— Не нас, а тебя! — крикнула Вэл.
— Ты и Рис и так слишком много для меня сделали. А тем временем мы причинили ни в чем не повинной девушке такой вред, который никогда не сможем исправить.
Представив бедственное положение блондинки, Вэл не смогла удержаться от слез.
— Как мы могли позволить ей так рисковать?
— Перестань плакать, Вэл, — сказал Уолтер. — Первое, что мы должны сделать, — это сообщить об исчезновении в полицию.
Вэл кивнула, продолжая всхлипывать.
— Может быть, еще не поздно, — ободряюще произнес Уолтер. — Возможно, она еще жива. Если так, нельзя терять ни секунды.
— Но нам придется рассказать все... о тебе.
— Давно пора! — Он усмехнулся.
— Нет, Уолтер! — Вэл приникла к нему всем телом.
— Если нет, то что будет с твоим отцом? Помни, Вэл, после исчезновения Мибс он уже не имеет алиби.
— О, Уолтер, какая жуткая неразбериха!
— Поедем в полицию и расскажем Глюке всю правду.
Вэл с ужасом вскинула голову.
— Но если ты это сделаешь, Уолтер, тебя арестуют! Они скажут, что ты убил своего отца!
Уолтер поцеловал ее в кончик носа.
— Я когда-нибудь говорил тебе, какая ты красивая?
— А я — что ты целый год снился мне каждую ночь?
Уолтер или Рис. Рис или Уолтер. Эта мысль вертелась у нее в голове, как граммофонная пластинка, возвращаясь к началу снова и снова... Вэл беспомощно опустила руки.
Глава 20
ВСЕ, КРОМЕ ПРАВДЫ
Уолтер подошел к телефону и позвонил в Главное полицейское управление. Он терпеливо ждал, стоя спиной к Валери. Она сидела, глядя на его высокую фигуру и потирая глаза. Ей хотелось лечь в кровать и спать несколько месяцев.
Довольно равнодушным тоном Уолтер заговорил с инспектором Глюке, рассказав ему об исчезновении Мибс Остин, о телефонном звонке с приглашением на свидание на углу Кауэнги и Сансет... Вэл чувствовала полное истощение. Какой смысл бороться дальше?
— Пошли, Вэл.
— Хорошо, Уолтер.
Во время поездки по городу никто из них не произнес ни слова. Казалось, им не о чем говорить. Веселое детское личико Мибс Остин с короной светлых волос плясало перед глазами Вэл, заслоняя собой улицы. Она закрыла глаза, но лицо Мибс продолжало маячить, словно нарисованное на воздушном шаре.
Глюке принял их с помпой — возле его стола поместились два полицейских стенографиста, а рядом с ним восседал окружной прокурор Ван Эври, хранивший напряженное молчание.
— Вы что-нибудь узнали? — спросил Уолтер.
— Мы как раз над этим работаем, — ответил инспектор. — Что заставляет вас думать, будто девушку похитили?
— То, что она располагала определенными сведениями, и убийца моего отца не хотел, чтобы эти сведения выплыли наружу.
Глюке усмехнулся:
— Садитесь, мисс Жарден. Это очередная ваша сказка, Спет? Если вам есть что сказать, говорите сразу. Только на сей раз не отказывайтесь от своих слов.
— Вижу, вы уже составили обо мне мнение, — заметил Уолтер. Вэл посмотрела на свои руки, и они перестали дрожать. — Хорошо. Я рад, что могу сбросить этот груз. Все, что я говорил...
Его прервал шум в соседней комнате. Одна из дверей открылась, и на пороге появился Рис Жарден, вырывающийся из рук детектива.
— Уолтер! — крикнул он. — Это трюк! Девушка не была похищена! Глюке заманил ее...
— Упрям до конца, — кисло промолвил окружной прокурор. — Плохи дела, Глюке.
— Папа! — Вэл бросилась к отцу.
Детектив, пыхтя, отпустил Риса.
— Вы хотите сказать, — осведомился Уолтер, — что они все это подстроили, черт бы их побрал?
Инспектор сердито подал знак, детектив скрылся в комнате и вернулся с Мибс Остин. Глаза девушки опухли и покраснели; она отводила взгляд, стараясь не смотреть ни на Жарденов, ни на Уолтера. Внезапно Мибс заплакала.
— Это был трюк с целью заставить тебя говорить, Уолтер, — продолжал Рис. — Тот газетчик, Кинг, узнал о моем алиби...
— Кинг?! — воскликнула Вэл. — Скотина! Я знала, что он все испортит!
— Кинг сообщил Глюке, а тот организовал «похищение» мисс Остин, рассчитывая напугать Уолтера и развязать ему язык.
— Кончайте болтовню, — резко произнес инспектор. — Все равно трюк не сработал. Но девушку я заполучил, и она многое рассказала. Хотите послушать, что именно, Спет?
