Она вскочила с шезлонга и стала быстро ходить взад и вперед, заламывая руки.
Режиссер в Джейсоне пришел в восторг от полных страсти и муки движений. «Надо запомнить эти жесты, — подумал он. — Может, они пригодятся для Гедды Габлер». Но вдруг, ужаснувшись, он вспомнил, что перед ним его жена.
Он подошел и обнял ее.
— Все хорошо, Марина. Все хорошо. Я не дам тебя в обиду.
— Мы должны уехать из этого ужасного дома. Немедленно. Я ненавижу этот дом. Ненавижу!
— Послушай, мы не можем так вот взять и уехать.
— Ну почему? Почему?
— Потому что, — сказал Радд, — все осложняется смертями… и еще… Что нам даст это бегство?
— Мы скроемся от того, кто меня ненавидит!
— Если есть кто-то, кто так тебя ненавидит, ему ничего не стоит последовать за тобой.
— Ты хочешь сказать… хочешь сказать, я никогда от него не скроюсь? Никогда не буду в безопасности?
— Дорогая, все будет хорошо. Я буду заботиться о тебе. Я обеспечу твою безопасность.
Она прильнула к нему.
— Правда, Джинкс? Ты постараешься, чтобы со мной ничего не случилось?
Она обмякла в его руках, и он бережно уложил ее в шезлонг.
— Ах, какая я трусиха, — бормотала она, — трусиха… Если бы я только знала, кто и почему?.. Дай мне мои таблетки. Желтые, не коричневые! Я должна принять что-нибудь успокаивающее.
— Ради бога, Марина, не принимай слишком много.
— Хорошо, хорошо… Иногда они уже совсем не действуют. — Она посмотрела ему в глаза и улыбнулась прелестной нежной улыбкой. — Ты будешь заботиться обо мне, Джинкс? Поклянись, что будешь обо мне заботиться…
— Всегда, — ответил Джейсон Радд. — До самого конца.
Она широко раскрыла глаза.
— Ты выглядел так… так странно, говоря это.
— Разве? Как же я выглядел?
— Не могу объяснить. Как… как клоун, смеющийся над чем-то ужасно грустным, что ведомо лишь ему одному…
На следующий день инспектор Крэддок, усталый и подавленный, пришел навестить мисс Марпл.
— Усаживайтесь поудобнее, — сказала она. — У вас было много забот.
— Не люблю поражений, — признался инспектор Крэддок. — Два убийства за сутки. Увы, я менее силен в своем деле, чем предполагал. Дайте, пожалуйста, чашечку крепкого чаю, тетушка Джейн, несколько ломтиков хлеба и утешьте меня своими воспоминаниями о добрых старых временах в Сент-Мэри-Миде.
Мисс Марпл сочувственно причмокнула.
— Так дело не пойдет, мой мальчик. Я считаю, чай с бутербродами совсем не то, что вам сейчас нужно. Мужчинам, познавшим разочарование, необходимо что-нибудь покрепче, чем чай.
Как обычно, мисс Марпл произнесла слово «мужчина» так, словно речь шла о некой малоизвестной породе животных.
— Я бы рекомендовала вам доброго крепкого виски с содовой, — сказала она.
— В самом деле, тетушка Джейн? Что ж, не откажусь.
— И я сама налью его вам, — сказала мисс Марпл, вставая.
— О нет, что вы! Позвольте, я сам. А где, кстати, мисс… как ее зовут?
— Нам не надо, чтобы здесь суетилась мисс Найт, — возразила мисс Марпл. — В ближайшие двадцать минут, пока она не принесет мне чай, мы спокойно посидим вдвоем. Вы умно сделали, что подошли к окну, а не прошли через парадную дверь. Теперь мы можем немножко побыть вдвоем.
Она подошла к угловому шкафчику, открыла и извлекла из него бутылку, сифон с содовой и стакан.
— Вы полны сюрпризов, — удивился Дермот Крэддок. — Совершенно не предполагал, что вы храните в своем шкафчике. А вы, тетушка Джейн, не тайный пьяница?
— Что вы, что вы, — запротестовала мисс Марпл. — Хотя никогда не была поборницей трезвости. Стаканчик крепкого напитка в домашней обстановке всегда полезен после душевного потрясения или происшествия. И, конечно же, в тех случаях, когда внезапно приходит мужчина. Вот!
С этими словами мисс Марпл с победоносным видом протянула ему свое спасительное средство.
— И довольно подшучивать. Просто сядьте и расслабьтесь.
— В ваше время, наверное, были прекрасные жены, — сказал Дермот Крэддок.
— Уверена, мой мальчик, по нынешним меркам, любая из тогдашних барышень показалась бы вам довольно плохой спутницей жизни. Раньше не поощрялось, чтобы юные леди занимались умственной деятельностью, очень немногие из них имели университетское образование или академические степени.
