Ознакомительная версия.
– Я вам очень признателен, – сказал Люк. – Вы меня успокоили.
Суперинтендант сочувственно кивнул:
– У вас незавидное положение, мистер Фицвильям. Вы обеспокоены из-за мисс Конвей. Имейте в виду, дело будет не из легких. Лорд Уитфилд слишком долго водил всех за нос. Возможно, теперь он на время притаится – если только не дойдет до последней стадии.
– Что вы называете последней стадией?
– Когда самомнение раздувается до предела и преступник начинает считать, что его никто не поймает! Он невероятно умен, а все остальные – полные тупицы! И тогда, разумеется, мы его и возьмем!
Люк кивнул и попрощался.
– Ну что ж, – произнес он, – желаю удачи. Позвольте мне помочь вам в меру своих сил.
– Ну, разумеется.
– Может, найдете мне какое-нибудь задание?
Баттл подумал:
– Вряд ли. На данный момент – нет. Пока что я хочу осмотреться на месте и разобраться, что к чему. Возможно, мы еще побеседуем с вами сегодня вечером.
– Буду ждать.
– К тому времени я лучше со всем разберусь.
Люк почувствовал себя несколько успокоенным. Подобное чувство испытывали многие после беседы с суперинтендантом.
Он взглянул на часы. Пойти к мисс Уэйнфлит и повидаться с Бриджит до ленча?
Лучше не надо. Не то мисс Уэйнфлит почувствует себя обязанной пригласить его к столу, а это для нее лишние хлопоты. Пожилые женщины, Люк знал это по своим теткам, склонны излишне беспокоиться в подобных случаях. Интересно, мисс Уэйнфлит тоже чья-нибудь тетка? Вполне возможно.
Люк вышел из гостиницы на улицу. Он увидел спешащую по дороге фигуру в черном, которая, завидев его, сразу же остановилась.
– Мистер Фицвильям.
– Миссис Хамблби, рад вас видеть.
Он подошел к ней и пожал протянутую руку.
– А я думала, что вы уже уехали, – сказала она.
– Да нет, всего лишь переехал. Живу пока здесь, в гостинице.
– А Бриджит? Я слышала, она тоже покинула поместье?
– Да, верно.
Миссис Хамблби вздохнула:
– Я так рада, что она сразу уехала из Вичвуда.
– О, она еще не уехала. Она пока остановилась у мисс Уэйнфлит.
Миссис Хамблби отшатнулась от него. Ее лицо, как с удивлением заметил Люк, исказилось в болезненной гримасе.
– Остановилась у Гонории Уэйнфлит? Но зачем она это сделала?
– Мисс Уэйнфлит была так любезна, что пригласила Бриджит погостить у себя на несколько дней.
Миссис Хамблби слегка поежилась. Приблизившись к Люку, она взяла его за руку.
– Мистер Фицвильям, я знаю, что не имею права ничего говорить… В последнее время мне пришлось пережить много горя и… возможно, из-за этого я кажусь вам странной. Возможно, мои ощущения – лишь болезненная фантазия.
– Какие ощущения? – мягко спросил Люк.
– Возникшее убеждение… насчет зла!
Она робко посмотрела на Люка. Видя, что он слушает нахмурившись и не собирается задавать вопросов, миссис Хамблби продолжила:
– Так много злобы… эта мысль постоянно преследует меня… злобы у нас в Вичвуде. И эта женщина, я уверена, – причина всего этого зла.
Люк был заинтригован.
– Какая женщина?
– Гонория Уэйнфлит. Я уверена – она очень злая женщина! – горячо произнесла миссис Хамблби. – О, я вижу, вы мне не верите! Лавинии Пинкертон тоже никто не верил. Но мы обе это чувствовали. Она, как мне кажется, знала гораздо больше моего… И запомните, мистер Фицвильям, если женщина несчастна, то она способна на самые ужасные вещи.
– Может, вы и правы… – сказал Люк с сомнением.
– Вы мне не верите? – быстро повторила миссис Хамблби. – Да и с какой стати? Но я не могу забыть того дня, когда Джон вернулся от нее домой с перевязанной рукой… как он отмахнулся от меня и сказал, что это всего лишь царапина.
Она повернулась, чтобы идти.
– До свидания. Пожалуйста, забудьте все, что я вам тут наговорила. В последнее время я сама не своя.
Люк стоял и смотрел ей вслед. Почему миссис Хамблби назвала Гонорию Уэйнфлит злой женщиной? Не был ли доктор дружен с мисс Уэйнфлит, а его жене это не нравилось и она его ревновала?
Как она сказала? «Лавинии Пинкертон тоже никто не верил». Значит, мисс Пинкертон поделилась своими подозрениями с миссис Хамблби.
В памяти Люка всплыла та поездка в поезде и обеспокоенное милое лицо старой леди. Люк словно услышал ее голос: «Взгляд этого человека». И как при этом изменилось ее собственное лицо – словно она отчетливо представила себе того, о ком говорила. На какое-то мгновение лицо пожилой леди преобразилось, губы растянулись, слегка обнажив зубы, а в глазах появилось странное, почти зловещее выражение.
