Делия сидела, покусывая, нижнюю губу. Диллон слушал, сдвинув брови и напряженно вдумываясь в каждое слово Харли.
— Зачем ему понадобилось возвращаться пешком?
Почему он не воспользовался лошадью Чарли Бранда?
— Если бы он это сделал и если бы эту лошадь обнаружили в двух милях от Шугабоула, то даже сам Кен Чемберс, при всей его злобе, не смог бы посадить меня за решетку. У этого малого хватило ума оставить лошадь на привязи. А раз мы уже заговорили об уме, — Харли взглянул поочередно на Делию и Тайлера, — Кен Чемберс сейчас в Коуди.
Насколько мне известно, он находился в городе и вечером во вторник, когда убили Джексона. Кто застрелил его, тот и забрал у него записку. Я ничего не предлагаю, а лишь высказываю свои соображения. Но на вашем месте, будь у меня достаточно мозгов, я бы занялся вплотную Кеном Чемберсом.
Вы считаете, что Кен Чемберс убил Чарли Бранда?
— Ничего подобного я не говорил, а лишь посоветовал поближе присмотреться к нему.
— У вас есть какие-либо основания подозревать его? Какие-нибудь улики? — спросил Диллон.
— Ничего, кроме обыкновенного здравого смысла. Я слишком хорошо знаю, на что он способен, — ответил Харли.
— Неужели Кен Чемберс мог решиться на такое преступление? Где он был в тот роковой день?
— Не знаю. Однако выяснить это не мешало бы.
Нахмурившись, Диллон в раздумье покачал головой и на некоторое время замолчал.
— Кен Чемберс здесь ни при чем, ведь под «пумой» в записке подразумевается Уинн Коулс, — начала Делия. — Я в этом убеждена. Какая связь между ней и Чемберсом?
— Откуда мне знать, Дел, — ответил Диллон угрюмо. — Где теперь этот проклятый листок, который никто не видел, кроме Харли, и который пропал?.. Какого качества была бумага? Дорогая или дешевая? — вновь обратился он к Харли.
— Ну… она была белая.
— И на ней никаких знаков, печатных букв?
— Ничего, кроме написанной чернилами фразы.
— Напоминала бумага газетную, которая легко рвется, или выглядела значительно плотнее и глаже?
— Я не пробовал ее рвать. Просто листок белой бумаги.
— Вы носили записку под стелькой в течение двух лет. Она протерлась на сгибе?
— Нет, обе половинки надежно держались вместе. Конечно, время не могло не повлиять. Бумага несколько потерлась, сделалась немного шершавой.
— Листок, говорите, величиной с вашу ладонь?
— Примерно. Или чуть больше.
— Как выглядел почерк… минутку.
Диллон выбрал среди различных вещей, которые достал из кармана вместе с чековой книжкой, старый конверт, написал на нем своей ручкой слово «пума» и, показав Харли, спросил:
— Не похож ли почерк на этот?
— Ничуть. Там буквы крупнее и толще.
— Забудьте о толщине. Зависит от пера, каким вы пользуетесь. Сосредоточьтесь лишь на манере письма. Теперь, Дел, попробуй ты.
Делия послушалась, но Харли, взглянув на ее творчество, затряс головой и заявил:
— Этот еще хуже.
— Ну хорошо. Дел, дай ему ручку. А вы, Харли, постарайтесь сами воспроизвести, как можно точнее, некоторые из букв.
— Ничего не выйдет, — заявил Харли, даже не пытаясь взять ручку. — За сорок лет я, кроме моей фамилии, не написал и сотни слов.
— Все же попробуйте.
— Нет, сэр. У меня получится не лучше, чем если бы я стал писать киркой на камне.
— Но мне хотелось лишь получить хотя бы общее представление о почерке. Переверните конверт и скажите… ах, этот адрес напечатан на машинке.
Взгляните на другой конверт. Есть ли хоть какое-нибудь сходство?
— Здесь сходства уже больше, но не намного, — ответил Харли, разглядывая исполненный от руки адрес. — Буквы слишком мелкие.
— Ну а как вот этот? — спросил Диллон, передавая ему еще один конверт.
Едва Харли взял его в руки, как нижняя челюсть у него отвисла, а глаза из щелочек сделались почти нормальными.
— Но… ведь… Черт побери! — пробормотал он, явно ошеломленный. — Вот он!
— Что вы имеете в виду? — спросил Диллон.
— Да это же тот самый почерк! Никакого сомнения!
Выхватив у Харли конверт, Делия прочла: «Мистеру Тайлеру Диллону, Коуди (Вайоминг), Маунтенстрит, 214».
В верхнем левом углу красивым шрифтом было отпечатано: «Ранчо «Разбитое кольцо», Коуди (Вайоминг)».
Делия бросила конверт на стол, и его поднял Диллон.
