еще надо вернуться… При таком раскладе, думаю, вы воспользуетесь и еще какими-нибудь своими идиотскими методами, чтобы отвести от себя подозрения. Надеюсь, вы все же не станете так усердствовать, чтобы отомстить мне!
– Вы знали, где мы нашли Пэттона, – словно не слыша его, продолжал Мейсон, – потому что прослушивали телефонный разговор. Ваша способность умело обращаться с коммутатором только доказывает это. И то, что вы отправились к Пэттону и увидели записку с номером Маджери Клун, тоже доказывает это. Кстати, вы ведь совсем не забыли газеты, вы принесли их с собой. И портфель вы тоже привезли с собой. А звонили из автомата где-нибудь неподалеку от дома Пэттона. Делле Стрит вы сказали, что звоните из своего номера в отеле. Правда, она могла это проверить, но, когда вы только пришли в это здание, вы оставили завернутые в общий сверток газеты и портфель у Мэйми в сигаретном киоске.
Вы принесли с собой и дубинку: знали, что лучше положиться на бесшумное оружие. Знали и то, что, если я выехал к Пэттону, думая, что вы заняты другими делами и не подозреваете о местонахождении Пэттона, – вы запросто можете убить его и смыться. Вы прикинулись, что уходите из конторы не спеша, вальяжно, заигрывая с Деллой Стрит. Однако, когда вышли, вам пришлось поспешить. Вы подъехали к дому Пэттона. Но потом вам представился отличный шанс. Вы увидели припаркованную машину доктора Дорэя, которую трудно спутать с любой другой в силу ее экстравагантности. Вы отпустили такси, влезли в машину Дорэя и нашли там нож. Вы взяли нож, отправились к Пэттону, убили его и скрылись. А когда вы только появились в номере Пэттона, там в ванной в это время закатывала истерику Тэльма Бэлл. Входная дверь была не заперта. Вы тихо открыли ее и вошли. Пэттон с известными мужскими намерениями пытался проникнуть в ванную, где бушевала Тэльма. На нем было только нижнее белье; когда он вас увидел, хотел было надеть халат. Не сказав ни единого слова, вы подошли к нему и вонзили ему в сердце нож. Он упал. Вы направились к выходу, но вспомнили о своей дубинке: она вам больше была не нужна. Вы подумали, что у вас ее могут найти, достали ее из-за пояса и кинули в угол. Вы стремглав выбежали из номера по лестнице и взяли такси. Через пару кварталов вы остановились и позвонили Делле Стрит, сказав, что звоните из своего отеля, и спросили, нужно ли прихватить с собой вместе с газетами еще и портфель. Потом вы приехали сюда, в контору, забрали внизу в вестибюле у Мэйми все свое «имущество», развернули и достали портфель и газеты. Вы пришли в контору, как раз когда я звонил и спрашивал, появились ли вы, поскольку я хотел рассказать вам про убийство.
Тэльма Бэлл слышала грохот от падающего тела Пэттона. Она открыла дверь ванной и вышла. Не помня себя от ужаса, перешагнула через Пэттона, но кровь попала на ее юбку и чулки, а также на сапоги. Но, заметим, она была не в белых сапогах… На темных следы от крови были не особенно заметны, поэтому она вытерла их тряпкой. А юбка и чулки были в крови. Она попыталась отмыть все в ванной, насколько смогла. Потом направилась к себе и сразу же полезла под душ. Ехала она на такси. Тэльма едва закончила свои «процедуры», как пришла Маджери Клун. Тэльма знала, что у Маджери была назначена встреча с Пэттоном, и оглядела ее, нет ли на ней следов крови. Она заметила их на сапогах Маджери и заставила ее залезть в ванну. Тэльма вполне искренне не хотела, чтобы Маджери была замешана в убийстве. С другой стороны, она и сама не хотела оказаться замешанной. Тэльма позвонила своему приятелю Санборну, как только добралась до дому, и они состряпали алиби. Причина прокола ее алиби в том, что его обсуждали по телефону.
