– Вот и вы должны поправиться, – сказала Генриетта.
Маленькие проницательные глаза старухи на секунду потускнели.
– Не очень-то я в это верю, милочка! Теперь у меня этот молодой парень в очках. Совсем не такой, как доктор Кристоу. Никогда не улыбнется. У доктора Кристоу всегда была наготове шутка. Иногда так плохо мне было от этого лечения. «Не могу больше терпеть, доктор», – бывало говорю ему, а он: «Можете, – говорит, – миссис Крэбтри! Вы крепкая. Выдержите. Мы с вами еще сделаем открытие в медицине – вы и я!» И всегда он так развеселит. Я бы для него все… ну все бы сделала! Надеялся на меня, ну и, значит, нельзя было его подвести, понимаете?
– Понимаю, – сказала Генриетта.
Маленькие быстрые глазки пристально всматривались в нее.
– Извините меня, милочка, вы случайно не жена ему?
– Нет, – ответила Генриетта. – Я просто друг.
– Понятно, – сказала миссис Крэбтри.
Генриетта подумала, что ей действительно понятно.
– Вы уж не обижайтесь, только что это вдруг вы пришли к незнакомой-то старухе?
– Доктор много говорил мне о вас… и о своем новом лечении. Я хотела узнать, как вы себя чувствуете.
– Мне хуже… вот так-то, мне хуже.
– Но вам не должно быть хуже! – воскликнула Генриетта. – Вы должны поправиться!
– Уж я-то не хочу выходить из игры, и не думайте!
– Ну так боритесь! Доктор говорил, что вы настоящий боец!
– Правда! – Миссис Крэбтри минуту лежала молча, потом медленно сказала: – Кто его убил… это же злодейство! Таких, как доктор, нечасто встретишь!
«Таких, как он, мы не увидим боле…[86]» – мелькнуло в голове Генриетты. Миссис Крэбтри проницательно смотрела на нее.
– Не вешайте носа, голубушка, – сказала она и, помолчав, спросила: – Похороны хоть у него были хорошие?
– Очень хорошие, – сказала, желая ей угодить, Генриетта.
– Эх! Хотела бы я поглядеть! – вздохнула миссис Крэбтри. – Скоро отправлюсь на свои собственные похороны…
– Нет! – закричала Генриетта. – Вы не должны сдаваться! Вы же сами только что сказали, что говорил вам доктор, – вместе, он и вы, сделаете открытие в медицине. Ну что ж, теперь вы должны продолжать одна за двоих. Лечение ведь то же самое. У вас должно хватить силы, и вы сделаете это открытие – ради него.
Миссис Крэбтри минуту-другую смотрела на нее.
– Уж очень важно сказано! Постараюсь, голубушка. Больше ничего не могу сказать.
Генриетта встала и взяла ее руку в свою.
– До свидания. Если можно, я зайду навестить вас.
– Заходите. Поговорить немного про доктора – это мне только на пользу. – Озорной огонек сверкнул опять в глазах миссис Крэбтри. – Молодец доктор Кристоу, во всем молодец!
– Да, – сказала Генриетта. – Был.
– Не отчаивайся, голубушка, – сказала старуха. – Что ушло, то ушло. Его не вернешь.
«Миссис Крэбтри и Эркюль Пуаро высказали одну и ту же истину, – подумала Генриетта, – только разными словами».
Она вернулась в Челси, поставила машину в гараж и медленно вошла в студию.
«Вот теперь, – подумала она, – настал момент, которого я так боялась… Я одна. И мое горе со мной».
Как она тогда сказала Эдварду? «Я хотела бы оплакать Джона».
Она опустилась на стул, откинула назад волосы.
Одна… опустошенная… лишившаяся всего… Эта ужасная пустота! Слезы набежали на глаза, медленно потекли по щекам.
«Вот я его и оплакиваю, – подумала она. – Вот я и скорблю…»
О Джон… Джон… И в хаосе воспоминаний… Вдруг его голос, полный боли: «Умри я, первое, что ты сделаешь, – со слезами, льющимися по щекам, начнешь лепить какую-нибудь чертовщину, вроде скорбящей женщины или символ горя…»
Она тревожно шевельнулась. Почему вспомнилось именно это?
Скорбь, скорбь… скрытая покрывалом фигура, очертания едва просматриваются, алебастр…
Она видела очертания. Высокая, удлиненная фигура, печаль скрыта, она видна лишь в длинных скорбных складках покрывала… Скорбь, проступающая сквозь чистый светлый алебастр.
