— Миссис Робильотти, разрешите представить вам миссис Ашер — мать Фэйт Ашер.
— Рада, очень рада, — объявила миссис Ашер, поклонившись и протягивая руку.
Миссис Робильотти взглянула на нашу гостью, размахнулась и ударила ее по лицу. И довольно сильно.
Мы с вами можем сколько угодно и с одинаковым успехом гадать, удалось бы Вулфу успешно закончить дело, если бы трюк с «конфронтацией» оказался бесполезным, то есть если бы миссис Робильотти вовремя сообразила, что ей следует пожать руку, протянутую миссис Ашер, и вести себя в соответствии с протоколом. Он утверждает, что ему все равно удалось бы, однако такой вопрос сейчас является уже чисто академическим, поскольку внезапное появление этой женщины, поклонившейся и протянувшей руку миссис Робильотти, окончательно выбило из колеи вдову мистера Грантэма, нервы которой и так уже были напряжены до предела.
Я не помог, хотя и мог бы, миссис Ашер вовремя уклониться от пощечины, но затем уже не стал терять время. В конце концов она была нашей гостьей, и удар шефа в подбородок, а затем пощечина от другой гостьи не делали чести нашему гостеприимству, да и, кроме того, она могла ответить тем же самым. Поэтому, схватив ее за руку, я оттащил ее от миссис Робильотти, натолкнувшись при этом на Кремера, вскочившего со своего кресла. Миссис Робильотти тоже отшатнулась назад и, словно истукан, сидела в кресле, закусив губу.
— Посади-ка миссис Ашер рядом с собой, — велел мне Вулф. — Мадам, приношу извинения за оскорбление, которому вы подверглись под моей крышей. — Он обвел рукой присутствующих. — Мистер Лэдлоу, инспектор Кремер и сержант Стеббинс из полиции. Мистера Бэйна вы знаете.
— Вы устраиваете спектакль, а затем извиняетесь, — бросил Вулфу Кремер и тут же обратился к миссис Робильотти: — А я извиняюсь перед вами. Заверяю вас, что никакого отношения к этому я не имел. — Он повернулся к Вулфу. — Ну, а теперь мы слушаем вас.
— Вы уже видели, что я умышленно устроил этот спектакль и так же умышленно довел миссис Робильотти до такого состояния, чтобы вызвать желательную для меня реакцию с ее стороны на появление миссис Ашер. Прежде чем проанализировать эту реакцию, я должен объяснить причины присутствия здесь мистера Лэдлоу. Я попросил его остаться, так как у него есть для этого законное основание. Как вам известно, кто-то прислал окружному прокурору анонимку с некоторыми утверждениями, касающимися его, что дает ему полное право узнать правду. Причины присутствия мистера Бэйна вы скоро узнаете. Из разговора с ним вчера вечером я понял, что миссис Робильотти знала о том, что ее покойный муж Альберт Грантэм был отцом Фэйт Адлер.
— Ложь! — прервал его Бэйн. — Отвратительная ложь!
— Я не бросаю слов на ветер, — резко ответил Вулф, — и не утверждаю, что вы сообщили мне это. Я повторяю, что вы рассказали кое-что такое, из чего я сделал этот вывод. Рассказывая о гостях, приглашенных на ужин, вы заметили: «Конечно, миссис Робильотти могла вычеркнуть Фэйт из списка гостей и сказать миссис Ирвин…» — и смолкли, поняв, что проговорились. Я промолчал, и вы решили, что я ничего не заметил, но дело обстояло иначе. Я полагал, что, если заговорю с вами на эту тему, вы ускользнете от объяснения и станете утверждать, что никакого скрытого смысла за вашей обмолвкой не кроется. Теперь же…
— Я и сейчас утверждаю это!
— Вздор! Почему ваша тетушка должна была вычеркивать Фэйт? Почему она должна была возражать против появления мисс Фэйт Ашер у нее в доме? Конечно, можно придумать различные объяснения этому, но известные нам факты свидетельствуют об одном — она не желала видеть у себя в доме, в качестве гостьи, внебрачную дочь своего покойного мужа. А мне уже было известно, что Фэйт Ашер являлась дочерью Альберта Грантэма, о чем вы также хорошо знали. Таким образом мне был понятен скрытый смысл вашего замечания, и я устроил проверку его. Если бы миссис Робильотти, неожиданно встретившись с матерью Фэйт Ашер, дружески протянувшей ей руку, не колеблясь, без замешательства, поздоровалась бы с ней, ясно, что придаваемая мною интерпретация скрытому смыслу вашей обмолвки оказалась бы несостоятельной. Должен сознаться, я ожидал, что она просто уклонится от рукопожатия, и ошибся. Мне еще предстоит понять раз и навсегда, что поступки женщины предсказать невозможно. Миссис Робильотти, вместо того чтобы уклониться от рукопожатия, ударила миссис Ашер. Еще раз, миссис Ашер, приношу вам свои извинения. Подобного развития событий я не предвидел.
— Позвольте, позвольте! — заявил Бэйн. — Вы утверждаете, что тетя не хотела видеть у себя в доме Фэйт Ашер, так как знала, что она дочь ее покойного мужа. Но ведь Фэйт была у нее в доме. Тетя знала список приглашенных и не воспротивилась ее приходу.
