– Нет, только помощник официанта из «Старой мельницы» привёз немного колбасок из свиного ливера. Это новый рецепт, и шеф-повар хотел бы узнать ваше мнение. Я положила их в холодильник.
Квиллер презрительно заметил:
– Я выдам этому клоуну своё мнение – не постесняюсь! Я не притронулся бы к этим колбаскам, даже если бы он мне заплатил!
– О, это еда не для людей, мистер К.! Она для котов. Шеф-повар проводит эксперименты с рядом замороженных и нетрадиционных обедов для домашних любимцев.
– Отлично, достаньте парочку из холодильника и дайте их балованному отродью на ужин. Кстати, вы не видели: книги в библиотеке на полу не валялись? Коко взял моду сбрасывать их с полки, но я не одобряю это новое его хобби.
– Нет, я ничего такого не заметила.
– Особенно его привлекают маленькие томики Шекспира в кожаных переплетах. Вчера я нашел на полу «Гамлета» .
За толстыми стеклами очков миссис Кобб запрыгали озорные искорки.
– Вы думаете, он знает, что у меня в холодильнике лежит запечённый окорок?
– У него свои способы общаться с людьми, миссис Кобб, – сказал Квиллер. – Какой сегодня день? Понедельник? Полагаю, вы собираетесь вечером уйти. Я сам покормлю котов.
Лицо экономки просияло.
– Герб Флагшток пригласил меня на обед. Говорит, будет что-то особенное. Надеюсь, мы пойдем в «Старую мельницу». Там прекрасно кормят с тех пор, как взяли нового шеф-повара.
Квиллер усмехнулся в усы – верный признак неодобрения.
– Не в первый раз этот скряга приглашает вас на обед! Сдаётся мне, вы просто ходите к Флагштоку домой и готовите ему еду.
– Но мне это нравится! – заявила миссис Кобб, сверкнув глазами.
Флагшток продавал подержанные машины и имел репутацию склочного, неприятного человека, но она находила его привлекательным. Он собирал жиденькие волосы в короткий хвостик, и на предплечье у него были вытатуированы красные чёртики. Он часто пренебрегал бритьём, но ей нравились грубые мужчины. Квиллер вспомнил, что последний муж миссис Кобб был грубияном и задирой, а она страстно любила его. С тех пор как экономка стала встречаться с Флагштоком, её круглое веселое лицо просто светилось от счастья.
– Если вы пригласите кого-нибудь на обед, – наставляла миссис Кобб, – то нарежьте запеченный окорок, а я сделаю имбирно-грушевый салат, как вы любите, и поставлю в духовку вкусную картофельную запеканку с овощами. Вам останется только вытащить её оттуда, когда позвонят в дверь. – Ей была известна беспомощность Квиллера на кухне.
– Очень предусмотрительно с вашей стороны, – сказал он. – Я мог бы пригласить миссис Дункан.
– Это будет чудесно! – В лице экономки появилось что-то заговорщицкое, словно она предвкушала роман. – Я накрою инкрустированный столик в библиотеке вышитой скатертью, поставлю приборы на двоих, зажгу свечи… Ах как чудесно! Мистер О'Делл разожжёт в камине яблоневые поленья. Они так замечательно пахнут!
– Не соблазняйте так откровенно, – вздохнул Квиллер. – Леди должна вести себя прилично.
– Она очень милая особа, мистер К., и как раз в подходящем для вас возрасте, если позволите. У неё множество достоинств, и она прекрасный библиотекарь.
– Это уже совсем другая тема, – сказал он. – В библиотеках сейчас мало книг… всё больше аудио-видеозалы… вечеринки с шампанским… разные знаменитости… После ланча Квиллер прошёл по Пикакской площади до городской библиотеки, похожей на древнегреческий храм. Её построил основатель «Пустячка» Эфраим Гудвинтер в начале века, и его портрет висел в вестибюле среди новых полотен. На холсте был виден плохо загрунтованный разрез.
Толпа школьников ещё не хлынула в библиотеку с домашними заданиями, и сразу четверо молодых клерков услужливо бросились навстречу Квиллеру, -миссис Дункан всегда внимательно относилась к этому мужчине с пышными усами и печальными глазами. Более того, он являлся опекуном библиотеки и самым богатым человеком в городе.
Квиллер задал клеркам простой вопрос, и те бросились врассыпную: один – к картотеке, другой – к полке с книгами об истории здешних мест, а двое оставшихся – к компьютеру. Но они так и не смогли найти ответ. Квиллер поблагодарил их и направился в кабинет директора.
В своей короткой куртке и шапке-ушанке он взбежал через три ступеньки на галерею, окрыленный приятными мыслями. Полли Дункан была очаровательной и даже загадочной женщиной, Её голос казался Квиллеру невероятно приятным, успокаивающим и одновременно возбуждающим.
