Эрл Гарднер - Дело о сбежавшем трупе

Бекемейер далеко не дурак. После того как Мейбл Нордж не появилась в отеле, он сообразил: вполне могла получиться накладка, трубку в Парадайзе сняла вовсе не она, а какая-то другая женщина. И он немедленно изобрел весьма правдоподобную «легенду», будто бы Дейвенпорт нанял его в качестве частного детектива установить слежку за тем самым мотелем, который он назвал по телефону, и даже написал вам письмо, объясняющее, почему он оказался в Сан-Бернардино. Я изложил вам в общих чертах историю доктора Рено. Возможно, она правдива. Но Бекемейер, вне всякого сомнения, попытается свалить ответственность за убийство на доктора Рено. К тому времени, когда будут закончены их допросы и устроены очные ставки, они оба будут у нас «петь» как канарейки!

– Почему доктор Рено так упрямился в отношении цианистого калия? – спросил Мейсон.

– Он сразу сообразил, что должно случиться, когда узнал про цианид, обнаруженный при вскрытии. Но до последнего не прекращал обороняться. Если бы он признал симптомы, отдаленно напоминающие цианистое отравление, пока он сам лечил Эда Дейвенпорта, он погубил бы себя в том случае, когда истина выплыла бы наружу.

Если бы дети не нашли могилу, мы бы никогда не узнали о происшедшем! Против Мирны Дейвенпорт было бы возбуждено убедительное уголовное дело об отравлении собственного мужа и двоюродной сестры, и ее могли бы осудить…

Мейсон даже хмыкнул от какой-то своей мысли:

– Могу себе представить, что должен был почувствовать доктор Рено, когда обнаружили труп, а вскрытие показало смерть от цианистого калия!

– Да… Зато теперь благодаря вам, Мейсон, я стал объектом гордости и уважения среди моих избирателей. Они одобрительно похлопывают меня по спине и дальше будут делать то же самое. Приятно, разумеется, хотя и не вполне заслуженно… Единственное, чего я не могу понять, каким образом вы, черт возьми, сумели разобраться в этой истории?

– Я тоже не сразу понял все, – ответил адвокат, – но твердо знал: Эдвард Дейвенпорт – единственный человек, который мог быть уверен, что он непременно заболеет в Крэмптоне. А раз Дейвенпорт это запланировал, то не было никакого сомнения, что с ним заодно действовал и доктор Рено. А так как заблаговременно была вырыта могила, значит, почти наверняка кому-то еще было известно о «неизбежном» заболевании Эда Дейвенпорта в Крэмптоне.

– Вас послушать, так решение всех вопросов буквально лежало на поверхности.

– Когда вы хорошенько об этом подумаете, Вэндлинг, вы согласитесь: хотя фактическими убийцами и были Бекемейер и Рено, но спровоцировал-то их Эд Дейвенпорт, сунув добровольно голову в петлю.

– Непростительное легкомыслие! – буркнул с улыбкой Вэндлинг.

– Правильно! – согласился адвокат, вновь наполняя бокалы. – Так выпьем же еще раз за преступления!

Борджиа Лукреция (1480–1519), дочь Родриго Борджиа (папы Александра VI). Борджиа – знатный род испанского происхождения, игравший значительную роль в политической жизни Италии в XV–XVI вв.; из-за применявшихся его членами средств достижения власти эта фамилия стала символом вероломства, авантюризма, распущенности.