Мистер Саттертуэйт был польщен.
— Место события? То есть Диринг-Хилл? Что ж, это нетрудно. Таких теперь немало понастроено вокруг больших городов. Знаете, такие краснокирпичные домики, с «фонарями». Они довольно уродливы снаружи,[6] но вполне комфортны. Типичные дома богачей. И Диринг-Хилл такой же, как все. Не очень большой — акра два в основании. Внутри все как в гостинице, спальни смахивают на гостиничные номера. При каждой спальне ванна с горячей и холодной водой, кругом золоченые электрические светильники. Все замечательно, но мало похоже на деревенский дом. Чувствуется, что до Лондона всего девятнадцать миль.
Мистер Кин внимательно слушал.
— Поезда, наверное, ходят нерегулярно, — заметил он.
— Да нет, не сказал бы, — оживился мистер Саттертуэйт. — Прошлым летом я несколько раз наезжал туда из Лондона. Ездить было очень удобно. Правда, интервал между поездами целый час, но зато каждый час, ровно в сорок восемь минут, отправление от вокзала Ватерлоо — вплоть до десяти сорока восьми вечера.
— Долго ехать до Диринг-Вейла?
— Минут сорок. Остановка в Диринг-Вейле в двадцать восемь минут.
— Ну конечно, — поморщился мистер Кин. — Как же это я запамятовал? Ведь мисс Дейл провожала кого-то в тот вечер как раз на восемнадцать двадцать восемь, верно?
Какое-то время мистер Саттертуэйт ничего не отвечал. Мысль его опять метнулась к нерешенной задаче. Наконец он сказал:
— Вы не могли бы пояснить, что именно вы имели в виду, когда спросили, уверен ли я, что он нам так уж ничего не дал?
Вопрос прозвучал довольно запутанно, но мистер Кин не стал делать вид, что не понял, о чем речь.
— Я просто подумал, что вы, возможно, чересчур многого хотели. В конце концов, вы ведь выяснили, что Луизу Буллард намеренно выслали из Англии? Значит, тому были свои причины. И причины эти, скорее всего, надо искать в том, что она вам рассказала.
— А что, собственно, она рассказала? — возразил мистер Саттертуэйт. — И что такого она могла бы рассказать, доведись ей выступить на суде?
— То, что видела.
— И что же она видела?
— Знамение в небе.
Мистер Саттертуэйт остолбенело уставился на собеседника.
— Так вы об этой чепухе?! О небесном знамении, что привиделось этой женщине?
— Что ж, — усмехнулся мистер Кин. — Исходя из того, что нам известно, возможно, это и было небесное знамение.
Последние слова прозвучали несколько торжественно, чем мистер Саттертуэйт был явно озадачен.
— Что за вздор, — сказал он. — Она же сама подтвердила, что это был дым от поезда.
— Интересно, от какого поезда — в город или из города? — задумчиво проговорил мистер Кин.
— Ну, в город вряд ли — он останавливается в Диринг-Вейл без десяти. Скорее всего, из города — этот как раз прибывает в восемнадцать двадцать восемь. Хотя нет! Она же сказала, что выстрел раздался в ту же минуту, а нам известно, что это произошло в двадцать минут седьмого. Не мог же поезд прибыть на десять минут раньше!
— Да, на пригородной линии это маловероятно, — согласился мистер Кин.
Мистер Саттертуэйт уставился в пространство.
— Может, товарный? — пробормотал он. — Но в таком случае…
— Согласен. Но в таком случае, зачем было выдворять ее из Англии? — отозвался мистер Кин.
Мистер Саттертуэйт глядел на него как завороженный.
— Восемнадцать двадцать восемь, — медленно произнес он. — Но если так, если выстрел прозвучал в восемнадцать двадцать восемь, тогда почему все показали, что это случилось раньше?
— Ничего удивительного, — сказал мистер Кин. — Вероятно, часы в доме отставали.
— Как — все сразу? — с сомнением покачал головой мистер Саттертуэйт. Ничего себе совпадение!
— Не думаю, чтобы это было совпадение, — отозвался мистер Кин. — Скорее дело в том, что была пятница.
— Пятница? — бессмысленно повторил мистер Саттертуэйт.
— Ну да, вы же сами говорили, что сэр Джордж всегда заводит часы по пятницам, — чуть ли не извиняющимся тоном пояснил мистер Кин.
