— А вы всегда оказываетесь правы, мне кажется, — улыбнулся я.
— В том-то и дело, что из-за этого становишься чуточку самоуверенной, — созналась мисс Марпл. — Но мне так хотелось проверить, смогу ли я также разгадать настоящую, серьезную тайну. То есть сумею ли я в ней разобраться. Рассуждая логически, это совершенно тот же процесс. В конце концов, маленькая действующая модель торпеды практически мало отличается от настоящей торпеды.
— Вы считаете, что все дело в подобии, а размеры относительны? — медленно проговорил я. — Должно быть, это так, признаю, это логично. Но я не уверен, что теория всегда подтверждается практикой.
— Уверяю вас, это одно и то же, — сказала мисс Марпл. — Видите ли, все можно свести к общему знаменателю, кажется, мы так это называли в школе? Во-первых, деньги, затем привлекательность… ммм… для людей противоположного пола, и, конечно, разные странности — людей со странностями такое множество, не правда ли? Признаться, когда узнаешь человека получше, непременно углядишь в нем какую-то странность. Нормальные люди иногда такое выкинут, что и не придумаешь, а ненормальные часто ведут себя очень разумно. Понимаете, единственный выход — сравнивать людей с другими, которых вы знаете или знали раньше. Вы бы очень удивились, если бы я вам сказала, что всех людей можно отнести к немногим определенным типам.
— Вы меня пугаете, — сказал я. — Я себя чувствую как под микроскопом.
— Вы, конечно, понимаете, что у меня и в мыслях не было говорить об этом ни с полковником Мельчеттом — он такой властный, ни с бедняжкой инспектором Слаком — он ведь точь-в-точь как молоденькая продавщица в обувной лавке, которая хочет непременно заставить вас купить лакированные лодочки, потому что у нее есть как раз ваш размер, и слышать не хочет, что вам нужны простые опойковые туфли[36].
Честно говоря, это блестящая характеристика Слака.
— Но вы, мистер Клемент, знаете о преступлении не меньше инспектора Слака, я уверена. И я подумала, что если мы с вами станем работать вместе…
— Как знать, — сказал я. — Должно быть, каждый человек в глубине души воображает себя Шерлоком Холмсом.
Потом я рассказал ей про три письма, полученных сегодня. Рассказал и о том, как Анна нашла портрет, изуродованный до неузнаваемости ножом. Описал и поведение мисс Крэм в полицейском участке, упомянул и о том, как Хэйдок определил подобранный мною кристалл.
— А так как я его нашел, то мне и хотелось бы, чтобы он имел решающее значение, — сказал я в заключение. — Но, всего вероятнее, этот кристалл вообще не имеет отношения к нашему делу.
— А я за эти дни прочла кучу американских детективов — брала в библиотеке, — сказала мисс Марпл. — Может пригодиться для дела.
— Там ничего нет про пикриновую кислоту?
— Боюсь, что нет. Однако я где-то читала, что одного человека отравили, растирая его вместо лекарства пикриновой кислотой на ланолине.
— Но у нас тут никого не отравляли, так что это не подходит, — сказал я.
Потом взял со стола и подал ей свой небольшой реестр.
— Вот моя попытка восстановить некоторые факты, привести их в порядок, — сказал я.
Опись фактов
Четверг, 21 сего месяца.
12.30 — полковник Протеро переносит время своего визита с 18.00 часов на 18.15. Весьма возможно, что это слышала вся деревня.
12.45 — пистолет в последний раз видели лежащим на своем месте (несколько сомнительно, так как ранее миссис Арчер утверждала, что этого не помнит).
17.30 (примерно) — полковник и миссис Протеро выезжают из дому в деревню на машине.
17.30 — ложный вызов к умирающему, звонили из привратницкой у Северных ворот.
18.15 (или раньше на одну-две минуты) — полковник Протеро зашел в мой кабинет, куда его проводила Мэри.
18.20 — миссис Протеро проходит аллеей со стороны сада к окну кабинета. Она не видела полковника Протеро.
18.29 — звонок из коттеджа Лоуренса Реддинга к миссис Прайс Ридли (по данным с телефонной станции).
18.30–18.35 — слышен выстрел (если считать, что время телефонного звонка было указано точно). По показаниям Лоуренса Реддинга, Анны Протеро и доктора Стоуна, выстрел был слышен раньше, но весьма вероятно, что права миссис П. Р.
18.45 — Лоуренс Реддинг приходит в мой дом и обнаруживает труп.
18.48 — я встречаюсь с Лоуренсом Реддингом.
18.49 — я обнаруживаю труп.
