Г. М. запнулся за что-то, лежащее на полу.
– Да, Мастерс, – проворчал он, – парню действительно не повезло. Умереть под кроватью; не знаю почему, но мне кажется, что это почти то же самое, что умереть в сточной канаве. Что там такое? Черт, сделайте что-нибудь, чтобы было посветлее! Ага! Наша старая знакомая – серебряная шкатулка. – Он надел перчатки и осторожно взял ее. – Чем его ударили? Вы что-нибудь нашли?
– Я могу сказать, чем его убили, – уныло произнес Алан. К кровати он не подошел. – Я зажег спичку и посмотрел под кроватью. Помните тот молоток, который я принес, чтобы взломать дверь? Он там, посмотрите сами. Я… я не могу вспомнить, где я его оставил. Я забыл…
– Зато я помню, – сказал Мастерс. Он тоже надел перчатки и теперь шарил под кроватью. – Мы воспользовались вашим молотком и долотом, чтобы открыть ставни и поднять окно. Мы оставили их на кровати, и на них наши отпечатки пальцев. Черт! – пробормотал инспектор, и его лицо налилось гневом. – Просто безумие… Сэр Генри, сколько времени он уже мертв?
Г. М., ползая на коленях, сердито потребовал света, и Мастерс поднял окно. Впервые за много лет в комнату проник настоящий дневной свет. День был пасмурный, но все же по сравнению с искусственным освещением разница была значительная. В окно, через узкую аллею, смотрела глухая кирпичная стена. В сером свете лица людей в комнате приобрели землистый оттенок. Терлейн отвел взгляд от окна и посмотрел вниз, на Г. М. Тот приподнял голову трупа и оглядывал рану; Терлейн снова уставился в окно.
– Хм. Мое предварительное заключение таково. Смерть наступила от восьми до девяти часов назад, скорее восемь с чем-то часов назад. Сейчас у нас… начало первого. Значит, беднягу убили около четырех часов утра, может быть, чуть раньше.
– В четыре часа?! – воскликнул Карстерс. На его лице был написан ужас. – Сегодня?!
– Вывод предварительный, – сказал Мастерс. – А почему вас это так удивляет?
Карстерс пощупал рукой позади себя в поисках несуществующего стула, удивился, не найдя его, и снова уставился на труп.
– Вы хотите сказать, что он лежат все время под кроватью, мертвый, а я сидел тут один и караулил?
– Вот именно, сынок, – кивнул Г. М. – Не слишком здорово все складывается, верно? Если вы с Равелем мерялись силами где-то в четыре двадцать, то все так и было. Лучше расскажи обо всем Мастерсу, чтобы он имел правильное представление о разбитой мебели и не связывал ее с разбитой головой.
Карстерс подошел ближе к окну. Он никогда не выглядел красавцем, а теперь был вовсе жалок: из-за посеревшего лица, из-за пыльного костюма, который висел на нем как на вешалке.
Однако во всей его фигуре было что-то честное и даже располагающее. Он не подходил к этой комнате. Терлейн подумал, что в силу открытости своего характера Карстерс переживает смерть Гая сильнее и глубже, чем Мантлинг. Мантлинг был бас-барабаном; Карстерс – простым солдатом, который бредет себе вперед. Он посмотрел на тело и сразу отвел глаза.
– Понимаете, – нерешительно начал он, – я подумал, что кто-нибудь может захотеть пробраться сюда посреди ночи, чтобы украсть что-нибудь…
Мастерс вытащил записную книжку.
– Что заставило вас так подумать, мистер Карстерс?
– Ну… да я слышал, как вы сами так сказали! Или кто-то из ваших людей, когда вы с сержантом и остальными обыскивали комнату и открывали ставни. Но потом вы решили, что ничего не случится, и не стали оставлять охрану. Вы ведь не станете отказываться от собственных слов?
– Вот как, сэр? Вы что, подслушивали?
Карстерс вспыхнул:
– Э… да, можно и так сказать! Я слонялся поблизости…
– Зачем?
– Полагаю, я все должен вам рассказать, сэр? Прошлой ночью я снова поссорился с Джуди. У нас с ней неважные отношения с тех самых пор, как я укололся дротиком и сказал, что умираю. Вчера она разозлилась на Арнольда, а каждый раз, как она на кого-нибудь разозлится, она отыгрывается на мне. Она сразу оседлала любимого конька. Это случилось как раз перед тем, как она отправилась спать. Как всегда, она спросила: «Почему бы вам не заняться каким-нибудь делом?» – и закончилось все тем, что она махнула рукой: «Вы не сумеете сделать даже соломенного чучела – вы даже соломы не отыщете». Я взбесился, потому что рядом стоял Арнольд и у него был всегдашний мерзкий высокомерный вид – только чековой книжки в руке не хватало.
– Спокойнее, мистер Карстерс. Придерживайтесь, пожалуйста, фактов. Когда произошла ссора?
Карстерс подумал.
