— Ну что? — спросил мистер Квин ровно полчаса спустя.
Глюк сидел за столом, играя желваками, и пыхтел от обиды и раздражения.
— Что у тебя там? — указав на пишущую машинку, громыхнул Глюк.
— Я первый спросил.
— Садись и не умничай. Ты читал Паулу Перис?
— Нет.
— Ты что, читать не умеешь или наши газеты для тебя — не тот уровень? Ну как же, ты ведь у нас литератор!
— Как я понимаю, тебя пободаться тянет? А я-то так тебя люблю, родной, готов даже поделиться наболевшим. Ну давай колись, что тебя так разбирает?
Глюк швырнул в Эллери сложенной газетой. Он поймал ее и прочел отчеркнутый красным карандашом абзац.
— Ну, что имеешь сказать в свое оправдание? — спросил его инспектор.
— Скажу, что она просто великолепна, — устремив в бесконечность затуманенный взор, откликнулся Эллери. — О, Паула, дама сердца моего. И умна! Глюк, признайся честно: ты когда-нибудь еще встречал женщину, в которой бы с таким совершенством сочетались интеллект, красота и обаяние?
Инспектор шарахнул кулаком по столу, что-то там запрыгало и задребезжало.
— Ах ты умник мой! Вы меня с ума сведете, ты и эта зараза газетчица! Не хотел тебе говорить, но, прочитав эту статью, я готов был выписать орден на твой арест. Можешь мне поверить. Все к тому идет.
— Ищешь козла отпущения? — сочувственно покачал головой Эллери.
— Собрал все письма! Всю неделю водит меня за нос! Изображает сыщика из Главного управления!
— Быстро работаешь, — восхитился Квин. — А Паула всего-то и написала, что Блит Стюарт получала анонимки, посланные через службу почтовых услуг. Отличная работа, Глюк.
— Что ты меня по головке гладишь! У нас всего одна такая контора. И этот Льюси только что был у меня на ковре и все выложил. Я тебя опознал по описанию. Вдобавок ты оставил ему свое имя и телефон в отеле. А двое других — это Тай Ройл и Лью Баском, по описанию Льюси.
— Прекрасно.
— Я обыскал дом Стюарта, писем там нет, значит, они у тебя. — От обиды Глюк чуть не заплакал. — Как подумаешь, что ты хотел провести меня на такой вшивоте... — Он вдруг вскочил и заорал: — Ну, давай раскошеливайся!
Эллери наморщил лоб:
— Все-таки неизбежность попадания всех наших секретов в колонку Паулы Перис начинает меня доставать.
— А мне плевать! — Глюк перешел на визг. — Я даже не стал звонить ей утром! Все без толку. Послушай, Квин, ты отдашь мне эти письма или посадить тебя за решетку?
— А-а, письма, — протянул Эллери и постучал по футляру, зажатому в ногах. — Да здесь они. И карты, и машинка, на которой этот мерзавец напечатал таблицу значений и свое письмо в почтовую контору.
Глюк оторопел:
— Карты? Таблица? Пишущая машинка? Чья машинка?
— Джона Ройла.
Инспектор плюхнулся в кресло и поиграл бровями.
— Хорошо. — Он даже причмокнул. — Ну а теперь выкладывай все. Я, как-никак, возглавляю отдел по расследованию убийств. Облегчи мне работу. Окажи содействие. Давай выкладывай!
И Квин стал выкладывать, посмеиваясь про себя. Он начал издалека, с самого начала, с того момента, как, будучи в доме Джона Ройла, получил первые две карты из собственных рук Блит Стюарт, а закончил письмами, полученными Бонни.
Инспектор слушал, злобно поглядывая на машинку, таблицы, конверты, карты...
— Я выяснил, что адреса на конвертах, полученных Бонни, напечатаны на машинке Тая Ройла, и на этом закончил. Честно, Глюк, я как раз собирался к тебе со всем этим делом. Но ты своим телефонным звонком меня опередил.
Инспектор поднялся и стал нарезать круги по кабинету. Набегавшись, вызвал секретаря.
— Этот все заберешь и отнесешь Бронсону, — распорядился Глюк. — Пусть проверит на отпечатки пальцев.
Секретарь ушел, а Глюк возобновил хождение. Потом уселся и пожаловался:
— По правде говоря, мне это мало что прояснило. Ну, письмо Смита — просто трюк, это естественно; следы свои заметал. Единственное, что я извлек из этой путаницы, — что первоначально намечалось прикончить только Блит. Но потом что-то случилось, и ему пришлось поработать еще и с Джоном Ройлом.
— Существенный момент, — вставил Эллери.
— Но зачем Джека-то было убивать? И зачем вся эта затея с предупреждениями? — Инспектор развел руками. — И что за мысль посылать теперь письма Бонни? — Он прищурился. — Так вот почему ты заставил меня пустить за ней хвост!