«Умри я…»
Внезапно горечь нахлынула на нее.
– Джон был прав. Я не могу любить. Я не могу отдаться горю всем своим существом. Мидж! Люди, подобные Мидж, они – соль земли. Мидж и Эдвард в Эйнсвике. Это реальность, сила, теплота.
«А я, – думала она, – неполноценный человек. Я принадлежу не себе, а чему-то вне меня. Я не могу даже оплакать мертвого. Вместо этого я должна превратить мою скорбь в скульптуру из алебастра»: «Экспонат № 58. «Скорбь». Алебастр. Мисс Генриетта Сэвернейк».
– Джон, прости меня, – прошептала она. – Прости меня… я не могу иначе.
Лимерик – очень популярная в Англии разновидность шутливо-абсурдного стихотворения, состоящего обычно из пяти строк.
Кембридж – один из крупнейших и старейших университетов в Англии, основан в XII веке.
Так говорят о нелепых по сложности устройства машинах и механизмах. По имени журналиста У. Хита Робинсона (1872-1944).
Навсикая – в поэме Гомера «Одиссея» прекрасная дочь царя феакийцев Алкиноя, которая нашла на берегу моря потерпевшего кораблекрушение Одиссея и помогла ему вернуться на родину, в Итаку.
Подиум (лат.) – возвышение, платформа в студии, на эстраде, стадионе и т. п.
Ярд – мера длины, равная 91,44 см.
«Пер Гюнт» – драма норвежского поэта и драматурга Хенрика Ибсена (1828-1906).
Уордор-стрит – улица в Лондоне, ранее известная антикварными магазинами.
Харли-стрит – улица в Лондоне, где находятся приемные ведущих частных врачей-консультантов.
Опунция – растущее в жарких странах растение из семейства кактусов, цветущее желтыми, красными или пурпурными цветами.
Сан-Мигель – город в Сальвадоре, на Панамериканском шоссе, административный центр департамента Сан-Мигель. Основан в 1530 году.
Тоттнем – исторический район Лондона, населенный преимущественно беднотой.
Парк-Лейн-Корт – улица в Лондоне, в Уэст-Энде, известная своими фешенебельными гостиницами и особняками.
Интоксикация – отравление организма ядовитыми веществами.
Озерный край – живописный район гор и озер на территории ряда графств северо-западной Англии, в 1951 году ставший национальным парком; был воспет многими поэтами, и в частности, в XIX веке поэтами «озерной школы» У. Вордсвортом (1770-1850), К. Колриджем (1772-1834) и Р. Саути (1774-1843).
Нитроглицерин – взрывчатое вещество, представляющее собой бесцветную сладковатую маслянистую жидкость без запаха, в малых дозах применяется в медицине.
Температура указана по шкале Фаренгейта, принятой на Западе; по принятой в России шкале Цельсия это составляет около 13 градусов тепла.
«Даймлер» – марка дорогого легкового автомобиля, производимого одноименной компанией.
Твид – грубая шерстяная ткань с особым диагональным плетением нитей двух или более разных цветов.
Магнетизм – в нетерминологическом употреблении способность одних тел притягивать к себе другие, а также способность некоторых людей воздействовать на других, подчиняя себе их волю.
Игдрасиль – в скандинавской мифологии гигантский ясень, древо жизни и судьбы.
Аммоний – не существующее в свободном виде соединение азота с водородом.
Эльфы – в мифологии германских народов воздушные существа, благожелательно относящиеся к людям. Имеют обыкновение водить хороводы при лунном свете.
Рокарий – сад с нагромождением камней и низкорослой альпийской растительностью, имитирующий высокогорную местность.
В первые века нашей эры христиане подвергались жестоким преследованиям со стороны римских императоров, по приказу которых их заживо сжигали, распинали на крестах, травили на потеху толпе дикими зверями.
Босфор – узкий пролив между Мраморным и Черным морем.
Марафон – спортивный бег на дистанцию 42 км 195 м (по названию древнегреческого поселения в Аттике к северо-востоку от Афин, где в 490 году до н. э. греки в сражении победили персов; воин, посланный с вестью о победе в Афины, добежав без остановки до города и передав сообщение, упал замертво).
Бридж, румми, энимал грэб – различные виды карточной игры; играя в румми, игроки подбирают карты по достоинству и последовательности и сбрасывают их.
Роббер – в некоторых карточных играх законченный цикл, состоящий часто из трех партий.
