Причард рухнул до того, как мы подбежали к нему. Длинное лезвие по самую рукоятку вонзилось ему в живот.
Доктору Френчу не удалось остановить обильное внутреннее кровотечение, положившее конец взятой на себя Джорджем Причардом уродливо понятой им роли чистильщика общественной морали. Не приходя в сознание, он умер на операционном столе в медпункте отеля. На следующее утро вскоре после завтрака настало время Питеру, Гарделле и мне сообщить о случившемся Лауре Причард. Она сидела на кровати Рича Лэндберга, ее левая рука была подхвачена шелковой подвязкой. Кто-то нашел темные очки, которые теперь скрывали выражение ее глаз.
— Я виню себя в том, что допустил это, — сказал Питер. — Я был так уверен, что теперь, когда мы все узнали, он захочет публично оправдаться. Кажется, он искренне верил, что сделал то, что было необходимо. Я был готов к тому, что он бросится на меня или на Джима, но не на себя.
— Он предпочел более легкий путь, — тихим бесстрастным голосом сказала Лаура. Ее способность владеть собой снова вернулась к ней. — Никакого длительного публичного разбирательства. Никакого пожизненного заключения в психиатрической клинике. — Ее губы дрогнули. — Я еще не скоро осознаю, до какой степени он нас ненавидел.
— Он слишком далеко зашел в своей ненависти, — сказал Питер.
Мы вышли, оставив ее одну. Казалось, девушке необходимо было остаться в одиночестве. Вернувшись в кабинет Макса, Гарделла начал укладывать свои бумаги в потрепанный портфель. Оставалось несколько деталей, которые он должен был проверить: установление личности детектива, нанятого Причардом, время приезда и отъезда машины Причарда из гаража. Но само преступление было раскрыто.
— А как насчет вас, дружище? — спросил он Питера, перекатывая во рту новую сигару.
— Что насчет меня? — не понял его Питер.
— Вы же приехали сюда кое-кого найти, — сказал Гарделла, — но не нашли его.
Питер закурил и сощурил глаза от поднимающегося дыма. За его спиной я видел в окно, как на снеговых холмах бесчисленные лыжники оставляют сверкающие на солнце перекрещивающиеся следы своих лыж. Издали донесся звук колокола на вышке трамплина. Для большинства из здешних гостей все вернулось в привычное русло.
— Где-то здесь по-прежнему веселится человек, убивший моего отца, — сказал Питер. — Я хотел бы его найти.
— Я некоторым образом полюбил вас, — сказал Гарделла, — и возлагаю на вас большие надежды.
— Надежды?
— Работяги вроде меня будут продолжать искать вашего особого человека, — сказал Гарделла. — В конце концов обычно мы таких людей находим. Но кого мы можем винить за состояние умов, которое они представляют? Кто намерен сражаться с беззаконием, насилием, ненавистью и фанатизмом? Кто должен хотя бы постараться вырвать этот ядовитый сорняк из голов людей, которые наслаждаются этим? Я — всего лишь коп. Я могу действовать только после того, как случится преступление. А как насчет работы до того?
Питер удивленно смотрел на него, затем улыбнулся:
— А вы знаете, я тоже почему-то вас полюбил, дружище. Я обмозгую ваш вопрос.
— Пожалуйста, — сказал Гарделла. — И дайте мне знать, что там у вас получилось, если найдете время.
Питер глубоко вздохнул.
— Да, — сказал он. — Я дам вам знать.
Четвертое июля — День независимости США. (Примеч. ред.)
Болезнь Ходжкина — хроническое прогрессирующее воспаление и увеличение лимфоузлов.
Сэр Галахад — безупречный герой эпопеи Томаса Мэлори «Смерть Артура», воплощение отваги и благородства.
