Блайстоун изумленно воззрился на друга:
– Кто-то из гостей? Но мы ничего не подмешивали! Мы просто не имели такой возможности! Никто из нас и близко не подходил к холодильнику. Ни у кого не было возможности заморозить атропин в виде кубиков льда!
– Знаю, сынок, – грустно кивнул Г. М.
– Тогда… кто же убийца?
– Джудит Адамс, – ответил Г. М. – Ах да, – продолжил он. – Я знаю, что настоящая Джудит Адамс умерла. Я имею в виду намек, содержащийся в ее имени. Настоящая тайна Феликса Хея связана с его последней шуткой, его самой лучшей, самой удачной и хитроумной шуткой, его последним каламбуром, так сказать, прощальным поклоном. В соответствии с замыслом Хея каламбур недвусмысленно называет убийцу. Видишь ли, на одной из пяти коробок было написано: «Джудит Адамс». Но внутри, в самой коробке, милые мои дурачки, находилась улика, которая изобличала совершенно другого человека!
– Ах! – вздохнул Шуман.
– Он просто спятил, – заявил Блайстоун. – Зачем писать одно имя снаружи, а другое внутри? Ведь коробку следовало вскрыть в присутствии трех адвокатов, и они непременно обнаружили бы расхождение.
– Вот именно, – кивнул Г. М. – Ты ухватил самую суть! Все бы раскрылось, но только когда коробку вскрыли бы три представителя фирмы – непременно все вместе. Все трое, сынок. Все трое. Самая солидная, ужасно респектабельная и честная адвокатская контора во всем Лондоне. И обнаружили…
– Хочешь сказать, что убийца?..
– Да, – подтвердил Г. М. – Входите, Боб!
Дверь в спальню распахнулась настежь и ударилась о стену. Ведомый с одной стороны сержантом Поллардом, а с другой констеблем Райтом в штатском, в гостиную вошел арестованный. Казалось, он не готов к борьбе и вот-вот потеряет сознание. Достаточно было взглянуть на его походку враскачку, на нос с горбинкой, на широко раскрытые глаза, казавшиеся огромными из-за стекол трясущегося пенсне…
Несмотря на то что и Поллард, и Райт находились в прекрасной физической форме, они с трудом удерживали обмякшего убийцу – адвоката Чарлза Дрейка.
Глава 20
Г. М. В РОЛИ ВЕДУЩЕГО
Прошел почти час, прежде чем улеглась суматоха и Г. М. смог возобновить разъяснения.
– Прежде чем я убедительно докажу вам, что Чарлз Дрейк, младший партнер фирмы «Дрейк, Роджерс и Дрейк», был единственным, у кого была возможность убить Феликса Хея, я намерен подчеркнуть: способ, каким Хей собирался уличить Дрейка, отличался крайней изобретательностью. Вы меня понимаете?
Ему ответил старший инспектор Мастерс:
– Да, сэр, я понимаю. Преступник найден. – Мастерс перевел дух. – Но я понял и кое-что другое. В полиции я тридцать лет. Начинал в отделении «Кей», по-другому – «Лаймхаус». В те дни лаймхаусские доки были по-настоящему трудным районом. Я всю жизнь работаю с жуликами и ворами. Но Бог свидетель – пока мы не занялись этим делом, я ни разу не сталкивался с такой пестрой бандой хитроумных преступников, которые прикидываются честными гражданами!
– А чего ты еще ожидал, сынок? – спросил Г. М., окидывая молчаливых слушателей доброжелательным взглядом. Он взирал на них с почти отеческой теплотой. – На кого Хею было охотиться, если не на преступников? Он привлекал их. Вернее, они привлекали его. И что же было главным экспонатом, так сказать, жемчужиной его коллекции? Конечно же мошенник, который орудовал в стенах самой древней и солидной лондонской адвокатской конторы «Дрейк, Роджерс и Дрейк». Молодой Чарлз Дрейк (ему пятьдесят три года) крал доверенные им ценности так хитроумно, что…
Видите ли, если бы не всем известные честность и надежность фирмы, ничего бы не было. Возможно, не было бы и убийства. Я уже рассказывал вам о старике Дрейке, отце Чарлза. Ведь он сам обратился ко мне. Превыше всего он ценит честность, Создателя и свою семью. Именно в таком порядке. И Уилберт Роджерс человек такого же склада.
Именно на их принципиальности и строил свой расчет Хей. Он доверяет фирме и просит в случае его смерти обнародовать улику, направленную против одного из ее владельцев! Контора – последнее место на свете, где Чарлзу Дрейку пришло бы в голову искать доказательства своей вины. Хей знал, что «Дрейк, Роджерс и Дрейк» ни за что не вскроют его ячейку, пока не соберутся все вместе. И тогда… ящик Пандоры но сравнению с тем, что им откроется, – пустяки. Собственный отец схватит за руку Чарлза Дрейка. Хей считал, что молодой Чарлз не обратит внимания на коробочку, подписанную «Джудит Адамс». Его внимание способно отвлечь уже и то, что на коробке женское имя. Провалиться мне на месте, ведь его ход и нас сбил со следа!
