– Боюсь, Пибоди немного пошутил над вами, сержант.
– Если бы я так тогда думал, – сказал сержант, взрываясь от негодования, – то не знаю, что бы с ним сделал, хотя у меня и чесались руки, сэр. Сильно чесались. Но как я уже сказал, он только в лодке вспомнил о горючем, и мне пришлось снова перебираться из лодки в лодку. Не знаю, что хуже – выбираться из этой скорлупы или забираться в нее. Как бы там ни было, но я это совершил и сказал этому Пибоди, чтобы он поторопился и греб к той пристани. Это было все, что я мог сделать, поскольку от моторной лодки не было проку, а мне надо было каким-то образом переплыть залив. Не буду повторять, что этот Пибоди на это ответил, потому что у меня язык не поворачивается, но…
– Я сказал, – прервал его голос, – я сказал, что меня нанимали не для того, чтобы переплавлять бегемота через залив, и больше ничего.
Сержант резко обернулся и увидел мистера Пибоди в дверях.
– Замолчите, – сказал он, – нечего здесь околачиваться. И должен вам сказать, что если я услышу от вас еще хоть одно подобное выражение, то вам же будет хуже. Вы препятствуете закону, вот что вы делаете.
Пибоди скрылся в доме, напуганный этой скрытой угрозой. Сержант опять обратился к Эмберли:
– Не обращайте на него внимания, сэр.
– Я хочу знать, – сказал Эмберли, – вы видели, возвращался ли кто на лодке к пристани?
– К этому-то я все и веду, – ответил сержант. – Видел и не видел, если так можно сказать. Я заставил этого Пибоди грести к той стороне залива, но беда в том, что этой бестии понадобилась уйма времени, чтобы добраться до пристани. Мы подплыли уже довольно близко, когда я увидел тень человека, выпрыгнувшего из лодки вроде нашей и привязывавшего ее к причалу. Возможно, сэр, вы будете ругать меня, потому что у меня в кармане был фонарик, и довольно сильный. Но вот что я тогда подумал: этот малый не видел нашей лодки, а следовательно, не знает, что за ним следят. Если бы я включил фонарь, чтобы попытаться разглядеть его лицо, он бы сразу все понял и, как молния, исчез до того, как я выберусь на берег. Нет, сказал я себе, лучше мне не выдавать себя, а заставить этого парня Пибоди грести изо всех сил. Что я и сделал, сэр. Но как только мы подплыли к пристани, я услышал, что где-то за бунгало завели машину, и через минуту ее фары показались на дороге, которая, как сказал Пибоди, ведет в Лоучестер.
– Понимаю, – сказал Эмберли. – Жаль. Но в целом, сержант, я думаю, вы были правы.
– О, вы сняли камень с моего сердца, – сказал сержант с облегчением. – Если молодая леди жива, то она сможет быстро опознать этого человека. Но ведь мы и так знаем, кто он, мистер Эмберли?
– Знаем, сержант?
– Ну, ну, сэр! – сказал сержант снисходительно. – Разве вы забыли, что я вам сказал, когда убили Альберта Коллинза?
– Нет, не забыл. У вас что-нибудь еще есть?
– Да, сэр. Один отпечаток ноги, отпечаток покрышки. И чем быстрее я попаду в здешнее отделение полиции, тем лучше, потому что надо сделать слепки с отпечатков. А след-то оказался большой, больше, чем я предполагал.
– Сержант, вам цены нет, – сказал Эмберли. —Вы отправляетесь в отделение полиции немедленно. Садитесь в машину.
Польщенный, сержант сел в машину.
– Я сделаю все, что смогу, и надеюсь, результатом этого будет арест.
– Можете не сомневаться, —пообещал Эмберли. – Уверен, вас ожидает повышение по службе. Жаль, что не присутствовал при том, как вы перебирались из лодки в лодку.
– Да, вы все смеетесь, сэр. Но, может быть, чем подшучивать надо мной, вы все-таки скажете, за кем я все это время охотился?
– Но я думал, что вы знаете! – сказал Эмберли, от удивления подняв брови.
– Но я не совсем уверен, – признался сержант. – Когда я говорил вам о Бейкере, то я сказал… я имел в виду…
– Не путайте, сержант. Вы сказали, что он мой человек.
Сержант осторожно спросил:
– Положим говорил, а что?
– Вы были абсолютно правы, – сказал мистер Эмберли. – Он мой человек.
Сержант поперхнулся, но тут же пришел в себя и браво заговорил:
– Так я это и хотел сказать, если бы вы меня не прерывали. Я сразу догадался.
Мистер Эмберли усмехнулся:
– Неужели? Так же, как сразу догадались, кто настоящий преступник?
– Послушайте, сэр, – сказал сержант, – если это не Бейкер, то остается один человек, и, насколько я понимаю, это – мистер Фонтейн.
– Наконец-то! – сказал Эмберли. – Конечно, это Фонтейн.
– Да, прекрасно, – сказал сержант, – но почему он решил убить молодую леди?
