– Надо вымыть пол на кухне, – сказала она. Поденщица что-то проворчала насчет того, что далеко не все оставляют дом в таком порядке, когда съезжают.
– Возможно, – ответила Ширли. – А пока вода не закипела, пожалуйста, уберите эти тарелки в буфет и вытрясите плед, прежде чем я его упакую.
Работы в коттедже было много. Ширли закончила укладывать свои вещи и привязала бирки. Затем с тяжелым сердцем принялась разбирать вещи Марка. Ей не хотелось оставлять их при себе, поэтому ей пришла в голову мысль отослать большую часть его одежды в благотворительную организацию Ист-Энда. Она спустилась вниз, взяла оберточную бумагу и бечевку и сделала четыре больших пакета.
К четырем часам поденщица немного освободилась и по своей инициативе заварила чай, нашла в кладовке банку концентрированного молока и отнесла чашку чая наверх Ширли. Девушка отказалась от молока, но с удовольствием приняла чай. Вспомнив слова леди Мэтьюс, сказанные ею при прощании, она попросила поденщицу предложить чай человеку, стоящему на лужайке. Предложение было принято, и, выглянув из окна, она увидела констебля Такера, шедшего к дому за поденщицей. Он выглядел смущенным, но благодарным. Когда он вернулся на свой пост, Ширли сказала поденщице, что та может уходить, как только вымоет чайную посуду. Результаты ее собственной работы были на виду, и она торопилась закончить все дела до наступления темноты.
Поденщица поднялась наверх за расчетом и, пока Ширли искала кошелек, заметила, что ее не удивляет, почему мисс съезжает из коттеджа.
– По-моему, глухо здесь.
– Меня это не смущает, – сказала Ширли.
– Что ж, у каждого свои вкусы, мисс. Меня бы в дрожь бросало с наступлением темноты, живи я в этом доме. Не удивлюсь, если здесь крысы водятся.
– Мыши, – сказала Ширли.
– Не знаю почему, но я их больше ненавижу, мисс. У меня была тетка. Однажды она села на мышь, а та забралась ей под юбку. Тетка чуть со страху не померла.
– Думаю, мышь испытала то же самое, – сказала Ширли. – Вот деньги и спасибо вам. Выйдите через переднюю дверь, хорошо? И закройте ее, пожалуйста.
Поденщица спустилась вниз. Билл, лежавший у лестницы со скучным видом, вышел за ней из дома и побежал на задний двор поохотиться. Он разделял уверенность поденщицы в том, что здесь водятся крысы.
Констебль Такер, покинув лужайку, уселся на плетеный стул в саду, зевнул и закурил сигарету. Скучная работа присматривать за мисс Браун. Он надеялся, что она здесь не задержится. Констебль Уэстрапп должен сменить его в шесть часов, но будет ждать у «Головы кабана». Он задумался над тем, долго ли молодая леди собирается продержать его здесь, а затем его мысли перекинулись на мистера Фрэнка Эмберли, к которому он ни в коей мере не пылал любовью.
Осенние вечера быстро становятся холодными и сырыми. К такому выводу пришел Такер и поднял воротник пальто. Усевшись поудобнее, он начал высматривать на небе одинокую звезду. Билл бегал вокруг дома и каждый раз рычал на констебля. Из окна выглянула Ширли.
– Кто здесь? – спросила она резко.
Чувствуя, что оказался в глупом положении, Такер кашлянул и сказал:
– Это я, мисс.
– О, – удивилась Ширли. – Я не задержу вас долго. Перестань, Билл. Ты должен был бы уже знать его.
Билл подозрительно обнюхал лодыжки Такера. Констебль что-то примирительно пробормотал, а сам подумал: почему это молодая леди не завела себе маленького симпатичного пекинеса? Он протянул нервно дрожавшую руку и погладил Билла, заверяя его, что он хороший пес. Билл больше был заинтересован в том, чтобы убедиться, хороший ли человек констебль. Он пришел к заключению, что в данный момент не стоит предпринимать шагов, чтобы отогнать констебля от дома, и убежал, намереваясь продолжить розыски в саду.
В коттедже Ширли включила лампу на кухне и принялась сжигать в камине старые письма и счета. Чемоданы были упакованы, снабжены бирками и готовы к отправке.
Она пересчитала белье и сложила в корзину. Дождавшись, когда бумаги в камине сгорели, она взяла лампу и обошла в последний раз дом, закрывая окна. Она с досадой обнаружила, что забыла заглянуть в шкаф в коридоре, где Марк хранил всякую всячину. Уборка заняла какое-то время, и она забеспокоилась, когда, взглянув в окно, увидела, что стало темно.