Но, видите ли, Феликс Хей не отличался большим умом. Он недооценил Чарлза Дрейка. Ох, как недооценил!
Арестованного увели. За все время он не произнес ни слова. Доктор Сандерс запомнил: огромные испуганные серые глаза Дрейка бегали за стеклами пенсне, как крысы в клетке. И тут Бонита Синклер неожиданно закатила истерику, правда ненадолго.
– Я требую, – резко заявил Бернард Шуман, – чтобы меня прекратили называть преступником!
Бонита Синклер молчала.
– А мне все равно, – задумчиво проговорил Блайстоун. – Гораздо интереснее другое. Я до сих пор не понимаю, каким образом Джудит Адамс изобличает Чарлза Дрейка. Ты утверждаешь, что Дрейк единственный, кто мог совершить преступление. Этого я тоже не понимаю. Неплохо было бы послушать, как ты «сидел и думал» и до чего додумался.
Г. М. облокотился о столешницу и, потирая виски пальцами, некоторое время подозрительно смотрел на «Логово дракона». Наконец он заговорил, вынув из кармана карандаш и измятый конверт.
– Ладно, вот как все было. Вы знаете, что наша версия в основном – повторяю, в основном, в общих чертах – оказалась верной. Приглашенные выпили атропин. Убийца заколол Хея, незаметно покинул дом, пошел в «Грейз Инн», ограбил контору, вернулся с добычей и рассовал ее по карманам гостей.
Сначала – вплоть до прошлой ночи – я продвигался на ощупь. Я считал, что убийство и ограбление в конторе Дрейка дело рук Питера Фергюсона, который действовал в сговоре с женой, миссис Синклер. Черт возьми, насколько все бы упрощалось! И прежде всего, объяснилось бы главное: как влили яд.
Вот смотрите. Если убийца Фергюсон, легко ответить на все вопросы. Фергюсон незаметно прокрался в квартиру и отравил коктейли, пока они стояли без присмотра на столе в гостиной. Потом отодвинул засов с двери черного хода, вышел из дома, взломал контору в «Грейз Инн», вернулся и запер дверь черного хода изнутри. Что для него какой-то засов! Парень был потрясающим взломщиком. Он с легкостью передвигался по водосточной трубе – и именно так и «исчез».
Разумеется, против этой версии было немало веских доводов. Если убийца Фергюсон, зачем он вернулся на место преступления, крутился в своей бывшей конторе и вообще, так сказать, засветился? И зачем потом исчез? Поскольку ничего лучшего мы придумать не могли, данная версия казалась наиболее вероятной. Вот почему я согласился вчера ночью так по-идиотски вломиться в дом к миссис Синклер.
Вам известно, что из этого получилось. Наша версия разлетелась в пух и прах. Фергюсона буквально у меня на глазах отравили атропином, а миссис Синклер в то время находилась у Мастерса, в Скотленд-Ярде.
Да. Повторяю: мне стало очень и очень не но себе. И я решил, что лучше посидеть и пораскинуть мозгами.
С чего надо было начинать? Фергюсон убит. Значит, можно почти со стопроцентной вероятностью предположить, что убийство совершил кто-то из гостей. Вы поняли? У нас имеется свидетельница Марша Блайстоун. Она стояла у парадной двери. Но злоумышленник мог свободно спуститься вниз, выйти черным ходом, сбегать в «Грейз Инн» и обратно и закрыть за собой дверь. По-другому никак невозможно. Человек посторонний – Фергюсон не в счет – не мог вернуться черным ходом, так как дверь была заперта на засов и на цепочку. Нельзя было выйти и через парадную дверь, так как его бы заметила свидетельница.
Итак, посторонний злоумышленник исключался. И тут снова возникает загадка номер один: как отравили напитки? Гости клялись, что это невозможно.
Именно тогда меня осенило насчет холодильника и замороженного атропина.
Пока все несложно. Допустим, убийца миссис Синклер, сэр Деннис Блайстоун или Бернард Шуман. Для точности можно добавить в список подозреваемых и сторожа Риордана, который также находился в здании. Вот и все. Возникает следующий вопрос. Когда у кого-либо из наших подозреваемых была возможность приготовить отравленный лед? После того как собрались у Хея – невозможно, ведь Хей сам вернулся домой за двадцать минут до начала вечеринки! Хей пришел без двадцати одиннадцать. Шуман минут на пять позже; миссис Синклер и Денни Блайстоун около одиннадцати. Как только все собрались, начали готовить коктейли. Предположить, будто кто-то из вас, едва придя в гости, тут же отправился на кухню, извлек из морозильника лоток со льдом, выковырял оттуда старые кубики, залил свежую воду, незаметно добавил туда атропин – нонсенс! Я уже не говорю о том, что за такой короткий срок вода не успела бы замерзнуть. Что из этого следует? Отравленный лед приготовили раньше, днем или вечером, – но задолго до без четверти одиннадцать.
