— Разве вы не распутывали вместе множество дел?
— Конечно распутывали.
— Разве не видно человека по его поступкам?
Черт возьми, — вспылила Берта, — у нас сотрудничество чисто деловое. Я с ним не спала.
— Но я совсем не это имела в виду.
— Я вам голову хотела оторвать, — сказала Берта, — за то, что вам вздумалось нас перехитрить. Так вы видели его?
— Нет. А вы были в своей конторе, миссис Кул?
— Наскоками. Мне пришлось выехать по делу в Сан-Роублз. По дороге я включила радио и услышала эту историю о Дональде. Когда я вернулась в контору, там уже все всё знали. Девушки бились в истерике.
— Какие девушки?
— Секретарши. Элси Бранд, личная секретарша Дональда, совсем обезумела. Ее всю затрясло от возмущения.
Она сказала, что готова ценой своей жизни доказать, что Дональд невиновен; что она купит ему дюжину чулок и в любое время останется с ним наедине в темной комнате.
Клэр Бушнелл тут же воспользовалась ситуацией, чтобы посыпать соль на мои раны.
— Да, конечно, в этой истории есть что-то подозрительное, — мстительно сказала она. — Вчера я беседовала с мистером Лэмом. Он ворвался ко мне, знаете, довольно бесцеремонно…
Раздался звонок, резкий, настойчивый. Клэр подошла к переговорной трубке. Я слышал, как она спросила: «Кто там?» Затем наступила тишина.
— Кто это? — спросила Берта. — Господи, что с вами?
На вас лица нет.
— Какой-то Селлерс, — сказала она. — Сержант Селлерс из полиции.
— А, это Фрэнк, — сказала Берта, — славный малый.
Он из криминальной полиции. Интересно, какого черта ему здесь нужно.
Через несколько секунд я услышал громкий, повелительный стук в дверь. Клэр впустила его.
— Вы Клэр Бушнелл? — спросил Селлерс.
— Да.
— Привет, Фрэнк, — сказала Борта.
— Привет, Берта, — сказал Селлерс. — Поверь мне, я не хотел этого делать, но монета упала не той стороной.
— Я тебя не обвиняю, — сказала Берта. — Если то, что я слышала по радио, правда, то пусть получает по заслугам. Беда с этими умниками… Вообще, он всегда был довольно скрытный.
— Никогда не имел нормальных отношений с женщинами? — спросил Селлерс.
— Откуда мне знать, черт возьми? — рассвирепела она. — Женщины просто с ума по нему сходят… Возьмите его секретаршу… Она ведь помешалась на нем. А он обращается с ней, как с младшей сестренкой. Каждый раз, как он входит в комнату, ее глаза загораются, как автомобильные фары. За каждым его движением следит, глаз не спускает. А он даже не замечает… Но надо отдать ему должное, он всегда к ней хорошо относился, добивался для нее повышения зарплаты, всячески старался облегчить работу и, вообще, сделать что-нибудь приятное.
— Типичные симптомы, — сказал Селлерс с категоричной самоуверенностью доморощенного психоаналитика. — Черт возьми, и как я не догадался раньше?!
— Могу я спросить у вас, о чем вы разговариваете? — спросила Клэр.
— Ее компаньон Дональд Лэм — убийца, сексуальный маньяк. Что вы знаете о нем?
— Ну, как вам сказать… Я видела его… разговаривала…
— К черту! Не будем ходить вокруг да около. Где он?
— Что вы имеете в виду?
— Вы знаете, что я имею в виду. Ведь вы прячете его у себя.
— Не понимаю, о чем вы говорите! — воскликнула Клэр с негодованием.
— Я знал, что как только это дело откроется, Дональд ни за что не придет в контору. Уж слишком он сообразительный. Он обязательно пойдет туда, где, как он думает, его никто не станет искать. А оттуда позвонит Берте и попросит, чтоб она пришла к нему. Поэтому я и не стал его искать, а просто торчал у конторы и следил за Бертой. Как только она отправилась сюда, я потащился за ней. Я совершенно уверен, что она приехала сюда, чтобы встретиться с Лэмом. Он или уже здесь, или придет попозже.
— Ты ненормальный, Фрэнк! Ни с каким Дональдом я не разговаривала. Я представления не имею, где находится этот поросенок.
— Меня не проведешь, Берта. Ты можешь верить или не верить в то, что он убийца, но вы ведь компаньоны…
И ты, наверняка, постараешься заполучить у него всю информацию по делу, прежде чем его упекут за решетку.
Ведь расследование придется завершить тебе, если, конечно, ты хочешь немного заработать.
— Великолепная идея! Если бы я знала, как с ним связаться, я бы обязательно сделала это. А приехала я сюда потому, что эта молодая особа дала нам чек на двести долларов, не обеспеченный денежными средствами.
— А, да-да. Знаю, — сказал Селлерс. — Я хочу осмотреть квартиру.
— Осматривай, — сказала Берта. — Но ты все равно его не найдешь, потому что его здесь нет. Держу пари.
