— Отпустите его, сержант, — велел Эллери.
Все уставились на манекен. Вели убрал руки, и манекен начало плавно оседать, вертикально опускаясь на пол, пока не лег бесформенной кучей на том месте, где только что стоял в полный рост.
— Безмускульная инерция мертвого тела, — весело объяснил Эллери. — Хорошая работа, сержант. Мы исходим из предположения, что rigor mortis еще не наступило. Демонстрация нам это показала. Теперь следующая сцена.
Вели поднял манекен, а Эллери подошел к ящику и вернулся с двумя африканскими копьями, найденными на теле жертвы. Он засунул их под брючины куклы и протянул под пиджаком, пока они не вылезли позади головы, блеснув острыми лезвиями над черепом из папье-маше. Сержант снова перенес манекен и поставил его вертикально в тесном углу между дверью и левой частью шкафа, повернув лицом вправо. Кукла стояла твердо и прямо, наконечники копий, словно рога, торчали у нее за спиной. Ногами она опиралась на край индийского коврика.
Сержант Вели отступил назад с жесткой усмешкой на губах.
Потом Эллери начал делать что-то странное. Он взял один из свисающих концов веревки — это был ее длинный конец — и стал осторожно обматывать им древко ближнего копья, чуть пониже лезвия. Он обмотал его вокруг копья два раза. Все увидели, что веревка, протянутая от копья к щеколде, немного провисла, образовав между ними что-то вроде изящной впадины.
— Прошу заметить, что на веревке вокруг копья нет ни узлов, ни петель, — объявил Эллери.
Затем он наклонился и протолкнул оставшийся конец веревки, свисающий теперь с копья, через щель между лежавшим на пороге коврике и нижним краем двери, — точно так же, как прежде сделал это с коротким концом, — пока тот не исчез в кабинете.
— Никому не двигаться, — распорядился Эллери, вскочив на ноги. — Просто следите за манекеном и дверью.
Он протянул руку, взялся за ручку на щеколде и мягко потянул к себе дверь. Веревка при этом провисла еще ниже. Когда щель стала достаточно широкой, Эллери наклонился, осторожно пролез под веревкой и, проскользнув в проем двери, исчез в соседней комнате. Дверь за ним аккуратно затворилась, оставшись закрытой, но не запертой.
Все смотрели и ждали.
Секунд тридцать ничего не происходило.
А потом коврик под дверью начал двигаться. Его втягивали из приемной в кабинет через щель под дверью.
Все случившееся дальше застало их врасплох. Они раскрыли рты и забыли их закрыть. Их глаза не верили тому, что казалось настоящим чудом. Все происходило так быстро, что демонстрация была почти закончена, пока они поняли, в чем заключался ее смысл.
При первом же толчке коврика случилось одновременно несколько вещей. Манекен задрожал и начал падать, причем его насаженное на пики тело заскользило вдоль верхнего края отодвинутого шкафа по направлению к двери и немного в сторону. Но через долю секунды произошло нечто такое, что исправило это боковое скольжение. Веревка, протянутая между пикой и щеколдой, натянулась и потащила манекен к себе, задержав его падение. Какое-то мгновение он покачивался, потом начал валиться лицом вниз, но уже параллельно двери. Веревка между копьем и защелкой натягивалась все туже, пока голова куклы не оказалась в футе от пола. В этот момент веревка сильно напряглась и случилось чудо. Манекен, продолжая падать, потянул за собой веревку, щеколда скользнула в том же направлении, то есть слева направо, и вошла в железную скобу на косяке! Дверь закрылась на щеколду.
Пока они смотрели разинув рты, произошла еще одна вещь, не меньше первой похожая на чудо. Они увидели, как короткий конец веревки начал двигаться, словно кто-то тянул ее с другой стороны двери. На секунду тонкая веревка напряглась вокруг ручки на щеколде, потом ее резко дернули, и она оборвалась. Поскольку узла на ручке не было, оторванный конец — все еще привязанный к копью — упал между дверью и манекеном. Другой обрывок продолжали тянуть под дверь, пока он не исчез с той стороны.
А потом они увидели, как длинный конец — составляющий две трети от длины веревки и обернутый вокруг копья — сначала натянулся на древке, а потом начал плавно скользить вокруг него, так что лежащий на полу конец, только что упавший со щеколды, становился все короче и короче по мере того, как невидимая рука продолжала тянуть длинную часть веревки в кабинет по ту сторону двери. Наконец, оторванный конец достиг древка, скользнул вокруг на него, упал на пол, и его тут же утянули через щель перед дверью. Секунду спустя коврик, заставивший свалиться манекен, тоже исчез за дверью.
Манекен лежал на полу так же, как тело мертвеца, дверь была закрыта, в приемной не осталось ничего, кроме сдвинутых шкафов и пик, а положение куклы указывало, каким образом можно было закрыть дверь с обратной стороны.
