Зазвонил телефон, и я повернулся снять трубку.
– Кабинет Ниро Вульфа, Арчи Гудвин у телефона.
– Это Раттнер.
– А, привет. Убавь громкость, у меня чувствительные уши.
– Даркин послал меня позвонить, сам висит на хвосте у объекта. В одиннадцать сорок одну объект вышел из дома 719 по Восточной Пятьдесят первой улице. Он был один. Направился по Лексингтон-авеню, свернул за угол в аптеку и в данный момент находится там в телефонной будке. Я в ресторане на противоположной стороне улицы. Будут какие-нибудь указания?
– Никаких, благодарю. Привет семье.
– Понял.
Он отключился, я повесил трубку и развернулся обратно, чтобы вновь присоединиться к вечеринке, но таковая, очевидно, завершилась. Оба гостя уже встали, и Венгерт двинулся к двери. Кремер же на прощание говорил Вульфу:
– …но не вся наша беседа носила конфиденциальный характер, – «не вся» он произнес с нажимом. – Я специально обращаю на это ваше внимание.
Затем он развернулся и последовал за Венгертом. Я не видел никакого смысла провожать их, ибо двое взрослых мужчин вполне в состоянии сами открыть дверь, но в прихожую все же вышел, просто понаблюдать. Когда они оказались на улице, я вернулся назад и заметил Вульфу:
– Ловко. А вдруг бы они позволили мне позвонить мисс Девлин?
Он скривился:
– Ха! Если бы они узнали обо всем от нее, то ни за что бы сами сюда не приехали. Они прислали бы за тобой копа, возможно, с ордером.
– И все равно они могли бы позволить мне позвонить ей.
– Вряд ли, ведь тогда выяснилось бы, кто их навел. А если бы мисс Девлин и в самом деле выехала к нам, я бы сумел выпроводить эту парочку до ее прибытия.
Я поставил желтое кресло на место.
– Тем не менее я рад, что все обошлось, – да и вы тоже. Звонил Раттнер, отчитывался за Фреда. Хит пробыл у мисс Девлин один час и четыре минуты. Ушел от нее в одиннадцать сорок одну и, когда Раттнер звонил, находился в телефонной будке в аптеке.
– Приемлемо. – Вульф взял карандаш и с кротким вздохом склонился над кроссвордом.
Самым длинным днем считается двадцать первое июня, но в этом году таковой пришелся на третье августа. После ухода Кремера и Венгерта время растянулось так, будто я провел в кабинете недели. Настроение у меня было препаршивое: ведь благополучно выплыть мы могли благодаря лишь одному-единственному обстоятельству, тогда как потопить нас могла целая дюжина. Ребята могли потерять объект. Или же он мог уладить вопрос по телефону: крайне маловероятно, но все же не исключено. Или Вульф мог полностью ошибиться в своих заключениях – если помните, он сам оценивал шансы лишь как один к двадцати. Кроме того, Хит мог встретиться с этим человеком – кем бы тот ни был – в таком месте, где их нельзя накрыть. В дело мог вмешаться полицейский или агент ФБР, и тогда все пошло бы прахом. Да мало ли что еще могло случиться, всего не предусмотришь.
Накладные расходы увеличились. Если сигнал все-таки последует, мне необходимо будет действовать без промедления. Я не хотел терять драгоценные минуты или даже секунды на поиски транспорта, поэтому на заправке на углу Одиннадцатой авеню Херб Аронсон держал для нас свое такси – пять баксов в час. Кроме того, он вместе с нами пообедал, а в семь часов вечера еще и пришел на ужин.
При очередном телефонном звонке я немедленно хватался за трубку, радуясь и страшась одновременно. Это могла быть отмашка, но, с другой стороны, могла быть и ужасная весть, что наши помощники его потеряли. Слежка за объектом в Нью-Йорке, в особенности если у него имеется важная причина для соблюдения секретности, требует не только великого мастерства, но и огромной удачи. Мы покупали мастерство – в лице Сола, Фреда и Орри, – но вот удачу купить невозможно.
Однако удача нас не подвела, равно как и вышеупомянутая троица. До двух часов, когда Фреда сменил Орри Кетер, от первого последовало еще два донесения: он действовал всё так же через Раттнера. Фред сообщил, что Хит, сделав пару телефонных звонков, зашел в ресторан на Сорок пятой улице и теперь обедает с двумя мужчинами, по описанию мне незнакомыми. Признаков официального хвоста по-прежнему не наблюдалось. Орри также несколько раз докладывал мне обстановку. В 14.52 Хит и оба его сотрапезника покинули ресторан, добрались на такси до его дома на Шестьдесят девятой улице и проследовали внутрь. В 17.35 те двое неизвестных удалились. В 19.03 Хит отправился на такси в ресторан «У Шезара», где встретился с Деллой Девлин, и они вместе поужинали. В 21.14 они поймали такси, доехали до серого кирпичного здания на Пятьдесят первой улице и вошли внутрь. Хит все еще оставался там в 22.00, когда Орри должен был сменить Сол Пензер – они состыковались на углу Пятьдесят первой и Лексингтон-авеню.
