Ознакомительная версия.
– Мне нужна ваша помощь, мадемуазель.
– Почему вы думаете, что я в состоянии вам помочь?
– Не думаю, а всего лишь надеюсь.
– А если я откажусь, вы обо всем сообщите отцу?
– Конечно нет! Выбросьте эту мысль из головы, мадемуазель! Я не шантажист и не собираюсь грозить вам разоблачением вашей тайны.
– Значит, если я откажусь вам помочь… – медленно начала Зия.
– Ничего не поделаешь – мне придется с этим смириться.
– Тогда почему… – Она не договорила.
– Сейчас я объясню вам почему. Женщины, мадемуазель, как правило, великодушны. Если они в состоянии оказать услугу тому, кто оказал услугу им, то делают это. Однажды я проявил великодушие в отношении вас, мадемуазель. Я мог заговорить, но промолчал.
Последовала очередная пауза.
– Отец на днях дал вам совет.
– Это было весьма любезно с его стороны.
– Не думаю, что я могу что-то к этому добавить, – медленно произнесла Зия.
Если Пуаро и был разочарован, то не показал этого. Ни один мускул не дрогнул на его лице.
– Eh bien! – весело сказал он. – Тогда поговорим о чем-нибудь другом.
Они продолжили беседу, но девушка выглядела рассеянной, отвечала машинально, часто невпопад. Когда они вернулись к казино, она, казалось, приняла решение.
– Мсье Пуаро…
– Да, мадемуазель?
– Я… я бы хотела помочь вам… если бы могла.
– Вы очень любезны, мадемуазель.
Наступила новая пауза. Детектив не торопил девушку – он хотел дать ей время подумать.
– В конце концов, – собралась с духом Зия, – почему бы мне не рассказать вам об этом. Мой отец всегда осторожен – следит за каждым своим словом. Но я знаю, что с вами в этом нет надобности. Вы сказали нам, что ищете только убийцу и что драгоценности вас не интересуют. Я вам верю. Вы были правы, догадавшись, что мы в Ницце из-за рубинов. Их передали здесь согласно плану. Сейчас они у отца. Он подал вам намек насчет нашего таинственного клиента.
– Маркиза? – негромко уточнил Пуаро.
– Да, Маркиза.
– А вы когда-нибудь видели Маркиза, мадемуазель Зия?
– Один раз, – ответила она. – Но не слишком хорошо – только через замочную скважину.
– Это всегда затруднительно, – посочувствовал детектив, – но тем не менее вы его видели. Вы бы узнали его при встрече?
Зия покачала головой:
– Он был в маске.
– Молод или стар?
– У него седые волосы. Возможно, это парик. Но я не думаю, что он стар. У него молодые и голос, и походка.
– Голос? – задумчиво переспросил Пуаро. – А его голос вы бы узнали, мадемуазель Зия?
– Возможно, – ответила девушка.
– Он вас интересовал, если вы подсматривали за ним в замочную скважину?
Зия кивнула:
– Мне было любопытно. О нем много говорили – ведь он не обычный вор, а скорее романтическая фигура.
– Пожалуй, – согласился детектив.
– Но я не об этом хотела вам рассказать, – добавила Зия. – Просто я подумала об одном маленьком факте, который… ну, может оказаться для вас полезным.
– Да? – подбодрил ее Пуаро.
– Как я говорила, рубины передали отцу в Ницце. Я не видела того, кто их передавал, но…
– Да?
– Но знаю, что это была женщина.
«Дорогая Кэтрин!
Живя среди друзей из высшего света, Вы едва ли заинтересуетесь нашими новостями, но так как я всегда считала Вас разумной девушкой, то, возможно, богатство не так уж вскружило Вам голову. Здесь в общем-то все по-прежнему. Были неприятности из-за второго священника, который скандально пьянствует. На мой взгляд, он ничем не отличается от католика. Все жаловались на него викарию, но Вы ведь знаете нашего викария – сплошное христианское милосердие и ни капли твердости. В последнее время у меня была масса огорчений с прислугой. Эта девчонка Энни никуда не годится – юбки до колена и при этом не носит шерстяных чулок. К тому же никто из них не желает слушать, что им говорят. Меня сильно мучил ревматизм, и доктор Харрисон посоветовал мне съездить в Лондон, обратиться к тамошнему специалисту. Как я ему и говорила, пришлось потратить три гинеи плюс железнодорожные расходы, хотя, дождавшись среды, я смогла купить дешевый обратный билет. У лондонского доктора вытянулось лицо, и он стал бродить вокруг да около, пока я ему не сказала: «Я простая женщина, доктор, и люблю, когда со мной говорят прямо. Это рак или нет?» Конечно, ему пришлось ответить, что это рак, но что при должном уходе я могу протянуть год и не очень страдать от боли. Впрочем, я уверена, что сумею терпеть боль не хуже любой другой христианки. Порой жизнь кажется мне очень одинокой, так как большинство моих друзей умерли или уехали. Я бы очень хотела, дорогая, чтобы Вы оказались в Сент-Мэри-Мид. Если бы Вы не унаследовали целое состояние и не попали в высшее общество, я бы предложила Вам жалованье вдвое больше того, которое платила Вам бедная Эмма, чтобы Вы приехали и ухаживали за мной, но что толку желать невозможного. Однако, если Ваши дела сложатся скверно, а такое ведь тоже может быть… Я наслушалась историй о фальшивых аристократах, которые женятся на богатых девушках, завладевают их деньгами, а потом бросают их бедными как церковные крысы. Конечно, Вы слишком благоразумны, чтобы с Вами произошло нечто подобное, но кто знает. Вы ведь до сих пор не были избалованы вниманием мужчин, так что теперь у Вас легко может закружиться голова. В таком случае помните, дорогая, что здесь для Вас всегда найдется дом, а я хоть женщина прямая, но сердце у меня доброе. Искренне Ваша
Амелия Вайнер.
