Но наступила тишина, и Франсуа смог наконец перевести дыхание. Какое-то время, показавшееся ему очень долгим, не было слышно ни звука. И вдруг лошадь начала скрести землю копытом. Значит, она по-прежнему там, прозрачная для лунного света, как медуза в морской глубине. А что делает всадник, спешился ли он? Если это средневековый рыцарь, значит, он в латах? Может быть, он сейчас разглядывает Франсуа через прорези своего забрала? Франсуа немного отступил от окна. А лошадь, видимо, развернулась и снова пошла. Она прошла под окнами, обогнула стену… Затем цокот копыт стал удаляться. Должно быть, всадник уже пересек изгородь, легкий и нематериальный, как дым. Вот он уже на дороге. Лошадь снова пошла рысью.
Франсуа продолжал прислушиваться. Наконец он закрыл ставни, захлопнул окно и без сил повалился в кресло. О сне не может быть и речи.
Да, Жауанам было отчего испугаться. Франсуа понимал, что стал свидетелем чего-то загадочного. Он не видел лошадь, но слышал ее, и это его особенно озадачивало. Происшедшее невозможно объяснить. Может быть, позвонить в Париж родителям и рассказать обо всем? Да нет: они только разволнуются и отправят его на консультацию к врачу или, еще того хуже, продадут Кермол первому встречному. Лучше пока помолчать. Может, эта загадочная история больше не повторится. Интересно, как давно это началось? Видимо, недавно, иначе Жауаны не выдержали бы и рассказали родителям. Но может ли вообще так случиться, чтобы в старом замке, построенном много веков назад, ни с того ни с сего вдруг появился призрак? Невероятно! В этой истории все было невероятным, и однако…
Утро застало Франсуа спящим в кресле у погасшего камина. Он проснулся от стука в дверь.
— Бедняга, — сказал Жан-Марк. — Вижу, слышал. У тебя лицо как у покойника.
— Да, я слышал.
Жан-Марк присел на ручку кресла.
— Прости, — снова заговорил он, — но мы ничего не хотели говорить тебе заранее, чтобы не повлиять на твое восприятие. Надо было, чтобы ты сам убедился.
— Ты думаешь, это призрак?
— А как это еще можно объяснить?
— Да… А что думают об этом твои родители?
— Они в ужасе. Особенно мать. Ты же знаешь, в наших краях полно всяких легенд…
— И есть такие, в которых говорилось бы о лошади-призраке?
— Нет, таких я, кажется, не слышал.
— А… о всаднике?
— Ты уверен, что там был и всадник?
— Абсолютно уверен! — воскликнул Франсуа. — Я слышал, как он щелкал языком!
— А мы ничего такого не слышали, — удивился Жан-Марк. — Хотя и были недалеко от тебя.
— Недалеко от меня? — удивился в свою очередь Франсуа.
— Да, мы устроились в комнате твоих родителей. Только с этой стороны замка можно что-то услышать. Наше крыло отсюда слишком далеко.
— Я слышал щелканье языка, — повторил Франсуа. — Это произошло прямо под моим окном. Значит, есть еще и всадник.
— Да. Собственно, это вполне естественно. То есть, я хочу сказать, если лошадью кто-то управлял, ее поведение становится более понятным.
— Когда это началось? — спросил Франсуа.
— Совсем недавно — в прошлую среду. Я заработался допоздна заканчивал один чертеж — и перед сном вышел подышать воздухом. И тогда я услышал… Сначала я подумал, что мы оставили открытыми ворота и какая-то лошадь забрела во двор. Я побежал посмотреть и ничего не увидел. Но цокот копыт продолжался. И тогда… — Жан-Марк почему-то смутился. — И тогда я разбудил родителей. Они вышли на улицу и тоже все слышали. Вот так это началось. И с тех пор мы каждую ночь поднимаемся наверх…
— Она приходит всегда в одно и то же время?
— Да, в полночь.
— Ты сказал, — снова заговорил Франсуа, — что впервые это произошло в среду. Но ведь это не значит, что до того дня…
Он замолчал, но Жан-Марк понял его и кивнул.
— Вполне возможно, что лошадь появлялась и раньше. Но даже если бы мы узнали, когда все началось, это бы нам ничего не дало.
— Я знаю, — вздохнул Франсуа. — Я ищу объяснение, но не нахожу его…
— И я тоже.
— Может быть, вообще ничего не было? Может, нас просто загипнотизировали или что-то в этом роде?
— Нет, — покачал головой Жан-Марк. — Одевайся. У меня есть доказательство, и я хочу тебе его продемонстрировать.
— Доказательство? — Франсуа принялся торопливо одеваться. — Какое?
— Увидишь.
Мальчики спустились вниз и вышли на улицу.
— И это доказательство окончательно сбило меня с толку, — заключил Жан-Марк. — Иди сюда.
Пройдя несколько метров, они вышли на дорогу и повернули в сторону угловой башни.
— Смотри, — проговорил Жан-Марк.
