Кеннет встретил распоряжение в штыки. Ему тоже необходимо было отлучиться.
– Ваши дела могут подождать! – услышал он в ответ. – Завтра в банк пожалует инспектор, чтобы проверить счет Уэнтфорда. Скорее всего, он понадобится для полицейского расследования в качестве вещественного доказательства.
Мистер Кингфитер сел в автомобиль и покатил в Лондон. Оставив машину на Блумсбери-сквер, он пешком направился к большому особняку на углу Гоувер-стрит. Лифтер приветствовал его широкой улыбкой.
– Молодая леди уже здесь, – сообщил он.
«Молодая леди» сама открыла дверь на его звонок.
– Смотрите-ка, кто пришел! – с удивлением воскликнула она и отступила в сторону, давая ему пройти.
На ней было поношенное платье, и выглядела она далеко не так привлекательно, как обычно.
– Еще полчаса, и вы не застали бы меня дома, – сказала она. – Я встала только после обеда. Эти поздние посиделки – сущий ад!
Она провела его в гостиную, сизую от табачного дыма. Это была большая комната, пол в которой покрывал пушистый ковер, стоивший некогда кучу денег, но теперь испещренный множеством пятен. Перед камином стоял большой диван, на котором она и расположилась. Обставлена комната была в стиле, который многие полагают восточным. Впрочем, повсюду царил беспорядок, а воздух был спертым и сладковатым.
– Итак, мой дорогой, что привело вас в город? Я же говорила, что вам необходимо выспаться, – после полуночи вы выглядели как вареная курица, а это никуда не годится, особенно если гонишься за большими деньгами.
Она была смуглой и темноволосой, и кое-кто мог бы счесть ее привлекательной. У нее было тело зрелой женщины, и природа щедро наделила ее формами, только подчеркивавшими это соблазнительное очарование.
У них состоялся долгий разговор. Женщина умела слушать, и выслушала она его с искренним сочувствием. В половине шестого она сказала:
– А теперь ступайте и ни о чем не тревожьтесь. Хозяин примет вас сегодня вечером. Поговорите с ним. Причем непременно – на случай, если что-нибудь всплывет… Вы понимаете, о чем я.
Он достал из кармана письмо и смущенно протянул ей.
– Я написал его или, точнее, начал писать, сегодня утром… Закончить мне не удалось. Но я готов подписаться под каждым словом.
Она крепко поцеловала его.
– Вы такой симпатяга! – услышал он на прощание.
Вернувшись в свой кабинет, мистер Кингфитер обнаружил на месте лишь младшего клерка. МакКей, несмотря на полученные строжайшие инструкции, исчез, и управляющий принялся подводить баланс в банковских книгах в расположении духа, которое никоим образом не способствовало успешному выполнению этой задачи. О таких, как он, говорят, что они тяжелы на подъем, но пустячный повод и долго сдерживаемое недовольство вскоре привело его в состояние беспричинной и неконтролируемой злобы.
Мистер Кингфитер как раз довел себя до кипения, когда в банк воротился Кеннет МакКей.
– Я, кажется, просил вас остаться, не так ли? – набросился он на своего подчиненного.
– В самом деле? Что ж, я и оставался здесь до тех пор, пока не закончил работу. А потом пожаловал банковский инспектор…
Мистер Кингфитер побледнел.
– Что ему понадобилось? Редман ничего не говорил о том, что он был здесь.
– А он взял да и пришел.
Кеннет вышел в соседнюю комнату.
Несколько мгновений Кингфитер сидел за столом, черкая бессмысленные каракули на промокательной бумаге, и только потом заметил письмо, лежащее на каминной полке. На нем стояла пометка «Срочно, в собственные руки. Доставить под расписку», и пришло оно из головного отделения.
Дрожащей рукой он взял его и после долгих колебаний сломал печать. На стене над камином висело небольшое зеркало и, поймав в нем свое отражение, мистер Кингфитер поразился тому, как ужасно выглядит.
Перечитывать письмо дважды ему не пришлось. Он с первого раза запомнил его содержание до последней запятой. Немного постояв, в задумчивости глядя в зеркало, Кингфитер вышел в соседнюю комнату, служившую рабочим залом. Кеннет как раз опустошал свой стол, собирая личные вещи.
– Полагаю, инспектор приходил насчет чека Уэнтфорда? – спросил управляющий.
Молодой человек поднял голову и оглянулся.
– Чека Уэнтфорда? Не понимаю, о чем вы говорите. Или вы имеете в виду чек, который я обналичил для той дамы?
Управляющему пришлось сделать над собой усилие, чтобы подтвердить очевидное.
– С ним что-то не так?
– Он поддельный, только и всего.
– Поддельный?
Кеннет нахмурился, недоуменно глядя на него.