P.S. Я нашла в газете упоминание о Вас и Вашей кузине, виконтессе Тэмплин, вырезала заметку и спрятала ее. В воскресенье я молилась о том, чтобы Господь уберег Вас от гордости и тщеславия».
Кэтрин дважды прочитала послание, потом отложила его и устремила взгляд в окно своей спальни на голубые воды Средиземного моря. Она ощущала странный комок в горле. На нее внезапно нахлынула тоска по Сент-Мэри-Мид. Все эти повседневные глупые мелочи казались до боли знакомыми и родными. Ей захотелось уронить голову на руки и как следует выплакаться.
Вошедшая в этот момент Ленокс удержала ее от этого.
– Привет, Кэтрин, – поздоровалась она. – Что это с тобой?
– Ничего, – ответила Кэтрин, спешно убирая в сумочку письмо мисс Вайнер.
– Ты выглядишь как-то странно, – заметила Ленокс. – Надеюсь, ты ничего не имеешь против того, что я позвонила твоему приятелю мсье Пуаро и пригласила его с нами на ленч в Ницце. Я сказала, что ты хочешь его видеть, так как подумала, что ради меня он не придет.
– Значит, на самом деле тебе хочется увидеть его? – уточнила Кэтрин.
– Да, – кивнула Ленокс. – Я от него без ума. Никогда еще не встречала мужчину, чьи глаза были бы зелеными, как у кота.
– Ладно, – рассеянно отозвалась Кэтрин. Последние несколько дней были весьма утомительными. Арест Дерека Кеттеринга был основной темой разговоров, и тайна «Голубого поезда» обсуждалась со всех сторон.
– Я заказала машину, – сообщила Ленокс, – и что-то наврала маме – не помню, что именно, но она все равно ничего не запомнила. Если бы мама знала, куда мы собираемся, то отправилась бы с нами и стала бы донимать мсье Пуаро.
Когда Кэтрин и Ленокс прибыли в «Негреско», детектив их уже поджидал.
Он был преисполнен истинно галльской вежливости и осыпал девушек столькими комплиментами, что они не могли удержаться от смеха. Тем не менее трапеза получилась невеселой: Кэтрин казалась рассеянной, а фразы Ленокс перемежались длительными паузами. Когда они сидели на террасе, потягивая кофе, она неожиданно спросила:
– Как идут дела? Вы знаете, что я имею в виду.
Пуаро пожал плечами.
– Идут своим ходом, – ответил он.
– И вы просто позволяете им идти подобным образом?
Детектив печально взглянул на Ленокс:
– Вы молоды и потому торопитесь, но есть три вещи, которые нельзя торопить, – le bon Dieu, природу и стариков.
– Чепуха! – отрезала девушка. – Вы не старик.
– Рад это слышать.
– А вот и майор Найтон! – воскликнула Ленокс. Кэтрин быстро оглянулась и тут же повернула голову назад. – Он с мистером ван Олдином, – продолжила Ленокс. – Я хочу кое о чем спросить майора. Сейчас вернусь.
Оставшись вдвоем с Кэтрин, Пуаро наклонился вперед и негромко произнес:
– Вы distraite,[61] мадемуазель. Ваши мысли блуждают где-то далеко?
– Не дальше Англии. – Повинуясь внезапному импульсу, она вынула письмо, полученное утром, и протянула его детективу: – Это первая весточка, пришедшая из прежней жизни. Почему-то она причинила мне боль.
Пуаро прочитал письмо и вернул его Кэтрин:
– Значит, вы собираетесь вернуться в Сент-Мэри-Мид?
– Вовсе нет! Зачем мне это делать?
– Очевидно, я ошибся, – сказал Пуаро. – Прошу меня извинить – я на одну минуту.
Он направился туда, где Ленокс Тэмплин разговаривала с ван Олдином и Найтоном. Американец выглядел утомленным и постаревшим. Он приветствовал Пуаро кратким кивком, не проявив других признаков внимания.
Ознакомительная версия.
