Кейн быстренько убрал руки и поднял голову. Над ним возвышался Дэви:
— Вставай, Кейн.
Аптекарь отпрянул в ужасе:
— Не надо! Не позволяйте ему…
— Встать! — тихо и страшно рявкнул капитан.
— Он будет говорить, Дэви, — сказал Эллери. — Он уже все рассказал, но вы все имеете право услышать этот занятный анекдот, к тому же, если он выговорится перед вами, это поможет ему смыть несколько пятен с его грязной душонки.
— Я жду, Кейн, — процедил сквозь зубы Дэви.
И Кейн торопливо заговорил:
— Я знал, что Квин старается сделать, мне Дейкин сказал, когда позвонил, что я понадоблюсь при расследовании. Вчера я… задумался. Вдруг этому Квину удастся вытащить старика Фокса? Все шансы против, каждому известно, что Фокс отравил миссис Фокс…
Они молчали, тишина врезалась в сбивчивую речь и мешала Кейну. Уж лучше бы они реагировали хоть как-то… Молчат, хоть лопни!
— Ну да, и все знают, — аптекарь начал заикаться, — все знают, что он осужден. Посажен в тюрьму. Пожизненно. И никому в голову не приходило задаться вопросом, виновен ли он или нет, пока не появилась эта ищейка, Квин…
Тут все-таки Баярд спросил тихо:
— Вам-то что, Кейн? Вам-то какая разница, оправдают меня или вернут в тюрьму?
Кейн облизал губы и бросил взгляд на Эллери, чуть ли не помощи от него ожидая, но не дождался и опять забормотал:
— Дейкин говорил, что все это делается из-за Дэви Фокса в основном. Он собирался оставить Линду, если Квин не вытащит вас, Фокс… Ну и я… это… хотел быть уверенным, что у Квина не выгорит.
Линда во все глаза смотрела на испуганного фармацевта. Она никак не могла поверить…
— И вы что же — все это сделали, чтобы…
Кейн вспыхнул. Он уперся взглядом в пол прокурорского кабинета и нервно трещал суставами пальцев.
— Дайте-ка мне разобраться, — спокойно сказал капитан Фокс. — Кейн, ты пытался сфабриковать новые улики против моего отца, чтобы мистер Квин подтвердил его виновность и я ушел от Линды?
Кейн вцепился в рукоятки кресла.
— Чтобы я ушел от Линды… а ты ее получил?
Кейн забормотал:
— Ну, Дэви, послушай, Дэви…
Но Дэви не стал слушать, а бросился на него. Кейн кошачьим прыжком выскочил из кресла и метнулся за сомкнутые плечи Эллери, шефа Дейкина и прокурора Хендрикса. Он спрятался там, вцепился в пиджак Эллери и затих. Эллери поймал Дэви за руку, а Линда кинулась вперед и повисла на шее у мужа:
— Стой, Дэви! Ты ведь не можешь подумать, что он мне нужен! Не надо! Он этого не стоит! Пожалуйста, Дэви!
— Значит, он и правда увивался за тобой, пока я был в Китае, — пыхтел Дэви. — Линда, пусти меня! Мистер Квин, пустите! Его нужно проучить, он сам хотел!
Дейкин и Хендрикс навалились тоже и все вместе вывели Дэви из кабинета. Линда, Эмили и Тальбот умоляли его утихомириться, а Баярд тащился следом с выражением глубокой обеспокоенности, как будто лишь благополучие его сына имело значение в этих событиях.
Замыкал шествие детектив Хауи, совершенно ошарашенный.
* * *
Немного позднее, отправив Элвина Кейна на верхний этаж судебного здания — в окружную тюрьму для записи показаний и содержания под стражей, — шеф Дейкин, прокурор и Эллери расположились в кабинете Хендрикса.
— А можем ли мы его вообще-то задерживать? — хмуро спросил Дейкин. — В конце концов, Фил, он пытался подставить человека, который и так уже был за это преступление осужден и отсидел двенадцать лет! Это особая ситуация, Фил.
— Не переживай, — мрачно усмехнулся прокурор. — У нас на него достаточно, чтобы занять его на некоторое время. Он совершил насильственное вторжение в жилище — вот тебе кража со взломом. Если мистер Квин захочет предъявить свои претензии, то будет еще и нападение. И я не уверен, что он невиновен по формальному пункту подлога.
— И все это он натворил, чтобы развести семью Дэви Фокса. — Дейкин покачал головой. — Такой затейливый ход… в жизни ничего подобного не слыхал. Однако, мистер Квин, сдается мне, что вы вернулись к тому же, с чего начали.
— Э-э? — Эллери поднял глаза.
— Я о деле Баярда Фокса.
— Дейкин прав, — согласился прокурор Хендрикс. — Мы знаем мотив Кейна и знаем, что он сделал. Мы убедились, что Баярд говорил правду, когда отрицал факт повторного получения дигиталиса 5 июня 1932 года. И куда вы пришли в результате? Как сказал Дейкин, точно туда же, с чего начали: в деле против Фокса нет ни малейших изменений.
