– Я никогда в жизни не видела его! – добавила она, и теперь ахнула уже Марго.
– Но вы же сами говорили мне…
– Я в жизни не видела его! – упорствовала женщина.
– Вы еще увидитесь с ним, – негромко проговорил мистер Ридер. – Вы оказались по одну сторону – не ту, что нужно! – свидетельской трибуны, а он – по другую!
И тогда Ава окончательно потеряла голову.
– Если и был подлог, то он в нем замешан! – быстро заговорила она. – Вы же не думаете, что клерк запросто может выдать шесть сотен фунтов тому, кого видит первый раз в жизни, если только не получил на то прямого указания, да еще и не остался внакладе! Откуда мне было знать, что чек поддельный? Мне он показался вполне нормальным!
– Пусть вам и дальнейшее кажется вполне нормальным, – с ханжеским видом произнес мистер Ридер, – пусть долгое заключение вам скрасит… э-э-э… чистая совесть. Думаю, вы получите три года… Но если судья примет во внимание ваши прежние судимости, то вы запросто можете получить и пять!
Ава сломалась.
– Вам нечего пришить мне, – заплакала она. – Я ничего не подделывала.
– Есть такое преступление, как «запуск в обращение фальшивых денег», – сказал мистер Ридер. – То есть сознательное введение их в оборот, зная, что они поддельные. Вы не могли бы взять молодую леди под руку, миссис Грибл? Я возьму ее под другую… Думаю, мы встретим полисмена по дороге. Кстати, я ничего не говорил насчет «тайного сговора»? Это ведь тоже преступление. Не споткнитесь об этот коврик, миссис Гримбл…
В частном заведении Мэчфилда шла крупная игра – гораздо крупнее обыкновенного, что внушало его владельцу некоторое беспокойство и тревогу. Если мистер Ридер о своем сегодняшнем посещении его квартиры сообщил полиции, а та сочтет момент подходящим, то вечером можно ждать облавы. На этот случай все двери в задней части апартаментов, выходящие во внутренний двор, были оставлены незапертыми и автомобиль с мощным мотором стоял наготове. Мэчфилд мог воспользоваться им и скрыться от преследования… а мог и не успеть. С другой стороны, он всегда мог прибегнуть к уловке, которую практиковал неоднократно: притвориться одним из гостей, что было достаточно просто, поскольку владельцем дома он не значился. На самом деле у него не было лицензии на проведение азартных игр, что и стало причиной столь откровенного беспокойства.
Разумеется, автомобиль пригодится в любом случае – даже если все пройдет без сучка и задоринки. В последнее время в делах начали появляться первые, пока еще едва заметные, заминки, и Руфус, будучи человеком суеверным, ожидал, что их станет больше.
Он посмотрел на часы. Встреча с Авой была назначена в полночь, но прежде она обещала позвонить. Без четверти девять вслед за тремя новыми посетителями появился неожиданный гость. Подобно большинству присутствующих, он был одет в смокинг, но выглядел странно и неуместно, хотя подбородок его был выбрит до синевы, а черные волосы сверкали укладкой.
Мистер Мэчфилд какое-то время наблюдал за тем, как он бесцельно бродит вокруг игорного стола, потом поймал взгляд посетителя и показал, что хочет поговорить с ним. Когда он покинул комнату, мистер Кингфитер последовал за ним.
– Вы совершили изрядную глупость, явившись сюда сегодня вечером, Кей, – заявил мистер Мэчфилд. – Существует большая вероятность полицейской облавы – днем здесь побывал Ридер.
У управляющего от изумления отвисла челюсть.
– А сейчас он здесь? – воскликнул он, и мистер Мэчфилд улыбнулся несусветной глупости подобного вопроса.
– Нет, и сегодня вечером наверняка не придет, разве что в сопровождении «летучего отряда». В любом случае, эту птичку мы в свое гнездышко не пустим.
– А где Ава? – осведомился Кингфитер.
– Она будет немного попозже, – солгал Мэчфилд. – У нее разболелась голова, и я посоветовал ей остаться дома.
Управляющий банком угостился виски из графина, стоявшего на буфете.
– Мне очень нравится эта девушка, – признался он.
– А кому она не нравится? – был ответ.
– Я, – голос молодого человека дрогнул от избытка чувств, – еще не встречал такой девушки, как она. Как вы полагаете, Мэчфилд, я ей нравлюсь хоть немножко?
– Думаю, даже больше, чем немножко, – с ободряющей улыбкой отозвался его собеседник, – но она леди, мой мальчик, а светские дамы не привыкли открыто выражать свои чувства.