– Да. Разве инспектор ничего не говорил об этом? А вот мне он оставил письмо.
Кеннет покачал головой.
– Нет. Он удивился, не застав вас здесь. Я сказал ему, что вы уехали в главную контору. Знаете, мне уже надоело врать, покрывая вас. Так что за вздор вы несете насчет этого чека?
И вновь управляющему пришлось сделать над собой усилие, чтобы заговорить.
– Он был подделан. Завтра утром вас ждут в головном офисе с объяснениями… Несколько банкнот удалось отследить, и выяснилось, что они попали к вам в руки… Да и чек был выписан из вашей конторской книжки.
Вот он и сказал то, что должен был, но облегчения не испытывал.
А МакКей смотрел на него с открытым ртом.
– Вы имеете в виду чек, который предъявила эта женщина?
Слово «женщина» вызвало у мистера Кингфитера непонятное раздражение.
– Предполагалось, что нам нанесет визит одна дама, дама под вуалью…
– Что значит «предполагалось»? – пожелал узнать Кеннет. – Вы говорите, что банкноты попали ко мне в руки, то есть я выдал их… Вы это имеете в виду?
– Они – во всяком случае, некоторые из них – находятся в вашем распоряжении, только и всего.
Кеннет смотрел на него с таким видом, словно не верил своим ушам.
– В моем? То есть вы хотите сказать, что я украл их?
У Кингфитера лопнуло терпение.
– Откуда, черт возьми, мне знать, что вы натворили? – Он едва не сорвался на крик. – Я получил письмо из головного офиса, в котором говорится, что несколько банкнот, которые вы выплатили через кассу, вернулись к вам через ростовщика по имени Стюарт.
Выражение лица молодого человека внезапно изменилось.
– Стюарт… Вот оно что! – только и сказал он и мгновением позже выскочил через черный ход, оставив мистера Кингфитера и далее малевать бессмысленные каракули на промокательной бумаге.
Кеннет добрался до Марлоу как раз перед обедом и прямиком направился в кабинет, где обыкновенно и можно было застать старого Джорджа МакКея, вечно занятого составлением очередных комбинаций и планов. К изумлению Кеннета, отец приветствовал его улыбкой. Вместо игральных карт на его столе были разложены кипы документов и груды корреспонденции.
– Привет, сынок! Наконец-то нам повезло. Третейские судьи вынесли вердикт в мою пользу. Я прекрасно знал, что не лишился своих прав на процесс окраски, продавая дело, так что теперь компания выплатит мне что-то около сотни тысяч фунтов компенсации.
Кеннет знал о тяжбе, которую вот уже много лет его отец вел со своей бывшей компанией, но никогда не придавал ей особого значения.
– Это означает, что я получу надежный доход на годы вперед, и теперь намерен лично присматривать за всем. Гляди!
И он драматическим жестом простер руку к камину, в котором виднелись обгоревшие останки игральных карт.
– Они обратились ко мне с предложением вновь возглавить совет директоров. Что стряслось, Кенни?
Кеннет сидел по другую сторону стола, и отец впервые увидел выражение его лица.
Сын вкратце пересказал ему свою историю, и Джордж МакКей внимательно выслушал его, не перебивая.
– Уэнтфорд, значит? Неужели он останется проклятием до конца моих дней?
Кеннет, раскрыв рот от изумления, уставился на отца.
– Так ты знал его?
Старый Джордж угрюмо кивнул.
– И очень хорошо, – сообщил он. – Сегодня утром здесь был мистер Ридер…
– Он приходил насчет меня? – быстро спросил сын.
– Насчет меня, – ответил отец. – Насколько я понял, он подозревает меня в убийстве.
Кеннет в ужасе вскочил на ноги.
– Тебя? Да он с ума сошел! Для чего тебе убивать…
Мистер МакКей криво улыбнулся.
– У меня имелась веская причина убить его, – спокойно ответствовал он, – причем настолько веская, что я весь день ждал появления полиции. – Он резко сменил тему: – Расскажи-ка мне об этих банкнотах. Разумеется, я знал, что ты одолжил деньги у Стюарта, мой мальчик. Я повел себя как бессердечный эгоист, когда позволил тебе сделать это. Как эти купюры попали к тебе?
Рассказ Кеннета оказался весьма необычным.
– Я получил их пару дней назад, – начал он. – Спустившись к завтраку, я вдруг обнаружил письмо. Оно не было заказным, и адрес на конверте был написан от руки. Я вскрыл его, не имея ни малейшего представления о том, что может оказаться внутри. В то время я как раз здорово нервничал из-за Стюарта и решил, что в головном офисе узнали о том, что я занял у него деньги. А когда обнаружил внутри двадцать десятифунтовых банкнот, то от изумления лишился дара речи.
