— Миссис Кеннет слушает, — произнес знакомый голос.
— Говорит Арчи Гудвин, — сказал я. — Из конторы мистера Ниро Вулфа. Мистер Ниро Вулф хочет задать вопрос миссис Мэттью Брук, и я только что звонил ей домой, но никто не ответил. Я и подумал, что она у вас… Или я ошибаюсь?
— О чем мистер Вулф хочет спросить ее?
— Ничего важного. Не знаете ли вы, где я могу разыскать ее?
— Нет, не знаю… Однако странно…
Молчание. Выждав пять секунд я спросил:
— Что, собственно, странно?
— Я подумала, что, может быть… Где вы находитесь?
— В конторе Ниро Вулфа.
— А ее там нет?
— Нет.
— Я подумала, что она поехала повидать его. Она позвонила мне около часа назад и попросила дать машину — она часто просит у меня машину — и сказала, что должна с кем-то встретиться по поводу Сюзанны. Я спросила, не Ниро ли Вулфа она хочет повидать, но она не пожелала мне ответить. Только сказала, что обещала никому об этом не говорить. Вы уверены…
— И она взяла машину?
— Конечно. А вы…
— Голубой «седан»?
— Да. Скажите…
— Простите, нас перебили. — Я повесил трубку и обернулся. — Я же говорил! Около часа назад миссис Мэттью Брук взяла у миссис Кеннет Брук машину и поехала на свидание с кем-то, кто позвонил ей по телефону и сказав, что может сообщить ей нечто новое относительно Сюзанны. Возможно, она еще жива. Вот ведь напасть! Мне поговорить с Кремером или будете разговаривать вы?
— Зачем?
— Боже мой, да для того, чтобы отыскать этот проклятый автомобиль!
— В этом нет необходимости. Сол…
— Что Сол? Он ведь не может…
— Он приглядывает за мисс Джордан. Ему еще вчера было поручено поинтересоваться ею. Сегодня утром он позвонил, уже после твоего звонка из Эвансвиля, и я велел ему взять Фреда и Орри и держать ее под постоянным наблюдением.
Я сунул ключи, которые было достал, обратно в карман. В этой коллекции был и ключ от ящика, из которого я хотел достать тетрадь с записью номера голубого «седана».
— Черт возьми, могли сказать об этом раньше?
— Ты становишься ворчлив, Арчи.
— Естественно. А как бы почувствовали себя вы, или я, или Кремер, если бы к своему списку она прибавила еще одно убийство уже после того, как мы разоблачили ее? Вы же понимаете, что любой человек, даже Сол Пензер, может потерять след! Вы хотите, чтобы ее доставили вам в оберточной бумаге с каемкой, я — тоже. Но результат был бы такой же, только без меньшего риска, если бы позвонили сейчас Кремеру и сказали, что женщина, убившая Сюзанну Брук и Питера Воуна, в настоящее время находится где-то на его территории в голубом «седане» вместе с миссис Мэттью Брук, которую собирается убить. Номер машины у меня есть.
Он перебил меня и спросил, просто из желания получить информацию:
— И ты хочешь это сделать?
— Нет, конечно!
— А Сол бы захотел?
— Если бы потерял ее, то да. А если он все еще следит за ней, то нет…
Он поднял руку.
— Тогда все просто. Давай будем действовать или бездействовать в зависимости от того, что сообщит нам Сол. Моя вера в него хоть и не безгранична, но тверда, а он знает, что она убила двух человек. Твое отношение к нему?
— Нечего говорить об этом. Когда он звонил в последний раз?
— В двадцать минут шестого, из автомата на Лексингтон-авеню. Она находилась у себя дома. Фред и Орри проводили ее туда от места ее службы, Сол заменит Фреда в шесть часов. Он…
Раздался звонок в дверь.
Я вышел в прихожую.
— Мистер Пензер и миссис Джордан. — Я обернулся к Вулфу. — Вы просили их прийти?
Через дверное стекло я увидел, что Сол держит ее за правую руку, поэтому, открывая дверь, я был готов, в случае необходимости, схватить ее за левую руку, но она переступила порог без посторонней помощи.
— Орри в машине вместе с миссис Брук, — сказал Сол. — Она тебе нужна?
Я ответил, что нет, пусть Орри проводит ее домой, и Саул пошел сказать ему об этом. Я уже, кажется, упоминал, что могу, если придется, подать пальто убийце. Но Моуд Джордан покачала головой, когда я предложил ей помочь. Считая, что честь эскортировать ее в кабинет должна принадлежать Солу, я обождал, пока он вернулся, и затем последовал за ними. Сол придвинул ей одно из желтых кресел и хотел было придвинуть себе другое, но Вулф указал ему на красное кресло. Перед тем как сесть, Сол достал из кармана какой-то предмет и положил перед Вулфом. Вулф сделал гримасу и велел мне забрать эту штуку, оказавшуюся тупорылым «хааскелем» 32-го калибра. Я проверил, заряжен ли он (он был заряжен), и швырнул в ящик стола.