— Если ты помнишь, я просил тебя понаблюдать за ней еще до того, как она получила первое письмо.
— Тогда почему...
— Можешь назвать это интуицией. И карты, которые позже получила Бонни, — наглядное тому подтверждение.
— Значит, теперь он выбрал ее, — пробормотал Глюк. — Прямо без передышки.
— Ты ее сегодня видел?
— Я хотел ее найти, как узнал об анонимках, но дома ее нет. Мои люди пока не докладывали. Кстати, и Тай Ройл как сквозь землю провалился.
Эллери дернулся:
— Ты не можешь найти Тая?
— Не-а, — ответил Глюк и уставился на Квина. — Слушай-ка, а ты не думаешь, что он как-то с этими письмами... Что это он и есть? Точно! — Глюк даже подпрыгнул. — Ты сам сказал, что последние послания напечатаны на его машинке! — Он схватился за телефон. — Миллер, быстро на киностудию «Магна» и привези из костюмерной Тая Ройла его пишущую машинку! Смотри не залапай ее: отпечатки! — Глюк положил трубку на рычаги и потер руки. — Ну что ж, будем двигаться потихоньку-полегоньку. Конечно, доказать, что письма посылал Тай, — еще не значит доказать, что двойное убийство совершил он. Ничего, это только начало. А мотив — да навалом...
— Хочешь сказать, что он заодно отравил и родного отца? — спросил Квин.
Глюк поморщился:
— Я же сказал, нам надо действовать осмотрительно. Квин, ты не сиди сложа руки. У нас еще столько вопросов. Подумал бы, пока я закину пробный шар.
— Хорошо, — сухо ответил Эллери и затянулся сигаретой.
Инспектор спешно куда-то выскочил, и вскоре Глюк сиял, как новенькая монетка.
— Тая мы найдем в два счета, — уверенно заявил он.
— Учиним круглосуточный надзор без его ведома. Все прочешем частым гребнем. Может быть, удастся напасть на след морфина и аллюрата натрия. Установим, где он был в течение двух последних недель, проверим, какие покупки он делал в аптеках. Квин, это только начало. Только начало.
— Ты знаешь, разумеется, что Тай просто физически не мог быть тем замаскированным пилотом, — заметил Эллери.
— Конечно, не мог. Но он мог нанять кого-нибудь втемную. А что, тому милое дело — помахать пистолетом, связать парня и девушку. И Бонни всему свидетель.
Эллери тяжело вздохнул.
— Как это?
— А так, что Тай не писал писем Бонни, равно как и Джон Ройл не посылал карты своей Блит.
Инспектор погрыз палец.
— А из чего это следует? — спросил он.
— Можешь сам убедиться, если осмотришь машинку. Взгляни на буквы «х» и «р».
Глюк, сдвинув брови, начал возиться с машинкой.
— Подпилены!
— Вот именно. А если проверишь машинку Тая, то обнаружишь то же самое на литерах «б», «д» и «т». Испортить машинку могли с одной-единственной целью — чтобы было очевидно, что таблицу карт печатали на ней. Ну и кому это было нужно? Джону Ройлу? Если он действительно посылал их, то едва ли. То же самое можно сказать про Тая и его машинку, на которой отпечатан адрес Бонни.
— Понял, понял, — раздраженно остановил его Глюк. — Подстава явная.
— Так что мы можем быть уверены в следующем. Первое: Джон Ройл карт Блит не посылал. Второе: Тай Ройл предупреждений Бонни Стюарт не посылал. И третье: из того факта, что обе машинки помечены одним и тем же способом, следует вывод, что сделал это один человек и он же отправил обе серии посланий.
— И подставил двоих!
— Смотри, что мы имеем. Первоначальный план заключался в том, чтобы убить Блит и подставить Джона — с помощью этих дурацких, ребяческих совершенно посланий и меток на шрифтах его машинки.
— Но и Джон тоже убит.
— Да, убит. Но мы ведь знаем, что планы его изменились. Что-то вынудило его убить Джона. В противном случае манипуляции с его машинкой он делать не стал бы.
— Но карты продолжали приходить и после смерти Джона.
— Потому что он организовал механизм доставки и не хотел рисковать, останавливая это дело. А теперь, Глюк, подумай. Мы знаем, что планы его поменялись. Свидетельство тому — смерть Джона. Затем карты стали приходить к Бонни. О чем это говорит? О том, что после смерти Джона ему потребовалось взвалить вину на кого-то другого. И для этой цели он выбрал Тая. И все сводится к одному.
— Говори, говори. Я тебя внимательно слушаю.
— Некто использовал вражду между Ройлами и Стюартами как основу для преступления. Он подкинул это тебе в качестве готовенького мотива. Так что вражда между этими семействами вообще ни при чем.