— Есть вещи поважнее академических степеней, — не согласился Дермот. — К примеру, знать, когда мужчина нуждается в виски с содовой.
Мисс Марпл нежно улыбнулась.
— Ну, — сказала она, — расскажите мне все, что узнали. Или хотя бы все, что вам позволено мне рассказать.
— Вы наверняка знаете столько же, сколько я. И, вполне вероятно, у вас уже припасено кое-что посерьезнее. А что ваш верный страж, ваша дорогая мисс Найт? Может быть, все это ее рук дело?
— С какой стати? — удивленно воскликнула мисс Марпл.
— Потому что она самый неподходящий человек, — ответил Дермот. — По-моему, очень часто в ваших разгадках фигурируют именно такие люди.
— Ничего подобного, — живо отозвалась мисс Марпл. — Я всегда говорила — и не только вам, дорогой Дермот, если вы позволите мне так вас называть, — что преступление всегда совершается людьми, вызывающими наибольшие подозрения. Подозревают жену или мужа, и очень часто оказывается, что правильно подозревают.
— Вы имеете в виду Джейсона Радда? — Крэддок покачал головой. — Этот человек обожает Марину Грегг.
— Я говорю вообще, — сказала мисс Марпл с достоинством. — Сначала было очевидно, что убили миссис Бэдкок. Возникал вопрос, кто мог это сделать, и первый ответ, который, естественно, приходил на ум, — ее муж. Нужно было проверить эту версию. Затем мы решаем, что истинным объектом преступления была Марина Грегг, и снова ищем человека, наиболее близко с ней связанного, начиная, как я уже сказала, с мужа. Потому что мужья часто были бы рады избавиться от своих жен, хотя, конечно, не делают этого. Но я согласна с вами, мой дорогой мальчик, Джейсон Радд действительно искренне заботится о Марине Грегг. Что может быть очень тонкой игрой, хотя я верю в это с трудом. И невозможно понять, почему бы он мог хотеть избавиться от нее. Если бы он хотел жениться на ком-то другом, то, должна сказать, это было бы проще простого. Разводы, кажется, стали второй натурой кинозвезд. Мотивов практического порядка также не видно. Он ни в коем случае не беден. Он сам сделал себе карьеру, и, насколько я понимаю, очень удачную. Так что надо идти дальше. Но это очень трудно.
— Да, — согласился Крэддок, — особая трудность в том, что мир кино для вас абсолютно нов. Вам неизвестны их внутренние распри, скандалы и все такое прочее.
— Мне известно немного больше, чем вы думаете, — возразила мисс Марпл. — Я довольно тщательно изучила номера журналов «Конфиденшиал», «Жизнь кино», «Новости кино» и «Новинки экрана».
Дермот Крэддок рассмеялся:
— Меня ужасно забавляет, что вы словно бы отчитываетесь о прочитанной литературе.
— Я нашла ее весьма интересной, — призналась мисс Марпл. — Написано не особенно хорошо, если можно так выразиться. Но удивительно, что все это очень похоже на то, что было в мои юные годы. Тогда были журналы вроде «Современного общества», «Пикантных новостей» и тому подобного. Масса сплетен. Масса скандальных историй. Огромный интерес к тому, кто в кого влюблен, и подобным вещам. И, знаете, практически все то же, что мы наблюдаем в Сент-Мэри-Миде. И в Новых Домах. Я хочу сказать, что человеческая природа везде одинакова. Но пора вернуться к вопросу о том, кто хотел убить Марину Грегг — и настолько хотел ее смерти, что стал после неудавшейся попытки посылать записки с угрозами и предпринял новые попытки. Вероятно, этот человек немного… — Она легонько постучала пальцем по лбу.
— Да, — сказал Крэддок, — похоже. Хотя, впрочем, не явно выражено.
— О, я знаю, — с жаром согласилась мисс Марпл. — Второй сын миссис Пайк, Альфред, казался абсолютно разумным и нормальным. Почти патологически прозаичным, если вы понимаете, что я имею в виду. Но у него, похоже, абсолютно ненормальная психика. Он был попросту социально опасен. Миссис Пайк говорила мне, что, с тех пор как он находится в психиатрической больнице в Фэйруэйзе, он выглядит совершенно счастливым и довольным. Там его понимают, а врачи считают, что это исключительно интересный случай, что, разумеется, ему льстит. Да, все закончилось благополучно, но ей едва удалось избежать опасности.
Крэддок попытался мысленно провести параллель между кем-то из окружения Марины Грегг и вторым сыном миссис Пайк.
— Итальянец-дворецкий, — продолжала мисс Марпл, — тот, которого убили. Насколько я знаю, в день своей смерти он ездил в Лондон. Кто знает, что он там делал? Если, разумеется, вы можете мне об этом рассказать, — скромно добавила она.