— О, мисс Жарден, — всхлипывала Мибс, — я ничего не могла поделать. Они прислали за мной сотрудницу полиции, я подумала, что у вас неприятности, и пошла...
— Все в порядке, Мибс, — успокоила ее Вэл. — Я рада, что вы в безопасности.
— Они привели меня сюда и... заставили говорить. Я была так напугана, что рассказала им...
— Одну минуту, — прервал ее Уолтер. — Если вы знаете об алиби Риса Жардена, значит, вам известно, что он невиновен.
— Я свободен, Уолтер, — просто сказал Рис.
— Это другое дело, — заметил Уолтер.
— Мисс Остин сообщила, — пробурчал Глюке, — что разговаривала с вами по телефону в понедельник в тридцать пять минут шестого и вы находились в доме вашего отца. Это спустя три минуты после его убийства!
— Мой вам совет, молодой человек, — печально промолвил Ван Эври, — выложить все начистоту.
Уолтер стоял, держа руки в карманах; на его лице вспыхивала и гасла усмешка. Стенографисты приготовили карандаши.
Но в этот момент дверь открылась и появился мистер Хилари Кинг, тяжело дышащий, словно после пробежки. В руке он держал странной формы предмет, завернутый в коричневую бумагу.
Стоя на пороге, Эллери быстро оценил ситуацию.
— Выглядит как сцена два в третьем акте, — заметил он. — Ну, кто что сказал?
— Теперь ждать недолго, — с торжеством сообщил инспектор. — Спет готов говорить.
— В самом деле? — осведомился Эллери.
— Мой ответ: нет, — заявил Уолтер.
— Что?! — завопил Глюке. — Опять!
— Я держал язык за зубами, потому что не знал об алиби Риса и считал, что должен защитить его...
— Какой же информацией вы располагали, — спросил Эллери, — если, не зная об алиби Жардена, думали, что он убил вашего отца?
Уолтер не обратил на него внимания.
— Сегодня, решив, что мисс Остин в опасности, я почувствовал, что должен заговорить. Но теперь черта с два! — И он снова усмехнулся.
— Это окончательное решение? — осведомился инспектор.
— Да. Вам придется обратиться к моему адвокату, — спокойно ответил Уолтер.
Эллери скорчил гримасу:
— Вы заставляете меня проделывать кучу лишней работы, Уолтер. Глюке, время идет — уже два часа.
Глюке сердито посмотрел на него. Окружной прокурор отвел инспектора в угол и стал о чем-то с ним совещаться. Эллери присоединился к ним, размахивая пакетом, как будто пытался что-то доказать.
— Ладно, — наконец проворчал Глюке. — Полагаю, у нас еще будет достаточно времени, чтобы заняться Спетом. А сейчас посмотрим, какую роль сыграл во всем этом Руиг.
— Руиг?! — воскликнула Вэл. — Вы рассказали им! — Эллери выглядел виноватым. — Знаете, кто вы? Грязный предатель!
Глюке кивнул детективам, и они заняли места по бокам Уолтера.
— Выбор между вами и Руигом, Спет. Предупреждаю вас, что у меня в кармане два ордера на арест — один для вас, второй для Руига. Я ставлю на вас, но Кинг, кажется, считает, что мы должны сперва заняться Руигом.
— Пошли, — нетерпеливо сказал Эллери. — Вы заставляете ждать пятьдесят миллионов долларов.
* * *
Инспектор Глюке организовал их прибытие в Сан-Суси с подлинным артистизмом. Мистер Анатоль Руиг, находившийся под тайным наблюдением полиции, еще не объявился, но было необходимо держать в неведении мисс Винни Мун, находящуюся в доме. В дальнем углу ограды проделали дыру, заинтересованные лица тихонечко пролезли и, стараясь не шуметь, направились к пустому дому Жарденов со стороны, не видимой из дома Спетов.
Усталого Пинка с покрасневшими от бессонницы глазами они застигли врасплох. Бедняга вскочил с детским испугом на лице, готовый защищаться, но когда на него никто не обратил внимания, а Глюке схватил наушники, он почесал в затылке, зажег сигарету и стал приставать с вопросами, на которые не получал ответов. Пинк не сразу заметил Риса Жардена, а когда увидел его, сигарета выпала у него изо рта. Рис наступил на нее и похлопал Пинка по плечу. После этого Пинк не отходил от босса с трогательным упорством.
Люди Глюке исчезли, очевидно получив инструкции заранее. Оставалось только ждать.
Вэл и Уолтер сидели на полу и переговаривались шепотом, игнорируя остальных. Эллери ходил взад-вперед, попыхивая сигаретой. Рис Жарден и Пинк стояли рядом, прислонившись к стене. В комнате царила тишина.
Глюке смотрел на часы. Без десяти три. Без пяти. Ровно три. В наушниках не слышалось ни звука. Инспектор сердито уставился на Эллери. Пять минут четвертого...
