Ознакомительная версия.
– Почему вы не носите очки, мадам? Вам они нужны.
– Что? А-а, иногда ношу. В детстве носила.
– И скобы для укрепления зубов тоже.
Она пристально посмотрела на него:
– Было и такое. А к чему вы это?
– Гадкий утенок превращается в лебедя?
– Да, особой красотой я тогда не блистала.
– Ваша мама тоже так считала?
Она буркнула:
– Маму я не помню. Но что это, черт возьми, за разговор? Беретесь вы за эту работу или нет?
– К сожалению, взяться за нее я не могу.
– Почему?
– Потому что в этом деле я представляю интересы Джеймса Бентли.
– Джеймс Бентли? А-а, это тот полоумный, который пристукнул поденщицу. Но какое отношение он имеет к Апуордам?
– Вполне возможно, что никакого.
– Так в чем же дело? В деньгах? Сколько?
– В этом самая большая ваша ошибка, мадам. Вы все меряете деньгами. Они у вас есть, и вы искренне убеждены, что других ценностей не существует.
– Деньги у меня были не всегда, – сказала Ив Карпентер.
– Не всегда, – согласился Пуаро. – Я и сам так думал. – Он едва заметно кивнул. – Это многое объясняет. И кое-что оправдывает…
2
Ив Карпентер вышла тем же путем, что и вошла, не вполне уверенно двигаясь на свету; Пуаро вспомнил, что и раньше обращал на это внимание.
Пуаро негромко произнес:
– Ивлин Хоуп…
Итак, миссис Апуорд позвонила и Дейдри Хендерсон, и Ив Карпентер. И может, не только им? Может… С грохотом в комнату влетела Морин:
– Теперь пропали ножницы. Извините, с обедом задержка. В доме трое ножниц, и ни одних не могу найти.
Она бросилась к комоду, и процедура, с которой Пуаро был хорошо знаком, повторилась. На сей раз поиски увенчались успехом довольно быстро. Взвизгнув от радости, Морин убралась восвояси.
Почти машинально Пуаро подошел к комоду и начал складывать вещи в выдвинутый ящик. Сургуч, писчая бумага, корзинка для рукоделия, фотографии…
Фотографии…
Он вгляделся в снимок, который держал в руке.
Из коридора снова донесся топот бегущих ног.
Пуаро был человеком подвижным, несмотря на возраст. Прежде чем в комнате снова появилась Морин, он успел бросить фотографию на диван, прикрыть ее подушкой и усесться сверху.
– Черт возьми, куда же я сунула дуршлаг со шпинатом?..
– Вон он, мадам.
Он показал на дуршлаг, покоившийся рядом с ним на диване.
– Ага, вот где он, милый. – Она схватила его. – Отстала сегодня на всех фронтах… – Взгляд ее упал на Пуаро, который сидел, вытянувшись в струнку. – Что вы себе такое место выбрали? Хоть и с подушкой, все равно сидеть на этом диване неудобно. Все пружины поломаны.
– Знаю, мадам. Просто я… наслаждаюсь этим полотном.
Морин перевела взгляд на написанную маслом картину – на ней был изображен морской офицер возле телескопа.
– Да, картина хорошая. Пожалуй, единственная достойная вещь в этом доме. Возможно, это даже Гейнсборо. – Она вздохнула. – Но Джонни ее нипочем не продаст. Это его прапра, а то и еще какой-то более древний дед, он приплыл на своем корабле и совершил какой-то жутко отважный поступок. Джонни этим страшно гордится.
– Да, – мягко подтвердил Пуаро, – вашему мужу есть чем гордиться!
3
В три часа Пуаро стучался в дверь дома доктора Рендела.
Незадолго до этого он съел жаркое из кролика со шпинатом и недоваренной картошкой, а десерт состоял из какого-то странного пудинга, на сей раз неподгоревшего. Зато, как объяснила Морин, «в нем откуда-то взялась вода». Все это он запил мутным кофе. И чувствовал себя не лучшим образом.
Дверь открыла миссис Скотт, пожилая экономка, и он спросил, можно ли видеть миссис Рендел.
Миссис Рендел сидела в гостиной и слушала радио, приход Пуаро явно застал ее врасплох – встрепенувшись, она поднялась со своего места.
Пуаро помнил, какое впечатление миссис Рендел произвела на него при первой встрече. Настороже, смотрит с опаской, словно боится его или того, что он олицетворяет. Сейчас это впечатление подтвердилось.
Впрочем, с прошлого раза она еще больше побледнела, на лице залегли какие-то тени. Резче обозначились черты.
– Я хочу задать вам один вопрос, мадам.
– Вопрос? Какой же?
– Звонила ли вам миссис Апуорд в день ее смерти?
Она уставилась на него. Потом кивнула.
– В котором часу?
– Трубку брала миссис Скотт. Часов в шесть, кажется.
– Что миссис Апуорд просила передать? Чтобы вечером вы пришли к ней?
– Да. Она сказала, что миссис Оливер и Робин уезжают в Килчестер, у Дженит выходной и она будет дома одна. И не хочу ли я составить ей компанию.