– Потому что она его кузина, – ответил Эмберли.
– О! – воскликнул сержант. – Потому, что она его кузина. Конечно, это объясняет все, не так ли мистер Эмберли?
– Должно бы, – сказал Эмберли, – если вы можете сказать, сколько будет два да два.
Сержант все еще пытался решить эту простую задачку, когда машина остановилась у отделения полиции. Мистер Эмберли высадил сержанта и поехал в гостиницу.
Светловолосая хозяйка встретила его утешительной новостью: бедняжка отогрелась и сейчас пьет горячий бульон. Если он хочет, то может подняться к ней наверх.
Ширли, закутанная в халат хозяйки и несколько шалей, сидела на полу перед камином, пила бульон и сушила короткие кудрявые волосы. Она узнала его решительный стук в дверь и смущенно сказала:
– Войдите.
Мистер Эмберли вошел и закрыл за собой дверь. Подойдя к камину, он остановился, глядя на Ширли с улыбкой.
– Итак, мисс Ширли Браун, – сказал он, – я застал вас в неловком положении, не так ли?
Она улыбнулась, но пожала плечом.
– Пожалуйста, не надо! – сказала она, бросив на него быстрый взгляд. – Я, должно быть, выгляжу ужасно. Не хотите ли присесть? Я вас.. еще не поблагодарила.
Он сел в обитое плюшем кресло, на которое она указала.
– О нет, уже поблагодарили. Ваши манеры значительно улучшились. Вы поблагодарили меня сразу же.
– Да? – улыбнулась она. – Я не помню. Я… когда я услышала, как подплывает лодка, то почувствовала, что это вы. Полицейский рассказал вам, что случилось?
– Такер? О, нет, он представления не имел. Приношу извинения за то, что приставил к вам такого бесполезного стража. Мне помогла интуиция. Кстати, Билл выпрыгнул из кухни через окно. Я оставил его на попечение Такера.
– Как хорошо, что вы о нем позаботились, – сказала Ширли, смущаясь еще больше.
– Я хороший, – сказал Эмберли беззастенчиво.
Она засмеялась и покраснела:
– Да, я… я знаю.
– Не хочу вам надоедать, – сказал он, – но есть один вопрос, который меня очень беспокоит: что вы сделали с вашей половиной?
Она вздрогнула и удивленно посмотрела на него:
– Моей… моей половиной?
– Не хотите ли вы сказать, что она была при вас?
– Нет, – сказала она, оцепенев от удивления.
– Так куда же вы ее дели? Оставили ее где-то или забыли, как, между прочим, забыли и свой пистолет на столе в кухне? Попытайтесь вспомнить. Это очень важно. Ваш похититель знал, что она у вас. Филисити все выболтала, черт ее возьми. Поэтому-то он и хотел от вас избавиться.
– Филисити? – эхом повторила Ширли. – Откуда она могла знать?
– Она не знала, но вспомнила, что дядя позабыл книгу, и она была у вас в руках в тот день, когда он взял ее у Фонтейна.
Ширли подняла руки и убрала волосы с лица.
– Не могу сообразить, откуда вы узнали о книге. Кто вам мог сказать?
– Никто мне ничего не рассказывал. Вы должны отдать должное моей сообразительности, дорогая. Грейторн дважды подвергался налету из-за этой книги. И, естественно, я сразу понял, что именно книгу Коллинз выбрал в качестве тайника. Только в книге ничего не было. Из-за вашего абсурдного упрямства я был в полном замешательстве и не знал, где вторая половина. Только сегодня я узнал, что дядя на каких-то десять минут оставлял книгу в «Голове кабана». Где она была?
Как загипнотизированная она ответила:
– Засунута в корешок книги. Я обнаружила это случайно. Но что толку? Коллинз умер, а вторая половина была у него. Теперь все бесполезно.
– Напротив, – сказал Эмберли. – Та половина, что вы нашли, принадлежала Коллинзу.
– Да, я знаю, но он нашел и половину, принадлежавшую Даусону.
– Вот здесь я вам возражу, – сказал Эмберли. – Он не нашел ее. Половину Даусона нашел я.
– Вы? – изумилась она. – Вы нашли ее? Но… Откуда вы знали о ее существовании? Где вы ее нашли?
Он улыбнулся:
– Я извлек ее из ящика одного комода. Не догадываетесь какого?
Она отрицательно покачала головой:
– Я думала, что ее взял Коллинз. Никогда бы не подумала на вас. Вы знали, где она находилась?
– Нет, но я следил за вами из холла, когда вы первый раз выдвинули ящик. Затем вас спугнул Коллинз, и вы отошли, а я обследовал ящик. Половина завещания, которая принадлежала Даусону, была в нем. Это подтвердило все мои подозрения.
– Где же вы прятались? – спросила она. – Я ни разу вас не заметила. Все это кажется неправдоподобным. Я была уверена, что Коллинз вернулся к комоду до того, как я снова прокралась к нему.
