– Прошу прощения, что я так поздно, Лина, – сказала она, с трудом переводя дыхание – они продержали меня там, в кабинете окружного прокурора, целый день… Я никак не могла им объяснить… Ужасные люди…
Она остановилась, все ее тело сотрясала дрожь.
– Черт возьми – воскликнул Билл Медоуз. – Я приготовлю тебе выпить.
– Я уже занялся этим, Билл, – крикнул Талли Стронг из дальнего угла комнаты.
– Прыгай ко мне на кровать, – сказала мисс Фрейзер, подобрав ноги.
– Уже почти пять часов, – прозвучал твердый и тихий голос мисс Коппел. – Нам надо немедленно начать работу, иначе я позвоню и отменю завтрашнюю передачу.
Я поднялся и встал перед Мадлен Фрейзер, глядя на неа сверху вниз.
– Ну так как? Можно все решить сегодня вечером?
– Не знаю. – Она поглаживала плечи Элинор Венс. – Мне надо подготовиться к передаче, проконсультироваться с людьми…
– Тогда завтра утром?
Талли Стронг подошел со стаканом к Элинор Венс, протянул его ей и обратился ко мне:
– Я позвоню вам завтра утром. Если получится, то до полудня.
– И правильно сделаете, – сказал я с ударением.
Абсолютно не собираясь этого делать, я устроил распродажу.
Единственное событие, происшедшее вечером в понедельник, было связано не с будущими покупателями, а с инспектором Крамером из отдела по расследованию убийств. Он позвонил перед тем, как Фриц пригласил Вульф и меня к ужину. В этом не было ничего неожиданного. Крамер попросил подозвать к телефону Вульфа и поинтересовался у него:
– Кто платит вам а расследование убийства Орчарда??
– Никто, – отрезал Вульф.
– Да? В таком случае Гудвин проехался в вашей машине до Семьдесят восьмой улицы просто для того, чтобы проверить покрышки?
– Это моя машина, мистер Крамер, и я плачу налоги я право пользования улицами.
Разговор зашел в тупик. Мы с Вульфом отправились через холл в столовую, поесть жареных креветок и пирожков с моллюсками. К этому Фриц подал уже привычный кислый соус с грибами.
Первый телефонный звонок раздался еще до того, как Вульф спустился в кабинет. Конечно, это было не на рассвете, поскольку утренние часы, с девяти до одиннадцати, он проводил наверху, с Теодором и орхидеями. Первым был Ричардс из Федеральной радиовещательной корпорации. Звонить или не звонить в оранжерею – на моей ответственности. Я решил звонить: это тот самый случай, ибо днем раньше Ричардс оказал нам услугу. Когда я соединил его с Вульфом, оказалось, что он хочет представить другого вице-президента Эф-Би-Си мистера Бича. Мистер Бич хотел спросить, какого черта Вульф не отправился со своим предложением прямо в Эф-Би-Си, хотя и выразил свою мысль другими словами, Он был очень любезен. Пока он говорил, у меня сложилось впечатление, по корпорация годами с трудом сдерживала себя, только ожидая повода, чтобы вручить Вульфу кучу денег. Вульф вежливо отвечал, но я бы не сказал, что извинялся.
Следующим позвонил Талли Стронг, секретарь совета спонсоров, и я поговорил с ним им. Он очень надеялся, по мы еще не достигли договоренности с мисс Фрейзер, корпорацией и так далее. поскольку, как он и предполагал, несколько спонсоров заинтересовались предложением, а один из них пришел даже в возбуждение. Этот человек, сказал мне по секрету Талли, – из компании «Хай спот» которая именно потому, по яд был подан жертве в «напитке вашей мечты», будет бороться за исключительное право нанять Вульфа. Я сказал ему, что дословно передам все Вульфу, как только он спустится в одиннадцать часов.
Третьим был Лон Коэн из «Газетт» Он сказал, что ходят различные слухи и не буду ли я так любезен вспомнить, что в субботу он переворошил для меня грешную Землю и райские кущи и узнал, где находится Мадлен Фрейзер. Я обменялся с ним парой слов.
Четвертым был человек со спокойным, низким голосом, который представился как Натан Трауб. Это имя было всем знакомо по газетам. Я знал, что он сотрудник рекламного агентства, которое представляло интересы трех спонсоров Фрейзер. Он казался немного смущенным. Из его слов я понял, что агентство считает возможным заключать сделку с кем-нибудь из заинтересованных лиц. Поскольку я встречался с людьми из подобных агентств во время путешествий, то подумал. что они поступают хорошо, не пытаясь наложить лапу но любые сделки, заключаемые кем-либо по какомулибо поводу.