– На какое время она вас пригласила?
– На девять часов или позже.
– И вы пошли?
– Собиралась. Хотела пойти. Но как-то вышло, что после ужина я взяла и заснула. А проснулась уже после десяти. Ну и решила, что уже поздно.
– А полиции о звонке миссис Апуорд вы не сказали?
Она сделала большие глаза. Это был взгляд невинного ребенка.
– А что, надо было? Раз я туда не пошла, о чем рассказывать? Я даже чувствовала себя немножко виноватой. Пойди я к ней, может, сейчас она была бы жива. – Она вдруг судорожно вздохнула. – Ужасно, если это именно так.
– Это не совсем так, – уточнил Пуаро.
Он помолчал, потом спросил:
– Скажите, мадам, чего вы боитесь?
Она снова судорожно вздохнула:
– Чего боюсь? Ничего.
– Нет, боитесь.
– Какая ерунда. Чего… чего я должна бояться?
После минутной паузы Пуаро произнес:
– Мне показалось, что вы боитесь меня…
Она не ответила. Но глаза ее расширились. Медленно, с каким-то вызовом она покачала головой.
1
– Кажется, я вот-вот созрею для Бедлама,[4] – произнес Спенс.
– Ну, не так все плохо, – утешил его Пуаро.
– Что вы меня успокаиваете? Я уже не знаю, куда деваться от этих новых сведений. Все только усложняется. Теперь вы мне говорите, что миссис Апуорд звонила трем женщинам. И всех их пригласила прийти вечером. Но почему трех? Она что, не знала, кто из них Лили Гэмбол? Или Лили Гэмбол тут вообще ни при чем? Ведь на книжке написано: «Ивлин Хоуп». Разве из этого не следует, что миссис Апуорд и Ева Кейн – одно лицо?
– И у Джеймса Бентли сложилось такое впечатление после разговора с миссис Макгинти.
– Кажется, он говорил об этом без уверенности.
– Да, полной уверенности не было. Но Джеймс Бентли из тех, кто ни в чем не уверен полностью. Миссис Макгинти он слушал вполуха. И тем не менее, если у Джеймса Бентли сложилось впечатление, что миссис Макгинти вела речь о миссис Апуорд, вполне возможно, что так оно и есть. От впечатлений отмахиваться не стоит.
– По последним сведениям из Австралии (кстати, она уехала именно туда, а не в Америку), интересующая нас «миссис Хоуп» почила там двадцать лет назад.
– Мне об этом уже говорили, – заметил Пуаро.
– Вам, месье Пуаро, всегда все известно, да?
Пуаро пропустил колкость мимо ушей. Он сказал:
– Итак, с одной стороны, у нас есть «миссис Хоуп», которая отдала богу душу в Австралии, а с другой?..
– С другой – миссис Апуорд, вдова богатого промышленника с севера. Они жили около Лидса, у них родился сын. Вскоре после рождения мальчика муж умер. Мальчик был подвержен вспышкам туберкулеза, и после смерти мужа она в основном жила за границей.
– И когда же началась эта сага?
– Эта сага началась через четыре года после того, как Ева Кейн уехала из Англии. Апуорд познакомился с будущей женой где-то за границей и после свадьбы привез ее домой.
– То есть миссис Апуорд вполне могла быть Евой Кейн. А ее девичья фамилия известна?
– Харгрейвз, насколько я знаю. Но в этом ли дело?
– Вот именно! Ева Кейн, или Ивлин Хоуп, могла умереть в Австралии, а могла инсценировать собственную кончину и возродиться в другом месте под фамилией Харгрейвз и удачно выйти замуж.
– Все это дела давно ушедших лет, – сказал Спенс. – Но предположим, что так все и было. Предположим, она сохранила у себя старую фотографию, а миссис Макгинти ее увидела. Тогда напрашивается вывод, что миссис Макгинти была убита именно миссис Апуорд.
– Вам это кажется невозможным? Робин Апуорд в тот вечер выступал на радио. А что говорила миссис Рендел, помните? Она в тот вечер приходила в коттедж Апуордов, но не смогла достучаться. А миссис Толк, со слов Дженит Грум, утверждала, что миссис Апуорд не была такой уж калекой, а больше делала вид.
– Все это очень хорошо, Пуаро, но ведь убили именно ее, причем после того, как она кого-то узнала на фотографии. Или теперь вы станете уверять меня, что эти две смерти одна с другой не связаны?
– Ну зачем же? Очень даже связаны.
– Тогда я сдаюсь.
– Ивлин Хоуп. Вот ключ к решению загадки.
– Ив Карпентер? Вот куда вы клоните? Не Лили Гэмбол – а дочка Евы Кейн? Что же, выходит, она порешила собственную мать?
– Нет-нет. Матереубийство здесь ни при чем.
– Знаете, Пуаро, с вами не соскучишься. Сейчас вы мне скажете, что и Ева Кейн, и Лили Гэмбол, и Джейнис Кортленд, и Вера Блейк – все они окопались в Бродхинни. Все четверо подозреваемых.
Ознакомительная версия.
