— Как гора с плеч. Я рада, что все это кончилось!
Невил бросился вперед.
— Одри, не говори ничего, молчи, молчи…
Она улыбнулась.
— Почему же? Это правда. И я так устала.
Лич глубоко вздохнул. Вот как все получилось! Сумасшествие, конечно, но зато меньше хлопот. Его поразила перемена, происшедшая с дядюшкой. Вид у старого служаки был такой, словно он увидел перед собой привидение. Он так уставился на эту несчастную, потерявшую рассудок женщину, как будто глазам своим не верит. «Да, интересное было дельце», — с удовлетворением подумал Лич.
И в этот момент, как гром среди ясного неба, прозвучал голос Хэрстла, который, открыв дверь в гостиную, возвестил:
— Мистер Макуэртер.
Макуэртер решительно вошел в комнату и широкими шагами направился прямиком к Баттлу.
— Вы занимаетесь делом леди Трессилиан? — спросил он.
— Да.
— В таком случае я хочу сделать важное заявление. Сожалею, что не пришел к вам раньше, но я только сегодня понял важность того, что случайно видел ночью в прошлый понедельник. — Он обвел взглядом комнату.
— Нельзя ли поговорить с вами наедине?
Баттл повернулся к Личу.
— Вы останетесь здесь с миссис Стрэндж?
— Да, сэр, — официально ответил Лич и, наклонившись вперед, что-то прошептал ему на ухо.
— Пройдемте со мной, — сказал Баттл Макуэртеру и направился в библиотеку.
— Так в чем дело? Мой коллега говорит, что видел вас раньше — прошлой зимой?
— Совершенно верно, — подтвердил Макуэртер. — Я пытался покончить жизнь самоубийством. Но это — лишь часть того, что я хочу рассказать.
— Слушаю вас, мистер Макуэртер.
— Так вот, в январе прошлого года я пытался покончить с собой — бросился вниз с Лысой Головы. В этом году мне захотелось снова посетить это место. В понедельник вечером я взобрался туда и некоторое время стоял, глядя вниз на море. Я смотрел в сторону Истерхед Бэй, а потом взглянул влево — иными словами, на этот дом. Его было хорошо видно при лунном свете.
— Продолжайте.
— Только сегодня я понял, что именно в ту ночь произошло убийство. — Он наклонился вперед. — Я расскажу вам все, что видел.
Баттл отсутствовал в гостиной всего лишь несколько минут, но остальным они показались вечностью.
Вдруг, потеряв самообладание, Кэй крикнула Одри:
— Я знала, что это вы. Я с самого начала это знала. Я чувствовала, что вы что-то замышляете…
— Пожалуйста, Кэй, — просительно произнесла Мэри Олдин.
Невил грубо остановил жену:
— Кэй, замолчи ради бога.
Тэд Латимер подошел к Кэй, которая начала всхлипывать, и мягко сказал:
— Возьми себя в руки. — Затем, обернувшись к Невилу, резко заметил:
— Вы, кажется, не понимаете, что все это время Кэй была в страшном напряжении. Почему вы нисколько о ней не заботитесь, Стрэндж?
— Со мной все уже в порядке, — произнесла Кэй.
— Чего бы это ни стоило, — заявил Латимер, — я заберу тебя отсюда.
Лич кашлянул. Чего только не наговоришь в такую минуту, уж он-то знает. Когда все пройдет, и вспоминать об этом будет неудобно.
В комнату вернулся Баттл. Его лицо было непроницаемо.
— Не могли бы вы кое-что разъяснить, миссис Стрэндж? — сказал он. — Инспектор Лич проводит вас наверх.
— Я тоже пойду, — сказала Мэри Олдин.
Когда обе женщины и инспектор вышли, Невил нетерпеливо спросил:
— А что, собственно, хочет этот парень?
Немного помедлив, Баттл ответил:
— Мистер Макуэртер рассказывает довольно странные вещи.
— Это поможет Одри? Вы все еще собираетесь ее арестовать?
— Я уже говорил вам, мистер Стрэндж, что должен выполнять свои обязанности.
Невил отвернулся. Выражение любопытства исчезло с его лица.
— Я, пожалуй, позвоню Трелони, — сказал он.
— Не нужно спешить, мистер Стрэндж. Сначала я хотел бы провести один эксперимент, подсказанный заявлением мистера Макуэртера. Вот только отправим миссис Стрэндж.
В сопровождении инспектора Лича Одри спускалась по лестнице. У нее был по-прежнему отрешенный вид, как будто происходящее ее не касалось.
Невил приблизился к ней, протягивая руки.
— Одри…
Она скользнула по нему невидящим взглядом и сказала:
— Не надо, Невил. Мне все равно. Мне абсолютно все равно.
Томас Ройд стоял у парадной двери, словно загораживая выход.
На губах Одри появилось подобие улыбки.
— Верный Томас, — прошептала она.
— Могу ли я что-нибудь сделать? — тихо спросил он.