К тому времени я бы уже жевал железнодорожный костыль, имейся у меня таковой, однако Вульф отчаянно пытался изображать безмятежность. Между половиной десятого и половиной одиннадцатого он установил рекорд, предприняв аж четыре экспедиции к книжному шкафу и поочередно берясь за различные книжки.
Я брюзгливо поинтересовался:
– Что, не терпится?
– Да, – ответил он спокойно. – А тебе?
– И мне.
Незадолго до одиннадцати началось. Зазвонил телефон, и я схватил трубку. Это оказался Билл Дойл. Он тяжело дышал.
– Совсем запыхался, – выдавил Билл. – Как только объект ушел оттуда, так сразу же резко поумнел и принялся откалывать номера. Мы дали ему засечь Эла и сбежать от него – ну, вы знаете, как Сол это проделывает, – но даже тогда, черт возьми, чуть не потеряли его. Он добрался до угла Восемьдесят шестой улицы и Пятой авеню, а оттуда направился в парк. Там на скамейке сидела женщина с колли на поводке, и он остановился и стал точить с ней лясы. Сол считает, вам лучше приехать.
– Я тоже. Опиши женщину.
– Не могу. Я держался сзади и не приближался к ней.
– Где Сол?
– На траве за кустом.
– А ты где?
– В аптеке. Угол Восемьдесят шестой и Мэдисон-авеню.
– Дуй ко входу в парк на Восемьдесят шестой. Я выдвигаюсь.
Я развернулся и бросил Вульфу:
– Объект в Центральном парке. Встретился и завел беседу с какой-то женщиной с собакой. До скорого.
– Ты вооружен?
– Конечно. – Я стоял в дверях.
– Арчи, имей в виду, они могут пойти на крайности.
– Еще посмотрим, кто кого!
Выскочив за дверь, я слетел с крыльца и помчался за угол. Херб сидел в своем такси и слушал радио. Завидев мое стремительное приближение, он выключил его и, когда я запрыгнул в машину, уже завел двигатель.
– Угол Восемьдесят шестой и Пятой, – бросил я ему, и мы рванули.
На север мы помчали по Одиннадцатой авеню, а не по Десятой, потому что там везде сплошные светофоры, так что даже толком разогнаться невозможно. На Одиннадцатой же, пока горит зеленый, можно отмахать двенадцать или даже больше кварталов, если нестись на всех парусах – а именно так мы и делали. На Пятьдесят шестой повернули на восток, удачно проскочили ее и свернули налево на Пятую авеню. Я крикнул Хербу, чтобы он прекратил ползти, как улитка, а он в ответ велел мне выкатываться и идти пешком. Когда мы достигли Восемьдесят шестой улицы, я открыл дверцу еще до полной остановки, выпрыгнул и через авеню побежал к парку.
Билл Дойл стоял там. Вид у этого высокого и худого парня был изможденный, а все из-за того, что он увлекался скачками и доверял прогнозам всяких жуликов.
– Есть новости? – спросил я его.
– Пока нет, я жду здесь, как и было велено.
– Можешь показать куст, за которым прячется Сол, но так, чтобы собака не насторожилась?
– Могу, если он все еще там. Это недалеко.
– Ярдах в ста от них зайди на траву. Они не должны слышать, как мы останавливаемся. Двинули.
Он вошел в парк по мощеной дорожке, я держался следом. Первые шагов тридцать дорожка поднималась, беря вправо. Под фонарем ссорились две парочки, и мы их обошли. Затем дорожка побежала ровно и прямо, под нависающими ветвями деревьев. Мы миновали еще один фонарь. Нам навстречу, помахивая тростью, прошагал какой-то мужик. Дорожка свернула налево, пересекла открытое пространство и нырнула в кустарник. Чуть дальше она разветвлялась, и Дойл остановился.
– Вон там, отсюда футов двести, – прошептал он, указывая на дорожку влево. – Если еще не ушли. А к Солу сюда.
– Ладно, теперь я пойду впереди. Подталкивай меня в нужном направлении.
Я ступил на траву и двинулся вдоль правой дорожки. Она чуть поднималась, и мне пришлось пригнуться под ветвями. Довольно скоро Дойл дернул меня за рукав, я обернулся, и он ткнул влево.
– Вон те кусты, – прошептал он. – Высокие посередине. Сол пошел туда, но что-то я его не вижу.
Вообще-то зрение у меня хорошее, да и глаза к темноте уже привыкли, однако мне все равно не удавалось засечь Сола где-то с минуту, зато потом съежившийся бугорок стал явственно различим. Меня словно током ударило. Раз Сол все еще находился там, значит, Хит тоже оставался на месте, под его наблюдением, и женщина с собакой почти наверняка тоже была там. Конечно же, из-за кустов видеть их я не мог. Я принялся размышлять, как поступить. Хотелось бы предстать перед ними обоими, прежде чем они разойдутся, но если Сол достаточно близко, чтобы слышать их, то мешать этому нежелательно. Соблазнительнее всего представлялось прокрасться к кустам и присоединиться к Солу, но меня могли услышать – не люди, так собака. В результате я так и стоял рядом с Дойлом, сосредоточенно вглядываясь в кусты, как вдруг сзади донеслись шаги по дорожке. Решив, что это всего лишь припозднившийся отдыхающий, я даже не повернулся… пока человек не остановился и не раздался голос:
