Фриц выливал что-то густое в большой глиняный кувшин. Вульф, с ломтиком осетрины в одной руке и бокалом пива в другой, стоял и наблюдал за ним. Рот у него был занят.
Я тут же устремился в атаку:
– Признаю, эта дамочка решительно была настроена влить в вас гремучую смесь, но я был рядом и положил бы конец ее шуточкам. Зачем же убегать? Для начала нам необходимо выяснить по меньшей мере восемьдесят шесть вещей, и ведь как удачно всё складывалось: они все голубчики были перед вами, а вы даже и не попытались. И, между прочим, в следующий понедельник у меня начинается отпуск. И как насчет вашего правила не есть перед сном?
Вульф прожевал и проглотил рыбу, а потом хлебнул пива, поставил на стол бокал, положил осетрину и достал с полки дыню. Затем он взял с подставки нож, разрезал дыню пополам и принялся ложкой вычерпывать семечки.
– Самое время поесть, – невозмутимо сказал он. – Хочешь кусочек?
– Кто же откажется. – Мякоть персикового цвета была такой сочной, что в половинках дыни даже собрались небольшие лужицы, а ветерок из открытого окна донес до меня божественный аромат. Я взял одну половинку и ложку, зачерпнул немножко… Потом еще…
Во время еды Вульф о деле не говорит, но дыня за еду не считается. Расправившись приблизительно с половиной своей доли, Вульф заметил:
– Прошлое для нас недостижимо.
Кончиком языка я слизнул сок.
– Вот как?
– Именно. Нам потребовалась бы целая армия. Полиция и ФБР и так уже занимаются этим целых четыре дня. Где убийца взял яд? Не подменила ли капсулу миссис Кремп? Верна ли гипотеза миссис Рэйкелл о возможном мотиве? Мистер Хит, судя по всему, коммунист, но вот как насчет остальных? Любой может оказаться коммунистом, как у каждого может оказаться скрытая раковая опухоль.
Он зачерпнул еще дыни и пожевал.
– Я уж не говорю о мотивах, которые перечислила эта… клоунесса. Для одной лишь их проверки нам потребовался бы целый полк. Причем на помощь полиции и ФБР, сам понимаешь, рассчитывать не приходится. Все ли пятеро коммунисты? А если даже и так, то все ли они замешаны в убийстве? Вопросов куча. Как, по-твоему, сколько времени нам понадобится, чтобы все выяснить?
– Года должно хватить.
– Сомневаюсь. Прошлое безнадежно. Его слишком много. Прошлое для нас недостижимо.
Я картинно пожал плечами:
– Ладно, вовсе не обязательно повторять одно и то же сто раз. Стало быть, заканчиваем с этим делом. Мне выписать чек Рэйкеллу на эти три штуки прямо сейчас или подождать до утра?
– Я просил тебя выписывать чек?
– Нет, сэр.
Вульф снова взял ломтик осетрины и откусил кусок. На пережевывание усилий он никогда не жалел, и ему понадобилось добрых четыре минуты, чтобы закончить. Я тем временем разделался со своей половинкой дыни.
– Арчи, – наконец сказал Вульф.
– Да, сэр.
– Как относится мистер Хит к мисс Гоин?
– Ну… – Я задумался. – Это можно сформулировать по-разному. Я бы сказал, примерно так, как вы бы отнеслись к блюду из тушеной черепахи с хересом – видя и осязая его, – если бы считали, что знаете, каким оно будет на вкус, но при условии, что прежде никогда его не пробовали.
Вульф крякнул.
– Хватит паясничать. Это серьезный вопрос из области, в которой ты превосходно разбираешься, а я нет. Она волнует его? Пошел бы он ради нее на риск?
– Уж не знаю, насколько он рисковый парень, но я видел, как он смотрел на нее и как отреагировал, когда она к нему прикоснулась. Еще я видел Деллу Девлин, равно как и вы. Я бы сказал, Хит может попытаться перейти по крайне шаткому мостику в ветреную погоду, но только если на мостике этом будут перила.
– Именно такое впечатление у меня и сложилось. Придется попробовать.
– Что попробовать?
– Подтолкнуть их. Нанести им удар под ребра. Если прошлое этой компании нам не по силам, то будущее – совсем другое дело. И нам придется попытаться. Если не сработает, попробуем снова. – Он нахмурился. – Даже при самом удачном раскладе у нас один шанс из двадцати. Черт побери, нам потребуется помощь миссис Рэйкелл. Хочешь не хочешь, но придется снова с ней встретиться. – Он зачерпнул еще дыни. – Я дам тебе подробные инструкции. Сейчас закончим трапезу и пойдем в кабинет. – И с этими словами Вульф положил кусочек дыни в рот и полностью сосредоточился на вкусовых ощущениях.
