— Вот и славно, — сказал Роджер, — Он, между прочим, заряжен.
Бобби взял свечу, и все трое гуськом вышли из мансарды, оставив Роджера на полу.
Бобби запер дверь и сунул ключ в карман. Пистолет он держал в руке.
— Я пойду впереди, — сказал он. — Сейчас надо действовать наверняка и не испортить все дело.
— С-с-странный он малый, а? — заметил Бэджер и кивнул в сторону запертой двери.
— Умеет достойно проигрывать, ничего не скажешь, — отозвалась Франки, которая даже теперь не могла не восхищаться Роджером Бассингтон-Ффренчем, настолько он был обаятелен и незауряден.
Довольно шаткие ступени привели их на лестничную площадку. Вокруг стояла тишина. Бобби перегнулся через перила. Внизу, в холле, он увидел телефон.
— Давайте-ка заглянем в эти комнаты, — сказал он. — Как бы нас не захватили врасплох.
Бэджер одну за другой распахнул все двери. Там оказались четыре спальни, в трех — никого, а в четвертой на кровати они увидели худенькую фигурку.
— Да это же Мойра! — воскликнула Франки. Они протиснулись в комнату. Мойра лежала, точно мертвая, только грудь чуть приподнималась и опускалась.
— Она что, спит? — спросил Бобби.
— Видимо, она под действием наркотика, — предположила Франки.
Она огляделась. На столике у окна на небольшом эмалированном подносе лежал шприц. Там же стояла небольшая спиртовка, рядом — игла, какими обычно делают инъекции.
— По-моему, особой опасности нет, — сказала Франки. — Но все же необходимо доставить сюда доктора.
— Телефон в холле, — сказал Бобби.
Они побежали вниз — в холл. Франки со страхом подумала, что телефонные провода могут быть перерезаны, но нет — все целы. Они сразу дозвонились до полицейского участка, но вот объяснить, что произошло, оказалось куда сложнее. Местная полиция явно приняла их звонок за обыкновенный розыгрыш.
Однако в конце концов полицейские поверили, что Бобби совсем не до шуток, и он со вздохом облегчения повесил трубку. В разговоре он объяснил, что к тому же здесь необходима помощь врача, и констебль обещал его доставить.
Через десять минут у дома остановился автомобиль с инспектором, констеблем и неким пожилым джентльменом, в профессии которого не могло быть ни малейшего сомнения.
Их встретили Бобби и Франки и, наспех все объяснив, повели в мансарду. Бобби отпер дверь — и, ошеломленный, застыл на пороге. Посреди комнаты на полу он увидел кучу веревочных обрывков. Кровать стояла теперь под разбитым смотровым окном, и на ней высился стул.
Роджера Бассингтон-Ффренча и след простыл.
Бобби, Роджер и Франки стояли, точно громом пораженные.
— Вот уж кто действительно переплюнул самого Гудини, — сказал Бобби. — Как он сумел разрезать веревки, черт побери?
— Значит, у него в кармане был нож, — сказала Франки.
— Но все равно, как он смог? У него обе руки были связаны за спиной.
Инспектор кашлянул. Его прежние сомнения вернулись: теперь он был почти уверен, что молодые люди просто решили развлечься.
Франки и Бобби пустились в пространные объяснения, но чем дальше, тем их рассказ звучал все менее правдоподобно.
Выручил их доктор.
Его повели в комнату, где лежала Мойра, и он тотчас объявил, что ей вкололи морфий или какой-то препарат с опием. Ничего особо опасного в ее состоянии он не находил, полагая, что она проснется сама часов через пять, однако предложил отвезти ее в хорошую частную лечебницу, находившуюся неподалеку.
Бобби и Франки согласились — что им еще оставалось. Они назвали инспектору свои имена, дали адреса (причем Франки он явно не поверил), и им было дозволено покинуть Тюдоровский коттедж. Что они и сделали с помощью инспектора, который подвез их до сельской гостиницы «Семь звезд».
Чувствуя на себе настороженные взгляды постояльцев, они поспешили скрыться в своих номерах: Бобби и Бэджер в двухкомнатном, а Франки в совсем крохотном однокомнатном.
Уже через несколько минут в дверь Бобби постучали. На пороге стояла Франки.
— Мне кое-что пришло в голову, — сказала она. — Если этот болван инспектор все еще нам не верит, я могу доказать ему хотя бы то, что меня усыпили хлороформом.
— Вот как? И где же ты добудешь свои доказательства?
— В корзинке для угля.
Глава 31
Франки задает вопрос
Измученная всеми этими треволнениями, Франки проснулась поздно. В половине одиннадцатого она спустилась в гостиничную кофейню и увидела, что Бобби ее уже ждет.
— Привет, Франки, ну наконец-то…
— Ох, Бобби, милый, позволь хоть оглядеться. — Франки опустилась на стул.