18.55 — Хэйдок осматривает труп.
Примечание. Никакого алиби на время с 18.30 до 18.35 нет у двух лиц — у мисс Крэм и миссис Лестрэндж. Мисс Крэм говорит, что была на раскопках, но свидетелей нет. Однако подозрение с нее может быть снято, так как она явно не связана с этим делом. Миссис Лестрэндж вышла от доктора Хэйдока в самом начале седьмого, так как торопилась на свидание. Где и с кем было назначено свидание? Едва ли с полковником Протеро, так как он в это время должен был быть у меня. Миссис Лестрэндж могла быть поблизости от места преступления в указанное время, но у нее вряд ли имелись какие-либо мотивы для убийства. Она ничего не выиграла с его смертью, а версия инспектора — вымогательство — мне кажется неприемлемой. Миссис Лестрэндж не такой человек. Также маловероятно, что она могла получить доступ к пистолету Лоуренса Реддинга.
— Очень четко, — сказала мисс Марпл, одобрительно кивая головой. — Джентльмены всегда все записывают с отменной точностью.
— А вы согласны с тем, что я написал? — спросил я.
— О да, вы так прекрасно все расписали.
Тогда я задал ей вопрос, который мне давно не терпелось задать.
— Мисс Марпл, — сказал я. — Кого вы подозреваете? Вы как-то говорили, что подозреваете семерых.
— Да, как будто, — рассеянно сказала мисс Марпл. — Но, мне кажется, мы с вами подозреваем разных людей. Собственно говоря, так оно и есть.
Но она не стала спрашивать, кого подозреваю я.
— Все дело в том, — сказала она, — что необходимо подыскать объяснение для всего случившегося. Каждую мелочь нужно истолковать и объяснить. И если у вас есть версия, которая включает в себя все факты без исключения, значит, вы правы. Но это неимоверно сложно. Если бы не эта записка…
— Записка? — удивился я.
— Да, вы же помните, я вам говорила. Записка мне не дает покоя с самого начала. Что-то в ней не так.
— Но ведь теперь все совершенно ясно, — сказал я. — Записка была написана в восемнадцать тридцать пять, а сверху другой рукой, рукой убийцы, приписано «18.20». Я думаю, что с этим все ясно.
— Пусть так, — сказала мисс Марпл. — И все же записка меня беспокоит.
— Почему?
— Послушайте. — Мисс Марпл с живостью наклонилась ко мне поближе. — Миссис Протеро, как я вам уже говорила, прошла мимо моего сада, и она прошла к окну кабинета, заглянула внутрь и не увидела полковника Протеро.
— Потому что он сидел за столом и писал, — сказал я.
— Вот тут-то и не сходится! Это было в двадцать минут седьмого. Мы с вами говорили, что он не мог сесть и написать, что до половины седьмого он ждать не может, зачем же ему тогда было усаживаться за стол?
— Об этом я и не подумал, — задумчиво сказал я.
— Давайте-ка еще раз во всем разберемся, мой дорогой мистер Клемент. Миссис Протеро подходит к окну, и ей кажется, что в комнате никого нет, и она действительно так подумала, иначе она ни за что бы не пошла в мастерскую к мистеру Реддингу. Это было бы очень неосторожно. В комнате должно быть совершенно тихо, чтобы она решила, что там никого нет. Это можно объяснить одной из трех причин.
— Вы хотите сказать…
— Первая возможная причина — полковник Протеро был уже мертв, но в этом я сомневаюсь. Во-первых, пяти минут не прошло, как он туда вошел, и она или я — мы непременно услышали бы выстрел, а во-вторых, опять же неясно, как он оказался сидящим за письменным столом. Вторая возможная причина — он уже сидел за столом и писал записку, но тогда записка должна была быть совсем о другом. Он не мог писать, что ему некогда ждать. А третья…
— Да? — сказал я.
— Третья причина — в комнате и вправду никого не было, и миссис Протеро была права.
— Вы хотите сказать, что он прошел в кабинет, потом куда-то вышел и вернулся позже?
— Да.
— Но зачем ему это понадобилось?
Мисс Марпл слегка развела руками, выражая недоумение.
— Тогда на все это надо смотреть с совершенно иной точки зрения, — сказал я.
— Нам так часто приходится менять точку зрения на многие вещи. Верно?
Я не отвечал. Я тщательно обдумывал три варианта, которые предложила мисс Марпл.
Старая леди вздохнула и встала.
— Мне пора домой. Я так рада, что нам удалось с вами чуточку поболтать, хотя мы немногого добились, да?