– Вам нужно выстроить последовательность событий? Знаю, читал. Уверен, это произошло после их ухода. – Он кивнул в сторону Г. М., Терлейна и сэра Джорджа. – А они ушли примерно в два десять. Я запомнил, потому что хотел попрощаться, но не смог. Мы с Джуди как раз были в библиотеке. Мы вышли в холл, когда сначала Равель отправился спать, а потом Гай. Через некоторое время спустился Арнольд. Он то ли успокаивал мисс Изабеллу, то ли занимался еще чем-то. Вот тогда Джуди и сказала про чучело. Мне пришла в голову мысль: «Может, я сам смогу найти убийцу?» – Карстерс сцепил руки. – Я оставил Джуди с ее… а сам пошел в столовую – мне нужно было все обдумать. Естественно, мне захотелось узнать, что делает полиция. Неожиданно я подумал: «А что, если убийство совершил доктор Арнольд и я смогу это доказать?»
Мастерс оторвался от записей.
– Так вы думаете, доктор Арнольд?.. – В глазах инспектора загорелся странный огонек.
– Он же под подозрением, как мы все, разве нет? – попытался уйти от ответа Карстерс. Он поколебался, затем махнул рукой. – Да… Нет, я думаю, что я на самом деле верю в его виновность. Беда в том, что он слишком умен для того, чтобы пойти на убийство; кстати, еще и поэтому я его не выношу. Но я желал, чтобы убийцей оказался он, а он мог убить Бендера с той же вероятностью, как и кто угодно еще. Вот тогда я и подумал о том, чтобы провести остаток ночи в той комнате. Уйти из дома у всех на виду, а потом…
– Понятно. Каким образом вы намеревались пробраться обратно в дом?
Вмешался Мантлинг. Ему порядком надоели все «несущественные детали».
– Черт побери, тут все просто. У Боба есть ключ. Когда мы готовимся поехать в какое-нибудь путешествие, нужно собрать миллион всяких мелочей, и мы приходим и уходим по двадцать раз на дню.
– Хорошо, сэр… Так когда же, мистер Карстерс?
– Я попрощался и вышел на улицу вместе с Арнольдом. Я сказал ему, что мне в другую сторону, скрылся в тумане, а потом вернулся и проследил за ним…
– Проследил за ним? – переспросил Г. М. – Зачем, черт побери?
– Я же играл в сыщика. Я подумал, что он может сделать что-нибудь подозрительное, да и потом, что мне еще было делать? Я же должен был дождаться, пока все уснут. А он, черт его дери, пошел к себе домой… Я вернулся как раз тогда – было почти полчетвертого, – когда Алан вас провожал. – Карстерс кивнул Мастерсу. – Я поднял воротник и стоял в подворотне дома напротив, пока все не стихло. Подождав не меньше получаса, я перешел через улицу. Когда я был почти рядом с дверью, в одной из комнат второго этажа включился свет.
– В чьей? – оживился Г. М.
– В комнате Гая… – Карстерс помолчал; вдруг глаза его расширились. – Слушайте, я только сейчас понял! Дело было в начале пятого. Но если Гай…
– Да. Как видишь, сынок, не Гай включил свет. Что было дальше?
Прежде чем заговорить, Карстерс некоторое время собирался с мыслями.
– Я снова спрятался. Чувствовал себя паршиво. Было холодно, а я весь промок от тумана. Я чуть не бросил всю затею. Окно было закрыто шторами, и я мог видеть только, как в комнате взад-вперед движется чья-то тень.
С окутанной туманом улицы Терлейн увидел желтые окна, в которых двигалась чья-то тень, тень не Гая. Видение заставило его почувствовать ужас, царивший в доме Мантлингов, яснее, чем мысль о двух умерших в нем людях. Карстерс махнул рукой.
– Затем свет погас. Я подумал: «Только Гай не спит, но он сейчас ляжет. Рискну». И я рискнул. Но все равно я беспокоился из-за Гая… – Он снова вспыхнул. – Да, из-за Гая.
Он замолчал.
– Да, сэр, – подбодрил его Мастерс.
– Я потом все расскажу. Ну, я вошел в дом. Было темно и тихо. К тому времени меня уже немного потряхивало. – Он с вызовом посмотрел на Мастерса. – Вы сами попробуйте пойти сюда, в такое место, среди ночи, без света, и посмотрим… Я сжег несколько спичек, и все. Все вроде выглядело нормально, но я все же решил, что не буду никуда садиться и ни на что опираться. Я ждал здесь. – Он прошел в середину комнаты, медленно обвел глазами вокруг себя, как будто не мог поверить, что находится в той же самой комнате, в какой он ночью натерпелся такого страху. – Клянусь богом, ждать мне пришлось не больше десяти минут. Я услышал, как он шел по коридору. У него был фонарик. Я успокоился, когда увидел, что…
– Кто? Продолжайте!
– Что это человек, – ответил Карстерс. Он кивнул. Глаза у него почти вылезли из орбит. – Но наверное, я еще был на взводе, потому что сразу на него бросился. Он уронил фонарик, и… – Он слабо улыбнулся. – Мне нравится Равель, что бы там ни говорил Алан. Он хорошо дерется. Черт побери, Алан, он не нападал на меня с ножом. Просто нож был у него в руке. Все произошло случайно. Он его бросил… И потом, если он убил Гая в четыре, зачем ему было возвращаться сюда через двадцать минут?