В саду огонек сигареты указывал на присутствие констебля Такера. Впервые с того времени, как он начал тенью ходить за ней, она была рада, что он поблизости. Поденщица права: в коттедже глухо и одиноко. Она спустилась вниз, чтобы проверить, хорошо ли заперта задняя дверь, а заодно позвать Билла.
Было слышно, как случайная машина проехала по дороге, пролегавшей с другой стороны лужайки. Надевая шляпу, она отчетливо услышала, что машина свернула на другую дорогу и поднималась по холму к коттеджу. Надеясь, что это автомобиль мистера Эмберли, она пошла открывать входную дверь. Когда же машина миновала коттедж, Ширли поняла, что она, видимо, направлялась на ферму. Девушка разозлилась на себя, почувствовав разочарование из-за того, что это не машина Эмберли, громко хлопнула дверью и закрыла ее.
Снова вспомнилась трагическая смерть Марка. Ширли поймала себя на том, что чутко прислушивается и оглядывается. Незашторенные окна, в которые смотрела темнота, заставили ее нервы напрячься. Она не могла избавиться от ощущения, что за окном может появиться лицо, глядящее на нее. Мысль, конечно, абсурдная, но раз вбив ее себе в голову, трудно от нее избавиться. Прежде чем надеть пальто, она для собственного успокоения вынула из кармана кольт и положила его на стол.
Застегнув пальто и надев перчатки, она стала искать поводок Билла и не могла найти. «Вечно так», – подумала она сердито. Недолго поискав, она нашла его на крючке, прибитом на двери кухни. Сняв поводок, она подошла к столу, чтобы взять пистолет и выключить лампу.
Неожиданно она вспомнила, что оставила открытым окно в гостиной.
– Возьми себя в руки, – сказала она сама себе и пошла закрывать окно.
В небольшом проходе между двумя комнатами ей навстречу двинулась темная фигура. У нее перехватило дыхание. Она сделала шаг назад, вглядываясь в темноту.
– Мистер Эмберли? – спросила она дрожащим голосом.
Она не успела сделать ни одного движения, как человек бросился на нее. Рука тисками обхватила ее. Она попыталась закричать, но что-то мягкое, с сильным запахом хлороформа накрыло ей лицо, не давая дышать.
Она отчаянно отбивалась и сквозь шум в ушах слышала рычание Билла, доносившееся как будто издалека. Затем действие хлороформа взяло над ней верх: она почувствовала, что голова становится все легче и легче, мышцы расслабились, и она впала в бессознательное состояние.
Человек, державший ее, успел ногой закрыть дверь кухни, чтобы предотвратить смертельный прыжок Билла. За дверью собака ожесточенно царапала дерево, лаяла в отчаянном гневе.
Неизвестный грубо опустил Ширли на пол, засунул в рот кляп, для надежности обвязав голову шарфом. Вытащил из кармана моток тонкой веревки и быстро связал ей руки и ноги. Затем, подняв ее на плечо, вынес из дома. Через сад он вышел к лужайке и, держась ближе к кустам, приблизился к машине. Свою ношу он уложил на пол у заднего сиденья, прикрыв пледом так, чтобы ее не было видно. Через минуту он сидел за рулем и включил фары. Машина рванулась вперед, набирая скорость, выехала на главную дорогу и скрылась вдали.
В коттедже Билл бросился от неподатливой двери к окну, подогнул задние лапы и прыгнул. Раздался треск и звон разбитого стекла, и большой бультерьер, белая шерсть которого была покрыта кровью, начал нервно обнюхивать землю, а затем побежал, влекомый запахом человека, которого он намеревался разодрать на куски.
«Бентли», на безумной скорости ворвавшийся в Аппер Неттлфоулд, остановился у «Головы кабана». Мисс Браун, сообщил портье Эмберли, еще не пришла. Он направился к выходу, но передумал и спросил, может ли он воспользоваться телефоном. Портье провел его к кабине и ушел. Мистер Эмберли открыл телефонную книгу и быстро нашел необходимый номер. Через три минуты он разговаривал с портье одного из лондонских клубов.
Да, мистер Фонтейн был днем в клубе, но ушел незадолго до чая, подававшегося в пять часов. Нет, портье не может сказать, куда он пошел, но его, без сомнения, можно позже найти в театре «Гейэти». Он заказывал по телефону билет на свое имя.
Эмберли поблагодарил портье и повесил трубку. Он направился к машине, около которой стоял негодующий полицейский, потребовавший от Фрэнка назвать фамилию и адрес, чтобы привлечь его за опасное вождение в черте города.
Эмберли сел в машину и включил мотор.
– Отойдите, дайте дорогу, – сказал он. – Без сомнения, мы увидимся позднее. А сейчас я не могу стоять и болтать с вами.
Констебль отскочил как раз вовремя, потому что машина рванула с места. Он стоял на поребрике, потеряв дар речи, но сообразил все же записать номер «бентли».