— Он перевел их… Он отвел их на десять минут назад, — страшась собственного открытия, прошептал мистер Саттертуэйт. — А сам пошел играть в бридж. Наверное, он в то утро вскрыл письмо, что написала его жена Мартину Уайлду. — Да, наверняка вскрыл! В восемнадцать тридцать он закончил игру и отправился домой. У порога взял прислоненное к стене ружье Мартина, вошел в дом и застрелил свою жену. Затем снова вышел, швырнул ружье в кусты, где оно впоследствии и было обнаружено, а когда посланный за ним слуга выбежал из ворот, он как бы только-только выходил от соседа. Да, а что же с телефоном? Ах, все понятно! Он оборвал провод, чтобы сообщение о случившемся не попало сейчас же в полицию — ведь там могли зафиксировать точное время звонка! В таком случае, на суде Уайлд говорил чистую правду. На самом деле он вышел от леди Барнаби в двадцать пять минут седьмого и умеренным шагом вполне мог дойти до фермы, за двадцать минут. Да, все ясно! Единственную опасность представляла Луиза, с ее бесконечной болтовней про знамение. В конце концов кто-то мог уловить смысл в ее словах, и тогда — прости-прощай алиби!
— Превосходно! — прокомментировал мистер Кин. Мистер Саттертуэйт, окрыленный успехом, повернулся к нему.
— Вот только не знаю: что теперь лучше всего предпринять?
— Я бы посоветовал зайти к Сильвии Дейл, — сказал мистер Кин.
— Но, — с сомнением произнес мистер Саттертуэйт, — я ведь уже говорил! мне показалось, что она девушка… гм-м!.. весьма недалекая.
— У нее наверняка есть отец и братья — они сделают все, что нужно.
— Верно, — с облегчением согласился мистер Саттертуэйт.
Вскоре он уже сидел перед Сильвией Дейл и подробно излагал все, что ему удалось узнать. Она слушала очень внимательно, не задавая никаких вопросов, но, едва он закончил, тут же поднялась.
— Я должна срочно поймать такси.
— Но, дитя мое!.. Что вы собираетесь делать?
— Я еду к сэру Джорджу Барнаби.
— Но это невозможно! Абсолютно немыслимо! Позвольте мне…
Он распинался перед ней довольно долго, однако безуспешно. Сильвия Дейл была тверда в своем решении.
Она позволила ему себя сопровождать, однако осталась глуха ко всем его увещеваниям. Входя в городскую контору сэра Джорджа, она оставила своего спутника дожидаться в такси.
Из конторы она вышла только через полчаса. Она выглядела усталой и измученной, милая белокурая головка поникла как цветок без воды. Мистер Саттертуэйт заботливо усадил ее рядом с собой.
— Я победила, — прошептала она и откинулась на сиденье с полузакрытыми глазами.
— Что? — подскочил он. — Но что вы сделали? Что вы ему сказали?
Она выпрямилась.
— Я сказала ему, что Луиза Буллард рассказала все в полиции. Что полиция возобновила расследование и что кто-то видел, как он вошел, а затем вышел из своих ворот вскоре после половины седьмого. Я сказала ему, что игра проиграна… На него жалко было глядеть. Я сказала, что еще есть время исчезнуть, потому что полиция явится за ним не раньше чем через час. Сказала, что, если он подпишет признание, что это он убил Вивьен, я ничего не стану делать, в противном случае я сейчас же начну кричать и вопить, чтобы все кругом узнали правду… Со страху он совсем потерял голову. И подписал эту бумагу не думая.
Она сунула листок в руки мистеру Саттертуэйту.
— Вот, возьмите. Вы знаете, что с этим нужно сделать, чтобы Мартина освободили.
— И правда. — подписал! — воскликнул изумленный мистер Саттертуэйт.
— Видите ли, он ведь от природы не слишком умен, — сказала Сильвия Дейл и, поразмыслив, добавила:
— Я тоже. Поэтому я знаю, как сама бы повела в подобной ситуации. Меня ничего не стоит запутать, со страху я могу сделать не то, что надо, — а потом жалею.
Девушка зябко поежилась, и мистер Саттертуэйт погладил ее по руке.
— Вам нужно выпить что-нибудь, чтобы прийти в себя. Кстати, здесь неподалеку есть неплохой ресторанчик, называется «Арлекино». Не бывали там?
Она покачала головой.
Мистер Саттертуэйт остановил такси, перед дверью ресторана. Пока они шли к дальнему столику в углу, его сердце колотилось в ожидании. Однако столик оказался пуст.
Сильвия Дейл заметила его разочарование. В чем дело? — спросила она.
— Ничего, ничего, все в порядке, — поспешил ответить мистер Саттертуэйт. Просто я надеялся увидеть тут одного моего приятеля… Ну да ничего! В другой раз. Надеюсь, мы с ним еще встретимся…
Гурман (фр.).
Олд-Бейли — центральный уголовный суд в Лондоне, названный по улице, на которой находится.
Роббер — финал игры в бридж, розыгрыш двух геймов, после чего производится окончательный подсчет.