Он мог бы добавить, что вместо чувств Ава привычно демонстрирует деловую хватку и готова в любой момент подцепить подходящего мужчину, молодого или старого, лишь бы он изъявил готовность пасть жертвой ее чар.
– Как вы полагаете, она согласится выйти за меня замуж, Мэчфилд?
Руфусу удалось не рассмеяться ему в лицо. Ему довелось провести много времени за карточным столом, поэтому он научился следить за выражением своего лица. Ава уже дважды была замужем, причем так и не сподобилась окончательно развестись ни с одним из своих супругов. Оба официально пребывали за границей, каковая на самом деле представляла собой вересковую пустошь, протянувшуюся между Эшбертоном и Тавистоком. Там, в тюрьме строгого режима Принстона, они трудились на благо своих бессмертных душ, не принося при этом никакой пользы налогоплательщикам, которые не только содержали их, но и вдобавок снабжали табаком.
– А почему бы и нет? Но имейте в виду, это женщина дорогая, Кей, – очень серьезно и даже строго проговорил Мэчфилд. – Одевать ее – удовольствие не из дешевых, и вам придется где-то раздобыть деньги, потому что пятнадцать сотен в год – это оскорбление для женщины, привыкшей заказывать платья в Париже.
Кингфитер, сунув руки в карманы и опустив голову, принялся мерить шагами кабинет. На лице его, которое и так никогда не озарялось улыбкой, была написана мрачная решимость.
– Я все понимаю, – сказал он наконец, – но если она любит меня, то поможет свести концы с концами. Мне придется завязать с делами в банке – мне страшно, я не могу больше рисковать. Откровенно говоря, я подумываю о том, чтобы вообще оставить банк и открыть юридическое доверительное агентство.
Мэчфилд знал, во что превращается доверительное агентство, когда им руководит неопытный человек, – в контору, в которую не заходит никто, кроме инкассаторов. Однако он не желал расстраивать или разубеждать своего гостя, да и Кингфитер не дал ему возможности для ответа.
– С этим чеком еще будет чертова уйма хлопот, – продолжил он. – Я уже получил письмо из головного офиса – меня приглашают на беседу с управляющим, и я должен привезти с собой МакКея. Это стандартная процедура.
Неотложного и безраздельного внимания мистера Мэчфилда требовали вещи куда более важные, нежели рутинные процедуры в Большом Центральном банке, но судьба МакКея интересовала его чрезвычайно.
А Кингфитер вновь заговорил об Аве, поскольку та стала единственным лучиком света в окружавшем его темном царстве.
– Стоило мне впервые увидеть ее, – признался он, – как я сразу же понял, что эта женщина буквально создана для меня, что она та самая единственная и неповторимая. Я знаю, ей пришлось нелегко, она ведет отчаянную борьбу с судьбой… Но кто я такой, чтобы судить ее?
– Действительно, кто? – пробормотал себе под нос мистер Мэчфилд, признавая правду этих слов. И, развивая заинтересовавшую его мысль, спросил: – Но что все-таки станется с мистером Кеннетом МакКеем?
Управляющий смутился лишь на мгновение.
– Это меня не касается, – громко заявил он. – Нет никакого сомнения в том, что подпись на чеке…
– Да-да, – нетерпеливо прервал его собеседник. – Ни к чему еще раз обсуждать очевидное, не правда ли? Я имею в виду, среди друзей. Вы выплатили мне деньги, которые были должны, и на этом для меня вопрос исчерпан. Я и сам пошел на некоторый риск, отправив к вам Аву… то есть позволив ей отправиться самой, – поспешно поправился он, заметив недоуменное выражение на лице управляющего. – Так что станется с молодым МакКеем?
Кингфитер пожал плечами.
– Не знаю, и, говоря откровенно, меня это не интересует. Когда я сегодня вечером вернулся в банк, его там уже не было, хотя я недвусмысленно распорядился, чтобы он дождался моего возвращения. Разумеется, я не могу сообщить об этом начальству, потому что сам нарушил правила, уйдя с работы, и надо же такому случиться, что один из наших инспекторов пожаловал в банк именно тогда, когда меня там не было. Мне придется работать всю ночь, чтобы подвести баланс по просроченным долговым обязательствам. МакКей мог бы мне помочь. Собственно, я так и сказал ему…
– Значит, он вернулся?
– Буквально на пять минут, как раз перед тем, как пробило шесть. Он заглянул ненадолго и тут же ушел. Это от него я узнал о визите инспектора. Мне пришлось рассказать этому щенку о чеке и банкнотах. Кстати, для меня до сих пор остается загадкой, как купюры вообще попали к нему, – с этим нет никакой ошибки? Если бы он был здесь частым гостем, то мог бы получить их от банкомета. Но ведь он не бывал здесь, не так ли?