* * *
Эллери быстро прошел по коридору и вернулся в приемную через другую дверь. Все еще молча сидели, глядя на дверь и манекен.
Детективы наготове стояли вдоль стены. Инспектор Квин держал руку возле бокового кармана.
Кто-то поднялся, бледный, как мрачное утреннее небо за окном, и прошептал надтреснутым голосом:
— Но я не понимаю… как… как вы догадались?
— Все дело в копьях, — пояснил Эллери посреди глубоко молчания. — В копьях и в положении двух книжных секций, стоящих по бокам двери. Связав вместе эти факты, я узнал правду. Миссионер был убит не там, где мы его нашли, а в другой части комнаты, — об этом ясно говорили следы крови на полу. Возник вопрос: почему преступник передвинул тело к двери? Очевидно, потому, что оно было ему нужно в этом месте. Следующий вопрос: зачем убийца отодвинул подальше от двери книжные полки, стоявшие с правой стороны? Ответ мог быть только один: чтобы освободить место у стены правее двери. Третий вопрос: почему убийца передвинул полки с левой стороны так, чтобы они уперлись левым концом в петли двери, а правым смотрели в комнату, образовав острый угол с дверью? Этот вопрос сбивал меня с толку, пока я не вспомнил о копьях…
Копья были протянуты через одежду жертвы с ног до головы. Они сделаны из крепкого дерева и держат тело примерно так же, как тушу животного, которую несут на двух жердях. Они придают телу жесткость и образуют что-то вроде искусственного rigor mortis. Если поставить мертвеца вертикально, он просто сложится на несколько частей и образует на полу бесформенную груду. Но если с помощью копий сделать его твердым и негибким, тогда он упадет сразу и целиком, одной массой. Правые полки были сдвинуты для того, чтобы расчистить место справа от двери. Понятно, что, упав перед дверью, мертвец должен был хотя бы частично оказаться на этом месте. При этом он должен был падать параллельно двери, иначе не имело смысла освобождать пространство рядом с ней. Зачем были сдвинуты левые полки? Почему их решили поставить под таким углом? Я понял, что если поставить мертвеца на ноги возле полок, повернутых таким образом, то при падении он попадет приблизительно на то самое расчищенное место справа от двери!
Но почему убийца хотел, чтобы тело не только упало, но и упало именно в этом направлении? — Эллери перевел дыхание. — Хотя это и казалось невозможным, я мог дать только один логический ответ: убийца, который передвинул тело из другой части комнаты к двери, хотел, чтобы мертвец при падении что-то сделал с этой дверью… Дальше оставалось только рассмотреть все варианты и провести эксперимент. Единственная вещь, которую можно сделать с дверью и которая может иметь важное значение для преступника, — это ее закрыть; в данном случае запереть на щеколду. Но зачем заставлять мертвеца запирать дверь, если сам убийца мог бы преспокойно закрыть ее изнутри и потом удалиться из приемной через другую — ту, что выходит в коридор?
Тот же надтреснутый голос произнес.
— Я… никогда не думал…
Эллери медленно проговорил:
— Единственный возможный ответ заключался в том, что преступник не мог или не хотел выйти из приемной в коридор. Убийца должен был выйти из комнаты через дверь в кабинет. Он хотел, чтобы все подумали, что он вышел через дверь в коридор, поскольку дверь в кабинет все это время была заперта, и что, следовательно, человек, который находился в кабинете и не выходил из кабинета в коридор, никак не мог быть преступником!
Джеймс Осборн закрыл лицо руками и простонал:
— Да, я это сделал. Я его убил.
* * *
— Как видите, — спустя мгновение продолжил Эллери, с сожалением глядя на съежившегося человека, в то время как все остальные, оцепенев от ужаса, уставились на Осборна, — загадка была решена с помощью чисто логического анализа. Африканские копья, сдвинутые полки и передвинутое тело говорили о том, что убийца должен был выйти из приемной через дверь в кабинет. Значит, сразу после убийства преступник находился в офисе. Однако, по его собственному признанию, Осборн был единственным человеком, который находился в кабинете в момент убийства! Все посетители — Макгауэн, мисс Сивел, мисс Темпл, мисс Диверси — должны быть исключены, потому что, если бы убийцей был кто-то из них, ему, или ей, пришлось бы покинуть место преступления через дверь в коридор, причем этот человек мог без труда закрыть дверь приемной, не прибегая к тому сложному механизму, который придумал Осборн. Иначе говоря, всякий, кто мог выйти из приемной через дверь в коридор, мог запереть дверь офиса изнутри без механических приспособлений; поэтому любой, у кого была возможность выйти в коридор, не только не является подозреваемым в убийстве, как мы думали раньше, но, наоборот, признается невиновным.