— Совершенно верно, — кивнул Вулф. — В этом-то все дело. Именно поэтому я и предполагаю, что ваша тетушка отравила ее. Есть и другие…
— Довольно! — крикнул Кремер. — Миссис Робильотти, должен вас заверить, что это столь же отвратительно и неожиданно для меня, как и для вас.
— Вряд ли кто-либо еще мог пасть так низко, как этот человек, — заявила миссис Робильотти, не сводя взгляда с Вулфа. — Это же невероятно!
— Мадам, — продолжал Вулф, — я связал себя этим заявлением перед свидетелями, и если я не прав, вы вольны поступать в отношении меня, как найдете нужным… Мистер Кремер, я вижу, что вы потрясены. Если желаете, я могу развить свое утверждение, или вы хотите и без этого начать оспаривать его? Что вы предпочитаете?
— Ни то, ни другое, — огрызнулся Кремер, сжимая кулаки, лежавшие на коленях. — Я лишь хочу знать, какими вы располагаете доказательствами, что Фэйт Ашер была дочерью Альберта Грантэма?
— Это довольно деликатный вопрос, — ответил Вулф, склоняя голову набок. — Я занимаюсь расследованием убийства Фэйт Ашер и не хочу, без необходимости, причинять неприятности лицам, не причастным к этому. Но мне известно, где вы можете найти доказательства того, что смерть Фэйт Ашер дала значительную финансовую выгоду определенному человеку, но поскольку он не присутствовал на ужине и не мог убить мисс Фэйт, я сообщу вам о нем только в случае необходимости. Отвечая на ваш вопрос, могу сказать, что у меня имеются заявления миссис Ашер и мистера Бэйна. — Он взглянул на Бэйна. — Ну, а теперь, мистер Бэйн, вы уже достаточно лгали… Ваша тетушка знала, что Фэйт Ашер была дочерью Альберта Грантэма?
Красавчик пошевелил челюстью и посмотрел не на тетушку, а на миссис Ашер. Совершенно очевидно, что Вулф предоставлял ему выбор — если он ответит утвердительно, то Вулф не скажет Кремеру о соглашении и где оно находится. Колебался Бэйн недолго, вероятно, решил, что тетушка выдала тайну, ударив миссис Ашер.
— Да, — кивнул он. — Я сказал ей об этом.
— Когда?
— Месяца два назад.
— Почему?
— Да потому что… Она как-то назвала меня паразитом, сказала, что я живу на средства, оставленные мне дядей. Спустя некоторое время она повторила это оскорбление, а я вспылил и ответил, что деньги были оставлены мне дядей для обеспечения его внебрачной дочери. Она не поверила, и я сообщил ей имена дочери и матери. Потом я раскаивался в этом, но…
— Лжец! — крикнула его тетушка, с ненавистью взглянув на него. — Что ты там сочиняешь! Ты же сочинил всю эту историю, чтобы шантажировать меня и тратить мои миллионы, так как денег, полученных от Альберта, тебе оказалось мало. Ты был неудовлетворен…
— Замолчите! — словно удар хлыста раздался голос Вулфа. — Вы подвергаете себя смертельной опасности, мадам. Я несу ответственность за это, так как довел вас до такого состояния и поэтому советую вам помолчать. Мистер Кремер, вы хотите узнать дальнейшие подробности от мистера Бэйна или от меня?
— От вас. — Кремер был так потрясен, что даже осип. — И вы утверждаете, что миссис Робильотти пригласила Фэйт Ашер на ужин с целью убить ее. Я правильно понял вас?
— Да, правильно.
— И что она пошла на это, узнав, что Фэйт Ашер была внебрачной дочерью Альберта Грантэма?
— С ее характером и темпераментом это могло явиться достаточно веским мотивом, хотя она сама только что подсказала возможность существования и еще одного мотива. Ее племянник мог использовать Фэйт Ашер как предлог для того, чтобы выколотить из нее состояние. Вам придется разобраться с этим.
— Конечно, я разберусь. Значит, вы утверждаете, что разыгранный здесь спектакль доказал, что миссис Робильотти могла совершить убийство?
— Да, вы сами видели это. Она могла бросить яд в бокал, стоявший на стойке бара три-четыре минуты, так как находилась рядом, и, если бы кто-нибудь попытался взять этот бокал, всегда могла сказать, что пьет из него. Если бы ее сын, подошедший к бару за шампанским, взял бокал с ядом в правую руку, миссис Робильотти, прекрасно знавшая его привычки, поняла бы, что он будет пить из него сам, и не допустила бы до этого, сказав ему то же самое. В конце концов она могла просто передать ему бокалы так, чтобы отравленный бокал оказался обязательно в левой руке, однако точно установить, что именно произошло, никогда не удастся, ни она, ни ее сын не подтвердят этого. Как только он отошел от бара с отравленным бокалом в левой руке, Фэйт Ашер была обречена; риск быть обвиненной в убийстве был весьма невелик: в сумочке мисс Ашер находилось достаточное количество цианистого калия.