Она выглянула из-за конторки и одарила его мягкой, но деловитой улыбкой.
– Какой приятный сюрприз, Квилл! Какое такое срочное дело привело вас сюда?
– Я пришёл главным образом для того, чтобы услышать ваш изумительный голос. – А затем он процитировал свои любимые строки из Шекспира: – Ах, у неё был нежный голосок, что так прекрасно в женщине1
– Это из «Короля Лира», акт пятый, сцена третья, – вспомнила она.
– Полли, у вас потрясающая память. Как странно всё! Не знаю, что подумать .
– Это реплика Гермии во второй сцене третьего акта «Сна в летнюю ночь »… Не смотрите так удивленно, Квилл. Я же говорила вам, мой отец был шекспироведом. Мы, дети, знали все пьесы так, как наши сверстники знали таблицу умножения… Вы были на похоронах?
– Да, я наблюдал из скверика, и мне в голову пришла мысль, что никто почему-то не написал историю «Пустячка». Может, мне попробовать. Большая это работа?
– Дайте подумать. Начинать надо с Гудвинтеров, порывшись в нашей генеалогической коллекции.
– А газета? У вас хранятся экземпляры всех номеров?
– Нет. Только за последние двадцать лет. Более ранние номера уничтожены мышами, взрывами паровых труб и неаккуратными читателями. Но я уверена: в офисе «Пустячка» есть полная подборка.
– У кого бы я мог это узнать? Есть кто-нибудь, кто помнит, что было шестьдесят – семьдесят пять лет тому назад?
– Вы должны справиться в клубе «Старая гвардия». Всем завсегдатаям далеко за восемьдесят. Президент – Эвфония Гейдж.
– Эта та женщина, которая водит «мерседес» и беспрерывно гудит в рожок?
– Ёмкое описание! Мистер Гудвинтер был её зятем. Поскольку у неё репутация человека прямого и бесцеремонного, она может выдать вам отборную информацию.
– Полли, вы просто клад! Между прочим, не могли бы вы со мной поужинать сегодня? Миссис Кобб готовит трапезу, но она слишком хороша для одинокого бакалавра. Надеюсь, вы согласитесь разделить её со мной.
– С удовольствием! Правда, я не смогу остаться надолго, но, думаю, время почитать вслух у нас будет. У вас удивительный голос, Квилл.
– Спасибо. – Он самодовольно закусил ус. – Тогда иду домой.
Повернувшись, он посмотрел с балкона в читальный зал:
– Что это за человек с грудой книг на столе?
– Это историк из Центра, занимается ранними горнодобывающими операциями. Ещё он просил меня порекомендовать ему хорошие рестораны, и я предложила ресторан «У Стефани» и «Старую мельницу». Вас что-то смущает?
– Думаю, да, – сказал Квиллер.
Он сдвинул шапку набок и спустился в читальный зал. В своих тёмно-жёлтых ботинках он подошёл к столу, за которым сидел незнакомец, и, пародируя жителя дружественной северной страны, сказал:
– Привета! Тот женщин сказала, сто ты ищес места, кде коросо покусать мозно. Настоястяя еда попробовай у «Отто». Я ела тама, вкусна. Как долго ты тута?
– До тех пор, пока не закончу работу, – ответил историк, не отрываясь от книги.
– Если твоя хотела мал-мал пива, искать в отель «Пирушка». Каросые бургеры тозе есть.
– Спасибо, – сказал человек тоном, каким увольняют подчиненных.
– Я видеть, ты читать пра шахты. Мая дедуска была погибать в песцера в тысяча девятьсот тринадцатом гаду. Я есце тогда не радилася. Ты видела какая-любая шахта?
– Нет, – сказал человек, захлопнув книгу и отодвинув стул.
– Совсем близка-близка «Грозная пёса». Обеда есть, карошая места, дешёвый еда.
Схватив свой чёрный плащ, незнакомец быстро направился к выходу.
Удовлетворённый раздражением человека и своим спектаклем, Квиллер поправил шапку, застегнул куртку и пошёл своей дорогой, Он понял, что незнакомец совсем не тот, за кого себя выдает.
В 17.30 Герб Флагшток остановил машину у обочины и посигналил, чтобы забрать свою подругу. Волнуясь, как девушка перед первым свиданием, миссис Кобб заперла заднюю дверь.
В 17.45 Квиллер покормил котов. Колбаски из свиного ливера, оттаяв, превратились в нечто отвратительно серое, кашеобразное, но сиамские коты, склонясь над тарелками, увлеченно пожирали изобретение шеф-повара. Хвосты неподвижно лежали на полу, обозначая полное удовлетворение.