— Что будешь есть? У них треска, яйца, бекон и холодная ветчина.
— Мне только тост и некрепкий чай, — с нарочитой неспешностью ответила Франки. — С чего это ты стал таким энергичным?
— Должно быть, он слишком сильно огрел меня по загривку. Это здорово встряхнуло мои ленивые мозги. Я полон сил и блестящих идей и рвусь в бой.
— Ну, и чего же ты ждешь? — вяло отозвалась Франки.
— Не жду, а действую. Между прочим, побывал у инспектора Хэммонда. Побеседовали с ним полчасика. Пусть пока думает, что это розыгрыш.
— Ох, ну что ты, Бобби…
— Я же сказал «пока». Мы должны докопаться до сути, Франки. Мы на верном пути, и надо двигаться дальше. Нам ведь не нужно, чтобы Роджера Бассингтон-Ффренча обвинили всего лишь в похищении. Нам нужно, чтобы ему предъявили обвинение в убийстве.
— И мы этого добьемся, — сказала Франки, сразу воспрянув духом.
— Вот так-то лучше, — добродушно проворчал Бобби. — Выпей еще чаю.
— А как Мойра?
— Пришла в себя, но нервы у нее совсем никуда. По-моему, она отчаянно испугана. Она поехала в Лондон, в лечебницу на Куинс Гейт[40]. Говорит, там ей будет спокойнее. Здесь ей было слишком страшно.
— Она никогда не отличалась особым мужеством, — сказала Франки.
— Ну, положим, любой на ее месте был бы испуган, зная, что где-то поблизости разгуливает на свободе убийца, да еще такой затейник, как Бассингтон-Ффренч.
— Ее он убивать не собирается. Ему нужны мы.
— Сейчас ему не до нас, он, вероятно, слишком занят собственной персоной, — сказал Бобби. — А нам тем временем непременно надо докопаться до сути. Началось все, наверное, со смерти Сэвиджа и с его завещания. Что-то здесь не так. Либо завещание подделано, либо Сэвиджа убили, в общем — что-нибудь в этом роде.
— Если к этому причастен Бассингтон-Ффренч, вполне вероятно, что завещание подделано, — задумчиво сказала Франки. — Похоже, он по этой части мастак.
— Скорее всего тут и подлог и убийство. Надо разобраться.
Франки кивнула.
— Когда я читала завещание, то делала для себя кое-какие заметки. Свидетелями были Роуз Чадли, кухарка, и Альберт Миир, садовник. Их легко найти. А составили его поверенные из «Элфорд и Ли» — по словам мистера Спрэгга, фирмы весьма почтенной.
— Прекрасно, отсюда и начнем. Ты займись поверенными. Ты из них вытянешь больше, чем я. А я поохочусь за Роуз Чадли и Альбертом Мииром.
— А как же Бэджер?
— Бэджер никогда не встает раньше двенадцати, так что можешь о нем не беспокоиться.
— Надо помочь ему навести порядок в его делах, — сказала Франки. — Он ведь как-никак спас мне жизнь.
— Только они мигом опять запутаются, — сказал Бобби. — Ох, кстати, что скажешь об этом?
Он протянул ей какую-то грязную картонку. Но оказалось, что это фотография.
— Мистер Кэймен, — тотчас узнала Франки. — Откуда она у тебя?
— Нашел вчера вечером — валялась за телефоном.
— Ну теперь мне совершенно ясно, кто такие мистер и миссис Темплтон. Погоди-ка.
К ним как раз подошла официантка, принесла тост. Франки выложила фотографию на столик.
— Вы знаете, кто это? — спросила она. Чуть склонив голову набок, официантка глянула на фотографию.
— Этого джентльмена я точно видела, да только не вспомню, кто такой. А-а! Сдается мне, это владелец Тюдоровского коттеджа, мистер Темплтон. Сейчас их нету, кажется, уехали куда-то за границу.
— Что он за человек? — спросила Франки.
— По правде сказать, не знаю. Они нечасто сюда хаживали. Иной раз в субботу, под вечер. Их мало кто видел. Миссис Темплтон очень приятная леди. Но они владели Тюдоровским коттеджем недолго, с полгода, а потом умер один очень богатый джентльмен и оставил миссис Темплтон все свои деньги, они и уехали жить за границу. А только коттедж они не продали. По-моему, на выходные они его сдают. Но при таких-то деньгах сами, наверно, никогда в нем жить не станут.
— У них кухарка была, Роуз Чадли, верно? — спросила Франки.
Но, похоже, кухарки девушку не интересовали. Вот то, что богатый джентльмен оставил в наследство кучу денег, это конечно же будоражило воображение… Нет, про кухарку она не знает, ответила она и ушла, унося пустой поднос.
— Все очень просто, — сказала Франки, — Кэймены решили сюда не возвращаться, но держат коттедж для своей шайки.