Неожиданно он подумал: «Где я встречал такой взгляд… точно такой взгляд… Совсем недавно – когда? Этим утром!.. Ну конечно! У мисс Уэйнфлит, когда она смотрела на Бриджит в гостиной…»
И совершенно неожиданно ему вспомнилось совсем другое. Давно, много лет назад, его тетушка Милдред рассказывала: «Мой дорогой, она выглядела точно полоумная!» И на мгновение лицо его тетки – такое здравое и покойное – приобрело такое же бессмысленное, отрешенное выражение…
Лавиния Пинкертон говорила о взгляде, который она заметила у мужчины… нет, у человека! Возможно ли представить себе хоть на секунду, что ее живое воображение воспроизвело виденный ею взгляд – взгляд смотрящего на очередную жертву убийцы…
Не вполне отдавая себе отчет, Люк бросился к дому мисс Уэйнфлит.
В его мозгу звучало снова и снова:
«Не у мужчины, она ни разу не упоминала, что это был мужчина, ты сам подумал о мужчине… но она ничего такого не говорила… О господи, я, верно, сошел с ума? То, о чем я думаю, просто невозможно… нет, конечно же, невозможно – это просто бессмысленно… Но я все равно должен видеть Бриджит. Я должен знать, что с ней все в порядке… Эти глаза… эти странные глаза янтарного цвета. О, я точно сошел с ума! Преступник – Уитфилд! Должен быть! Он почти в этом признался!»
И опять, словно в ночном кошмаре, в его памяти всплыло лицо мисс Пинкертон, на мгновение преобразившееся в нечто страшное и почти безумное.
Двери ему открыла тщедушного вида маленькая служанка. Слегка напуганная его вторжением, она сказала:
– Леди ушла. Так мне сказала мисс Уэйнфлит. Я посмотрю, дома ли она сама.
Люк протиснулся мимо нее в гостиную, Эмили взбежала вверх по лестнице и тут же вернулась, запыхавшись:
– Хозяйки тоже нет.
Люк схватил ее за плечи:
– Куда? Куда они ушли?
Служанка уставилась на него в изумлении:
– Должно быть, вышли через заднюю дверь. Если бы они уходили через переднюю, то я бы их видела. Кухня выходит окнами как раз туда.
Служанка последовала за Люком, когда он бросился к двери, потом, миновав маленький сад, выбежал на улицу. Садовник подстригал живую изгородь. Люк подошел к нему и, стараясь говорить как можно спокойнее, задал ему тот же самый вопрос.
– Две леди? Да, не так давно. Я как раз решил пообедать под изгородью. Пожалуй, они меня не заметили, – ответил тот.
– Какой дорогой они пошли?
Люк отчаянно пытался скрыть волнение в голосе, но ему это не удалось.
– Через те поля… Вон в ту сторону, – ответил ему садовник, глядя на Люка с удивлением. – А куда дальше – не знаю.
Люк поблагодарил его и бросился бежать, подгоняемый возрастающим чувством тревоги. Он должен догнать их… непременно должен! Видимо, он сошел с ума. Наверное, они просто пошли прогуляться. Однако что-то заставляло Люка торопиться. Быстрей! Быстрей!
Он пересек два поля и в замешательстве остановился на проселочной дороге перед рощицей. Куда теперь?
И вдруг Люк услышал крик – едва слышный, далекий, но различимый…
– Люк, помоги!.. Люк!
Не разбирая дороги, он бросился в рощу, в том направлении, откуда доносился крик. Теперь стали слышны и звуки борьбы, тяжелого дыхания и хриплые, булькающие вскрики.
Он пробрался сквозь рощицу как раз вовремя, чтобы успеть оторвать руки безумной женщины от горла слабеющей жертвы, чтобы удержать ее – вырывающуюся, брызжущую слюной и бранящуюся, – пока она наконец не забилась в конвульсиях и не повисла на его руках.
– Но я ничего не понимаю, – произнес лорд Уитфилд. – Решительно не понимаю.
Он делал все усилия, чтобы сохранять достоинство, однако под его напыщенностью явно просматривалось замешательство. Лорд с трудом мог воспринимать то, что ему говорили.
– Однако это так, лорд Уитфилд, – терпеливо отвечал ему Баттл. – Начнем с того, что в ее семье были люди с психическими отклонениями. Мы только недавно об этом узнали. Такое довольно часто случается в старинных семьях, где нередки родственные браки. Можно сказать, у нее имелась к этому предрасположенность. И потом, она была леди с амбициями, а им не суждено было осуществиться. Сначала не удалась карьера, потом и личная жизнь. – Он прокашлялся. – Как я понимаю, вы ее бросили.
– Мне не нравится слово «бросил», – чопорно заявил лорд Уитфилд.
Суперинтендант поспешил исправиться:
Ознакомительная версия.