— Ого!…
Франсуа не мог оторвать глаз от следа, который четко виднелся на влажной земле. Это был след копыта. Мальчик присел на корточки и вгляделся. Подкова ясно отпечаталась на толстом слое песка, виден был каждый гвоздик…
— Одного гвоздя не хватает, — заметил Франсуа. — Вот почему я слышал какое-то звяканье.
— Здесь она останавливалась, — сказал Жан-Марк. — Видишь, какой большой след? Я вырос в деревне и кое-что понимаю в лошадях. Животное с такими копытами должно быть огромным.
— Боевая лошадь! Лошадь для турниров! — прошептал Франсуа.
Они поднялись с колен.
— Только настоящая лошадь из плоти и крови могла оставить след, подобный этому, — проговорил Франсуа, подумав, — Но ведь лошадь, которую я слышал ночью, не могла быть настоящей! Знаешь, я просто в растерянности. Еще следы есть? Жан-Марк показал рукой в направлении изгороди.
— Хочешь посмотреть? Франсуа удрученно пожал плечами.
— Ты сегодня впервые их заметил?
— Нет, но в предыдущие дни следы были менее заметны. Гораздо менее. Знаешь, что я думаю?
— Пока нет.
— Да нет, это глупо…
— Ну говори же!
— Может так быть, что здесь появляются разные лошади?
— Что?!
— Мне кажется, что звуки, которые я слышу, не всегда одинаковы.
Франсуа схватился руками за голову.
— Нет, Жан-Марк, нет, прошу тебя, не говори больше ничего! Одной лошади больше чем достаточно! Подумай сам — ведь призрак лошади, да еще проходящий сквозь запертые ворота, никак не может оставить след от копыта. Это может сделать только живая лошадь. Но живая лошадь не может пройти сквозь изгородь, и она не может быть невидимкой!… Ты говорил родителям о следах?
— Нет, они и без того напуганы. Франсуа решительно топнул ногой.
— Правильно! Не будем никому об этом говорить.
Они отправились обратно к замку. На пороге кухни стояла Маргарита.
— Идите завтракать!
Франсуа огляделся. Начинался день, восходящее солнце освещало древние стены, и эта чудесная картина никак не увязывалась с ночными событиями. Призрак здесь, в этом раю?! Невозможно даже подумать об этом!
Маргарита поцеловала Франсуа в лоб.
— Итак, теперь ты тоже знаешь, — прошептала она и перекрестилась. — Что скажет мсье Робьон?..
— Послушайте, — отозвался Франсуа, — вы же не виноваты, что так получилось! Ваша забота отгонять бродяг, а это…
Появился старый Жауан.
— Это я и пытаюсь ей растолковать, — сказал он. — Привидения здесь не редкость. Помню, в том году, когда я пошел в армию…
— Не обращай внимания, — прошептал Жан-Марк на ухо Франсуа. — Он во все это верит. Его единственного появление лошади-призрака нисколько не удивило.
Маргарита принесла кофейник и большой кусок масла.
— У меня не было сил готовить, — пожаловалась она. — Эта история меня просто потрясла. Я так стараюсь, чтобы все было в порядке, и вдруг такое!…
— Может быть, надо предупредить приходского священника? — предложил Жауан.
— Я думаю, что лучше подождать приезда мсье Робьона, — вмешался Жан-Марк. — Франсуа тоже так считает.
Жауан медленно пил кофе.
— Мне показалось, что лошадь заблудилась… или что она что-то искала.
Франсуа не рискнул заговорить о всаднике. Жауанам и так досталось!
— Что касается меня, — вздохнула Маргарита, — то я не сплю уже четвертую ночь.
— Лошади, они как собаки, — гнул свое Жауан. — Откуда хочешь найдут дорогу домой. Кто знает, откуда возвращается эта!… «Из крестовых походов», — чуть было не сказал Франсуа. Эта мысль ему понравилась, и он представил себе такую картину: огромная боевая лошадь, покрытая попоной с вышитыми на ней лилиями, с прикрепленным к седлу щитом, идет через горы и реки из страны неверных, неся на себе раненого, без сознания рыцаря. Это обязательно должна быть белая лошадь, лошадь цвета лунного света…
— Похоже, что в нашем замке когда-то были конюшни, — продолжал Жауан.
— Это мне рассказал один турист, он прочел об этом в какой-то книге. Конюшни находились у подножия северной башни.
У подножия северной башни! Это ведь как раз то место, где лошадь остановилась!…
— Бедное животное! — причитал Жауан. — Оно помнит, где его дом, но в замке все так изменилось, что лошадь ничего не узнает. Представьте себя на ее месте! «Я брежу, — думал Франсуа. — Еще вчера утром я отъезжал с вокзала Монпарнас, а сейчас мне рассказывают про лошадь-призрак, которая не узнает свой дом, и я все это слушаю и даже нахожу правдоподобным! К тому же я сам слышал цокот копыт! И вот я сижу здесь и спокойно пью кофе. Человек ко всему привыкает. Если лошадь вдруг перестанет приходить по ночам, мне будет жаль. Я даже рассержусь на нее… Да очнись же, Без Козыря! Сделай же что-нибудь!»