Жизнь внесла в наш план свои коррективы. Изначально предполагалось, что миссис Рэйкелл появится в кабинете на следующий день, в четверг, в одиннадцать часов утра. Однако, когда я позвонил ей около девяти, горничная заявила, что еще слишком рано, чтобы беспокоить хозяйку. Поскольку до десяти клиентка наша так и не перезвонила, я снова проявил инициативу и на этот раз добился успеха. Я объяснил миссис Рэйкелл, что Ниро Вульф хочет лично обсудить с ней чрезвычайно важный вопрос, и она заверила, что прибудет к нам не позднее половины двенадцатого. Но ближе к одиннадцати сообщила, что позвонила мужу на работу и тот сказал, что, коли вопрос важный и конфиденциальный, при его рассмотрении должны присутствовать они оба. Ее муж смог бы выкроить часок или даже больше после обеда, но на четыре у него назначена встреча, отменить которую не представляется возможным. В конце концов мы договорились на шесть.
В то утро Генри Джеймсон Хит вновь попал на первую полосу «Газетт», однако не в связи с убийством. Просто он в очередной раз отказался сделать достоянием гласности имена жертвователей, предоставивших средства для залога за арестованных коммунистов. Судя по всему, Хит собирался и дальше упорствовать, и плевать он хотел на общественное мнение. Ежедневные отчеты о том, как продвигается расследование по делу об убийстве Рэйкелла, публиковались на седьмой странице, и сегодня там поживиться было нечем. Что же до меня, то, провисев на телефоне целый час, в течение которого я вылавливал Сола Пензера, Фреда Даркина и Орри Кетера и обговаривал с ними детали, я теперь вполне мог бы с чистой совестью отправиться на бейсбол. Вульф снабдил меня множеством инструкций, однако я не мог следовать им, пока клиенты не согласятся – при условии, что они вообще согласятся – на нашу аферу.
Миссис Рэйкелл пришла первой: явилась как штык ровно в шесть. Минутой позже из оранжереи спустился Вульф, и она тут же на него напустилась. Наша клиентка вбила себе в голову, что раз уж Фифи Гоин озвучила свою возмутительную ложь о ее покойном племяннике в его кабинете, то он теперь за это и отвечает. Она всё допытывалась, как Вульф намерен реагировать на клевету, и предлагала немедленно арестовать мисс Гоин. Вульфу пока еще удавалось держать себя в руках, однако ко времени, когда раздался звонок и я удрал открывать дверь Рэйкеллу, в голосе его уже начало сквозить раздражение. Рэйкелл рванул мимо меня на своих коротеньких ножках прямиком в кабинет, кивнул Вульфу, чмокнул жену в щеку, рухнул в кресло, отер носовым платком свое длинное лицо и устало поинтересовался:
– Что случилось? Вы чего-нибудь добились от них?
– Нет. – Вульф был краток. – Пока никаких результатов.
– Что за важный вопрос?
– Не будем ходить вокруг да около. Мне нужно знать, хотите ли вы узнать правду настолько, что готовы за нее заплатить, и если да, то какую сумму?
Рэйкелл перевел взгляд на жену:
– О чем он толкует?
– Мы пока еще это не обсуждали, – пояснил ему Вульф. – Мы занимались вопросом, который подняла ваша жена, и который я считаю несерьезным. Этот же вопрос… Пожалуй, более уместно назвать его предложением. Я хочу кое-что предложить вам.
– И что же?
– Для начала я ознакомлю вас с предпосылками. – Вульф откинулся назад и прикрыл глаза. – Вы слышали, как вчера я объяснил этим пятерым, почему выдвинул гипотезу, что капсулу подменил один из них. Отталкиваясь от этого, после дальнейшего разговора с подозреваемыми, я выдвинул и вторую гипотезу: при означенных обстоятельствах практически невозможно было произвести подмену совершенно незаметно. Для этого одновременно потребовались бы и поразительная ловкость, и необычайная удача, – и я соглашусь на подобное совпадение лишь при весомых доказательствах. Посему, предположив, что пилюлю подменили в ресторане, я также предполагаю, что один из этих пятерых – вернее, уже из оставшихся четверых – видел, кто и как осуществил подмену. То есть у нас имеется свидетель.
Однако печальные глаза Рэйкелла отнюдь не загорелись интересом. Наш клиент поджал губы, отчего складки в уголках его рта проступили еще резче.
– Вполне возможно, что и так, – не стал спорить он, – но какой в этом толк, если свидетель будет молчать?
– Я предлагаю заставить его – или ее – говорить.
– И каким же образом?
Вульф потер подбородок большим и указательным пальцами. Потом перевел взгляд на миссис Рэйкелл и обратно на ее мужа.