Пятой позвонила Дебора Коппел. Она сказала, что мисс Фрейзер выходит в эфир через двадцать минут и слишком анята, чтобы переговорить с нужными людьми, но в отношении предложения Вульфа она настроена благожелательно и даст ответ до конца дня.
Таким образом, к одиннадцати часам, когда Вульф вошел в кабинет, а я настроил приемник на волну Эф-Би-Си, без сомнения, торги на рынке начались.
Во время передачи Мадлен Фрейзер Вульф полулежал, откинувшись в кресле, с закрытыми глазами. Я сидел, пока не устал, потом начал ходить по кругу, прервавшись только для того, чтобы ответить на пару телефонных звонков. Конечно, Билл Медоуз участвовал в передаче, как обычно, в качестве партнера и помощника. Гостями были известный модельер и дама, входящая в десятку наиболее шикарно одетых женщин. Приглашенные были подобраны никудышно, да и Билл Медоуз не блистал, но Фрейзер была хороша.
У нее был приятный голос, она прекрасно умела выдержать паузу, и, даже когда она говорила о мыле «Белая береза», вам вряд ли захотелось бы выключить приемник. Первый раз я слышал ее в предыдущую пятницу вместе с семью миллионами слушателей, но должен сказать, по только благодаря ей сидел у приемника как приклеенный. Гвоздем программы стал момент, когда были открыты бутылки с «Хай спотом». Напиток был налит в четыре стакана: двоим гостям, Биллу Медоузу и ей самой. Я не знаю, кто принял в предыдущую пятницу решение оставить этот фрагмент передач, но, если это была она – а это был первый выход в эфир после смерти Орчарда, – надо признать, что у нее крепкие нервы. Кто бы ни принял это решение, в конце концов выполнять его пришлось ей. Она проделала все так, как будто ни одна бутылка «Хай спота» никогда не вызывала ни у кого отрыжки, уж не говоря о душераздирающем крике, хватании руками воздуха, конвульсиях и смерти.
Сегодня она была опять на высоте. Не было ни одной фальшивой ноты, ни дрожи, ни слабости или спешки. Надо признать, что Билл также проделал все хорошо. Приглашенные были ужасны, то есть выступили как раз в том стиле, к которому уже нас приучили.
Когда передача закончилась и я выключил приемник, Вульф пробормотал:
– Очень опасная женщина.
Это высказывание произвело бы на меня большее впечатление, если бы я не знал, что Вульф убежденно делит всех женщин либо на очень опасных, либо на очень глупых. Поэтому я просто сказал:
– Если вы хотите сказать, что она очень умна, я согласен. Она в большом порядке.
Он покачал головой.
– Я говорю о цели, на службу которой она поставила свой ум. Это какая-то кошмарная бисквитная мука. Мы с Фрицем пробовали готовить из нее.
А эти штуки, которые она называет «конфетки». Тьфу! А отвратительная заправка к салату – мы тоже как-то пустили ее в ход, так уж получилось.
Что эта гадость делает с желудками, одному богу известно, но Мадлен Фрейзер убежденно и изобретательно участвует в заговоре с целью испортить вкус у миллионов людей. Ее необходимо остановить
– Прекрасно, вот и остановите ее. Докажите, что она убийца. Хотя я должен признать, что, увидев…
Зазвонил телефон. Это был мистер Бич из Эф-Би-Си, жепавший узнать, давали ли мы какие-либо обещания Талли Стронгу или кому-либо из спонсоров, а если да, то кому и какие? После того как мы с ними разобрались, я обратился к Вульфу.
– Мне кажется, было бы неплохо связаться с Солом, Орри и Фредом.
Человек, назвавшийся Оуэном, сказал, что он из отдела информации компании «Хай спот» Он спросил, не может ли он приехать на Тридцать пятую улицу, побы поговорить с Ниро Вульфом. Не без труда я отвязался от него и повесил трубку. Отодвинув стакан от бутылки пива, принесенного Фрицем, Вульф заметил:
– Для начала я должен выяснить, что происходит. Если выяснится, что полиция в тупике…
Зазвонил телефон. Это был Натан Трауб, человек из агентства, который желал знать все.
До обеда, во время обеда и после обеда телефон продолжал трезвонить.
Они провели уйму времени, выясняя, как поделят честь нанять Вульфа. Вульф начал не на шутку раздражаться, и я тоже. С четырех до шести он проводит время с цветами. Когда он выходил из кабинета, направляясь к лифту в холле, стало известно, что в кабинете Бича, в здании Эф-Би-Си на Сорок шестой улице, началась большая конференция. Теперь, когда они собрались вместе, возня прекратилась, карты были розданы и началась игра. Еще не было пяти часов, когда телефон зазвонил снова. Я поднял трубку. Раздался голос, который я уже слышал сегодня.
– Мистер Гудвин? Это Дебора Коппел. Все устроилось.