— Был у нее в кармане пальто, — пояснил Сол и сел.
До сих пор она не раскрывала рта. Теперь она это сделала.
— У меня нет разрешения на револьвер, — сказала она. — Это противозаконно — владеть оружием без разрешения, но вовсе не оправдывает ваше обращение со мной.
Ее глаза перебегали от Сола к Вулфу и обратно.
— Я садилась в машину по приглашению женщины за рулем, и этот человек напал на меня.
Вулф игнорировал ее слова и спросил Сола:
— У тебя есть что доложить?
Он покачал головой.
— Думаю, что это необязательно, разве только вы захотите узнать детали — где и когда. Мы вмешались, когда она открыла дверцу и хотела сесть в машину. Я сел рядом с ней на заднее сиденье, а Орри — впереди, с миссис Брук. Вот собственно, и все. Без шума и возни. Миссис Брук хотела было кричать, но мы успокоили ее. Орри умеет это делать. Это случилось в Центральном парке. Хотите узнать детали?
— Не сейчас. А возможно, что и никогда. — Вулф обернулся к женщине. — Не следует затягивать дела, миссис Оулт. Все может быть доказано с легко…
— Меня зовут Моуд Джордан, — перебила она.
— Знаю. Но имя и фамилия — величины непостоянные. Человек волен менять их. Если вы протестуете против того, чтобы я звал вас вашим прежним именем, то есть Марджори Оулт, я буду звать вас…
— Мое имя всегда было Моуд Джордан.
— Так дело не пойдет. В Черчилль-отеле находится один человек, мой гость, который прибыл в Нью-Йорк около часа назад. Некто Сиверс, лейтенант Джордж Сиверс из эвансвильской полиции. Он может явиться сюда в самое короткое время. Может быть, мы отложим нашу беседу пока мистер Гудвин съездит за ним?
Я видел тысячи различных лиц и тысячи различных выражений, но то, что произошло с ее лицом в течение двадцати секунд, было более чем поразительно. Когда она услышала имя Сиверса, глаза у нее закрылись, и клянусь что я видел, как краска уходит с ее щек, хотя я не сказал бы, что и до этого ее лицо блистало румянцем. Я лишен воображения, но то, что происходило сейчас перед моими глазами, походило на то, будто не краска, а сама жизнь покидает ее лицо. Она не просто побледнела, тут произошло нечто совсем иное. Мне это не доставило удовольствия. Я взглянул на Сола и увидел, что он тоже не в восторге.
Через полминуты глаза у нее раскрылись, и она обратилась к Вулфу.
— Джордж Сиверc учился со мной в одном классе, — сказала она.
Очевидно, она считала, что это вызовет какую-нибудь реакцию, но Вулф только хмыкнул.
— Во всяком случае, — продолжала она, — теперь я могу говорить. Вы не представляете себе, как мне было тяжело. Черномазые негры… Иногда мне казалось, что я задохнусь в присутствии мистера Хенчи, и мистера Юинга, и мистера Остера… Но я это сделала, я убила ее. Она боролась за права негров и, конечно, хотя бы только за это получила единственное право — право умереть. Вот я и убила ее.
— Я советую вам, мисс Джордан, не…
— Меня зовут Марджори Оулт!
— Как пожелаете. Я советую вам ничего не говорить, пока вы не успокоитесь.
— Никогда, в течение многих лет, я не была так спокойна, как сейчас. С того самого дня, как умер мой Ричард. Я рада, что вы все узнали, потому что теперь я могу говорить. Я так и думала, что вы все раскроете. Знаете, когда эта мысль впервые возникла у меня?
— Нет.
— Еще в тот день, когда я в первый раз была здесь с этими неграми; вы так долго расспрашивали относительно телефонного звонка и был ли это голос Сюзанны. Я подумала: вы знаете, что она не звонила, никто не звонил, что вообще не было никакого телефонного звонка. Не так ли? Вы знали?
— Нет, если бы я знал… — Вулф замолк. Всякие попытки объясниться были бесполезны, коль скоро она хотела только говорить, а не слушать.
И она говорила.
— Я знала, что наступит день, когда я смогу рассказать об этом, но не предполагала, что буду рассказывать вам. Я хочу, чтобы вы знали, что я решила убить ее не только из-за Ричарда. Сначала я просто хотела повидать ее, познакомиться с ней, узнать ее поближе… Вот почему я продала свое дело… Вы знаете, что у меня было прибыльное дело?
— Да.
— Но я продала его, переехала в Нью-Йорк, изменила имя. Приехав сюда, я увидела, что это будет не так просто, ведь я не хотела заводить с ней приятельских отношений. Лишь когда она начала работать в КЗГП, наступил мой час. Денег у меня вдоволь, я сделала крупное пожертвование и предложила безвозмездно работать у них. Мне это было не легко… Я хочу, чтобы вы поняли, что до того времени у меня и в мыслях не было убить ее. Я не хотела причинить ей ни малейшего вреда, просто хотела узнать ее. Вы понимаете?