Согласен?
— Сколько ставишь? — спросил Селлерс.
— Пятьдесят долларов, — быстро сказала Берта.
— Давай! Согласен.
Этот вызов явно обеспокоил Селлерса. Он долго молчал и наконец сказал:
— Пари не заключаю, а квартиру все равно осмотрю.
— Вы не имеете права устраивать обыск в моей квартире, — сказала Клэр.
Такова награда за труды. Увы! — заметил Селлерс.
— Но вы не имеете права. У вас нет ордера на обыск.
Вы врываетесь в чужой дом и… Откуда я знаю, что вы полицейский?
— Берта знает, что я полицейский, — сказал Селлерс. — Почему ты не хочешь, чтобы я обыскал квартиру, сестренка?
— Потому что это моя квартира. И мне не нравится, что полиция врывается в дом и устраивает обыск в любое время, когда ей вздумается.
— Все еще хочешь заключить пари? — спросил Селлерс Берту.
Последовала долгая пауза, потом Берта сказала с большим сомнением в голосе:
— Ставлю десять долларов.
— Поставь двадцать пять, — сказал Селлерс.
— Нет, десять. Это мой предел.
— Ты сбросила сорок долларов.
— А ты запел на другой лад.
— Ладно, — сказал Селлерс, — ставлю десять долларов. Посторонись, сестричка. Что за этой дверью?
Я слышал, как Клэр самоотверженно сражается с Селлерсом.
— Черт бы вас побрал, — говорила, она, задыхаясь, — вы не имеете права. Вы…
— Посторонись, сестра, посторонись, — говорил Селлерс.
Замок щелкнул, дверца распахнулась и… я вывалился наружу.
— Так, так, — сказал Селлерс. — Первая погремушка вывалилась из ящика. Входи, Лэм.
Я вошел в комнату.
Берта вскочила как ошпаренная. Глаза ее метали молнии.
— Ах ты чертов сукин сын! — визжала она. — Ты обошелся мне в десять долларов.
Фрэнк Селлерс покатился со смеху.
— Хорошо, — сказал он, — очень хорошо.
— Как ты мог, ты, неблагодарный… — Берту душил гнев.
Клэр беспомощно на меня посмотрела.
— Все в порядке, Клэр, — сказал я. — Вы, должно быть, вышли позвонить. Дверь была открыта, и я вошел, решил подождать, когда вы вернетесь. Но вдруг раздался звонок. Я не знал, кто это, поэтому спрятался в шкафу и дверцу за собой захлопнул. Очень сожалею, что причинил вам неприятность.
— Я действительно выходила. А вы, наверное, появились здесь перед самым приходом Берты? — сказала Клэр.
— Да.
Селлерс вдруг перестал смеяться. Он подошел к шкафу, в котором я прятался, и сказал:
— А ну-ка покажи мне, Лэм, как ты захлопнул за собой дверцу.
Я понял, что попался. На внутренней стороне дверцы не было ручек.
Селлерс ухмыльнулся:
— Да. Это очень странно. Давай-ка свои руки, Дональд.
— Погоди, Фрэнк, я хочу…
— Руки! — сказал он властно.
Я знал, что означает этот тон. Я понимал, что означает этот блеск в глазах. Поэтому я протянул руки, и он защелкнул на них наручники. Потом он обыскал меня, но оружия, естественно, не нашел.
— Ладно, теперь можешь сесть, — сказал он. — Ты арестован. Тебе предъявлено обвинение в убийстве Люсиль Холлистер. Если хочешь что-то сказать, говори. Но учти: все, что ты скажешь, может быть использовано против тебя. А теперь можешь говорить хоть до одурения.
— Я не убивал, — сказал я.
— Конечно, ты не убивал. Я знаю. Ты пришел и увидел, что она уже мертва. И тогда ты размазал ее помаду по своему лицу, пошел в спальню сестры и стал ждать…
Не ожидал я от тебя такого, Дональд. Я знал, что ты странный… Но чтобы ты был способен на такое, никогда бы не подумал!
— Давай вернемся к самому началу, Селлерс, — предложил я.
— Еще чего захотел! — возмутился он, но быстро спохватился: — Ну ладно, валяй! Говори!
— Надеешься, что я проговорюсь. Хочешь использовать это против меня. А ты расслабься, Селлерс. Забудь, что ты полицейский. Освободись от предвзятых мнений и давай вместе подумаем, что можно сделать.
— Нет уж. Это твоя вечеринка. Ты и сервируй стол.
— Давайте вернемся к истории вопроса: Люсиль Холлистер обожала свою младшую сестру Розалинду; Розалинда была влюблена в Стэнвика Карлтона; жена Карлтона любила… порезвиться — так думала Люсиль; она хотела развести Стэнвика с женой.
— Кто сказал тебе все это? — спросил Селлерс.
— Люсиль.
— Когда?
— Перед самой смертью.
В глазах Селлерса засветился огонек. Такой бывает у охотника, напавшего на свежий след.