— Итак, Уинн Коулс, — протянула она, как бы недоумевая.
Диллон кивнул и, еще раз взглянув на конверт, повернулся к Харли.
— Вы утверждаете, что фраза на листке, который вы обнаружили под телом Чарли Бранда, исполнена похожим почерком?
Не похожим, а тем же самым, — повторил Харли, производивший впечатление человека, у которого на глазах кто-то вытащил из цилиндра кролика. — Я не могу ошибиться — разглядывал записку сотни раз.
— И почерк в точности такой же?
— Как две капли воды.
— Чтоб меня черти взяли, — пробормотал Диллон. — Нам необыкновенно повезло. Я только вчера получил это письмо в конторе. Она прислала бумаги, необходимые для бракоразводного процесса.
Обычно я сразу выбрасываю конверты…
— Так это бумаги, связанные с бракоразводным процессом, — облегченно вздохнула Делия.
— Разумеется. А ты что подумала?.. Стой, мы оба с тобой, Дел, безмозглые тупицы! Два года назад Уинн Коулс носила фамилию Дурошеч. А потому она подписала записку инициалами «У.Д.».
— Значит, я права! Все-таки «пума».
— Да, ты угадала.
— И ее записку Харли нашел под телом отца. Следовательно, ей что-то известно о том, что случилось два года назад.
— Не обязательно, — заметил Диллон. — Давай не спешить с выводами, попробуем рассуждать логически. Учитывая сказанное Харли относительно почерка, а также инициалы «У.Д.», можно считать установленным, что записку писала Уинн Коулс. Прекрасно. А из этого вытекает: или Уинн Коулс сама обронила записку, и тогда выходит, именно она застрелила Чарли Бранда, или же листок потерял кто-то другой, но в таком случае она должна знать, для кого конкретно предназначалась записка, и остается лишь спросить: когда она писала ее и кому передала? Много труднее будет докопаться до истины, если верно первое предположение, то есть если листок потеряла Уинн Коулс.
В этом случае было бы неразумно спугнуть ее, расспрашивая о записке, тем более что она исчезла и не осталось никаких доказательств ее существования.
А потому необходимо от разговоров с Уинн Коулс на эту тему пока воздержаться. Можешь ли ты назвать хоть какую-то причину, которая послужила бы этой женщине поводом для убийства твоего отца?
— Нет, — ответила Делия, глядя прямо в глаза Диллону. — Если бы знала, то не стала бы скрывать. Не теперь. И не из стремления к возмездию… просто из желания прекратить этот ужас… А Клара сейчас у прокурора совсем одна… — Делия с трудом проглотила подкативший к горлу комок. — Я не думаю, что Уинн Коулс убила отца. Какие у нее для этого основания? И она никогда бы не взяла у него деньги. Я не люблю ее, однако не считаю способной на подлый поступок. Нужно спросить ее: с какой целью она написала записку и кому отдала?
Кто-то из нас должен поговорить с ней.
— Мы совершим большую ошибку, если Уинн Коулс каким-то образом причастна к преступлениям. Не исключено, что она является лишь вдохновительницей, а исполнял кто-то другой.
— Я этому не верю, — заявила Делия.
— Вы когда-нибудь имели финансовые дела с Уинн Коулс? — спросил Диллон старателя.
— Никогда не слыхал о ней.
— Женщина, которая купила ранчо «Разбитое кольцо».
— Ах эта… Доходили слухи, но я ни разу с ней не встречался.
— А вы не получали денег на разработку россыпей от Пола Эмери?
— От этого надутого выскочки? Никогда!
— Ну что ж, — сказал Диллон после некоторых размышлений. — Я могу сходить к ней и спросить, хотя эта затея и представляется мне довольно наивной.
Есть, конечно, еще одна альтернатива: мы можем передать полученные сведения окружному прокурору.
Он располагает необходимыми ресурсами…
— Вы имеете в виду Бейкера? — проворчал Харли. — И он посадит меня за решетку за то, что я соврал, когда заявил, что не умею читать. Но клянусь вам: если я снова окажусь в тюрьме…
— Этот путь все равно никуда не годится, — успокоил старателя Диллон. — Бейкер настолько глубоко увяз в политике, что уже не в состоянии беспристрастно смотреть на вещи, если бы даже и хотел, хотя нет никакой уверенности, что он этого хочет. Мы не можем никому из них доверять. Шериф у Бейкера под каблуком, играет роль мальчика на побегушках.
Франк Фелан душой и телом предан Лему Саммису, а это дело, скорее всего, затрагивает интересы Лема. — Диллон собрал со стола свои бумаги, включая и конверт с адресом, написанным рукой Уинн Коулс, запихнул их в карман и, оттолкнув стул, поднялся. — Хорошо. Схожу к ней и попытаюсь выяснить.