— Уже ничего не изменишь, — ответила она и вышла с высоко поднятой головой.
— Эффектный выход, — негромко, но со значением произнес Тэд Латимер.
Невил резко повернулся к нему.
Несмотря на свои внушительные размеры, Баттл проворно скользнул между ними и, повысив голос, примиряюще сказал:
— Как я уже говорил, мне нужно провести эксперимент. Мистер Макуэртер ждет нас внизу у парома. Мы должны быть там через десять минут. Мы поедем на катере, так что дамам следует одеться потеплее. Итак, отправляемся через десять минут. Будьте готовы.
Он сделал вид, что не замечает общего недоумения. Баттл походил на режиссера, руководящего выходом актеров на сцену.
На воде было прохладно, и Кэй поплотнее закуталась в свой меховой жакет.
Пыхтя, катер двигался вниз по реке; прошел под Галлз Пойнт, а затем повернул в небольшую бухту, отделявшую Галлз Пойнт от мрачной глыбы Лысой Головы.
Раз или два Баттла пытались расспрашивать, но всякий раз суперинтендент поднимал вверх свою большую ладонь и жестом, напоминающим игру плохого актера, давал понять, что время для расспросов еще не пришло. Тишину нарушал лишь шум воды за бортом. Кэй и Тэд стояли рядом, глядя на воду.
Невил тяжело опустился на палубу и сидел широко расставив ноги. Мэри Олдин и Томас Ройд расположились в носовой части. Время от времени все с любопытством поглядывали на одинокую фигуру Макуэртера, стоявшего на корме. Он стоял спиной к остальным, ни на кого не глядя, втянув голову в плечи.
Лишь когда катер зашел в зловещую тень Лысой Головы, Баттл приказал сбросить обороты и заговорил. Он говорил спокойно и свободно, словно размышляя вслух.
— Это было весьма странное дело — одно из самых странных дел, в которых мне когда-либо доводилось участвовать, и сначала я хотел бы порассуждать об убийстве вообще. То, что я собираюсь сказать, — не моя мысль. Я услышал ее от молодого Дэниэлса, королевского адвоката, который рассказывал что-то подобное. Впрочем, не удивлюсь, если он и сам это слышал от кого-нибудь еще: он мастер пересказывать чужие мысли.
Так вот, когда вы читаете отчет об убийстве или, скажем, детектив, то обычно все начинается с убийства. На самом деле это не так. Убийство начинается значительно раньше. Оно — кульминация множества событий и обстоятельств, которые сходятся в определенный момент в определенной точке пространства. Люди оказываются там по самым разным причинам и из самых разных уголков. Мистер Томас Ройд, например, прибыл из Малайи. Мистер Макуэртер захотел еще раз увидеть место, где он однажды пытался покончить с жизнью. Само убийство — это итог. Это Час Ноль.
Он помолчал.
— Сейчас Час Ноль.
Пять лиц повернулись к нему — только пять, потому что Макуэртер не шелохнулся. Пять недоуменных лиц. Мэри Олдин нарушила молчание.
— Вы полагаете, что смерть леди Трессилиан явилась кульминацией целой цепи событий?
— Нет, мисс Олдин, не смерть леди Трессилиан. Смерть леди Трессилиан была для убийцы лишь шагом на пути к основной цели. Убийство, о котором я говорю, — это убийство Одри Стрэндж.
Баттл услышал шумный вздох: у кого-то начинали сдавать нервы.
— Это преступление было задумано очень давно — скорее всего, прошлой зимой. Оно было продумано до мельчайших деталей и имело одну лишь цель — сделать так, чтобы Одри Стрэндж умерла мучительной смертью на виселице…
Эта хитроумная затея принадлежала человеку, который считал себя умнее всех. Убийцы, как правило, самонадеянны. Сначала нам подбрасывают несерьезные улики против Невила Стрэнджа, в полной уверенности, что мы разберемся, в чем тут дело. Однако, подбросив ложные улики один раз, преступник никак не ожидал, что мы сможем установить несостоятельность и новой серии улик. И все же, если подумать, все улики против Одри.
Стрэндж могли быть подтасованы. Орудие убийства с ее камина; ее перчатки — левая в крови, спрятанные в плюще под ее окном; следы ее пудры на внутренней стороне ворота пиджака и там же несколько ее волосков; отпечаток пальца, случайно оказавшийся на куске лейкопластыря, взятого в ее комнате. Даже удар, якобы нанесенный левшой.
И наконец, потрясающее свидетельство самой миссис Стрэндж — ее самооговор. Не думаю, чтобы кто-нибудь из вас (за исключением того, кто знает истину) верил в ее невиновность после того, как она вела себя в момент задержания. Она фактически признала свою вину, не так ли? Возможно, я бы и сам не поверил, что она невиновна, если бы не личный опыт… Меня прямо осенило, когда я смотрел и слушал ее — потому что, видите ли, я знал другую девушку, которая вела себя точно так же: признала вину, будучи невиновной. Глазами Одри Стрэндж на меня смотрела та девушка…