— Вот так-то, мистер Квин, — поддакнул Дейкин.
Эллери посмотрел на них с любопытством, даже чуть улыбнулся. Вроде собирался бросить в ответ что-то резкое, но передумал, только качнул головой и помял опухшую руку. Потом сказал:
— Кстати, что все-таки с тем кувшином и стаканом? Которыми пользовался Баярд, когда готовил и подавал виноградный сок?
— Они были вещественными доказательствами на процессе, — ответил шеф Дейкин. — Вы что, опять поднимете весь этот хлам?!
— Я намерен пересмотреть все факты.
— Нет, ну не парень, а прямо гончий пес.
— Не могу поверить: вы и правда продолжите работу по этому делу? — Хендрикс был поражен.
— О да, мистер Хендрикс.
— Но я считал, что в свете последних событий для вас все прояснилось…
— У нас было всего два дня, — смиренно уточнил Эллери. — А вы обещали мне две недели.
— Естественно, я сдержу обещание, Квин, но уверяю вас, это пустая трата…
— …времени. Знаю, слышал, мистер Хендрикс. Но у меня времени навалом, а вас мы не слишком утомляем, правда? Так вот, возвращаясь к кувшину и стакану…
— Вам от них никакого толку, мистер Квин, — сказал шеф Дейкин. — Двенадцать лет назад, когда я их забрал из дома Баярда, они уже были вымыты. Вспомните: насчет убийства никаких подозрений не было, миссис Фокс не умерла. Прошло полтора суток.
— И все-таки: что с посудой-то случилось? — настаивал Эллери.
— Да как обычно. После вынесения приговора их передали в управление полиции, секретарю. Думаю… Подождите-ка минуту.
Шеф Дейкин взялся за телефон и позвонил к себе в офис.
— Угу. — Он повесил трубку. — Так и есть. После суда секретарь упаковал их в картонную коробку и вернул в дом Фокса.
— Спасибо, Дейкин. Наверное, — мягко сказал Эллери, выбираясь из кресла, — мне нужно пойти к Фоксам и поискать эту коробку.
В тот вечер ужин проходил просто ужасно. Разговора за столом не получалось, и никто практически не дотронулся до еды, приготовленной Эмили, кроме детектива Хауи, который ел все подряд со свойственной толстякам неторопливой прожорливостью. Создавалось впечатление, что все они зависят от милости Эллери, владевшего ключом к их настроению. Но Эллери, изредка поклевывая что-то со своей тарелки, не произносил ни слова. Поэтому все почувствовали облегчение, когда появился шеф Дейкин — на десерт.
— Нашли, что искали, мистер Квин? Я случайно проезжал мимо, домой ехал, ну и подумал…
— Я подозревал, что вы так подумаете, Дейкин, когда случайно поедете мимо, — проворчал Эллери. — Я ждал вас. — Он обернулся к Тальботу Фоксу и его жене: — Шеф Дейкин говорит, что двенадцать лет назад, вскоре после завершения суда, секретарь управления полиции отдал вам кувшин и стакан, которые использовались для приготовления виноградного сока. Не помните, что с ними сталось?
— Я вообще не помню, чтобы нам возвращали кувшин со стаканом, — с сомнением проговорила Эмили и впервые за весь день обратилась к мужу: — А ты, Тальбот?
Тальбот просветлел лицом:
— Ты начала со мной разговаривать, Эмили!
— По-моему, я и не прекращала, — отозвалась Эмили, краснея. — Ну что, вспомнил?
Муж выпятил грудь вперед и засиял:
— Так-так, дайте подумать. Кувшин и стакан… Нет, что-то не припоминаю.
— Их отправили в картонной коробке, — объяснил шеф Дейкин. — А коробка была обернута в крафт-бумагу и опечатана.
— В оберточной бумаге… — Эмили наморщила лоб. — Ну, Тальбот?
Супруг растерялся:
— Кажется… н-не помню, дорогая.
— А я помню. Если бы я знала, что в этой посылке, сразу бы вспомнила.
Эмили положительно разговорилась, и Линда, державшаяся за вялую руку Дэви, чуть улыбнулась. По крайней мере, кто-то справился со своими бедами, казалось, говорила ее улыбка.
— Эту посылку мы отнесли к Баярду, перед тем как запереть дом, — сказала Эмили.
— Да-а? — удивился Тальбот.
— Господи помилуй, ты же сам ее нес!
— Я-а? — Тальбот совершенно смутился. — Как странно, Эмили, но у меня все это напрочь вылетело из головы.
— Память тебя всегда подводила, — фыркнула его жена. — Мистер Квин, пакет находится в соседнем доме. Когда мы взяли Дэви к себе… — голос у нее стал нежнее, — мы решили купить ему все новое. Одежду, игрушки, книги, в общем, все.
