– Да.
– Ага! Выходит, располагаете! Что это за информация?
– Сообщение, которое оставил Хеллер.
– Но в нём только две буквы – NW. Что же отсюда следует?
– Мне не хватает данных. В частности, мне нужно знать… Скажите, карандаши все ещё лежат на столе Хеллера в том же виде, как вы их нашли?
– Да. Их никто не трогал.
– И там, разумеется, дежурит ваш человек. Позвоните ему по телефону, я хочу с ним поговорить. Не беспокойтесь, вы будете слышать каждое слово.
Кремер заколебался, идея ему явно не понравилась, но, видимо, решив, что в любую минуту сможет вмешаться в разговор, он все же набрал номер. Услышав на другом конце голос своего оперативника, он сказал, что передает трубку Вульфу. Вульф снял трубку со своего аппарата. Кремер слушал разговор с моего.
Вульф был вежлив, но краток.
– Насколько я понимаю, карандаши находятся на столе в том же положении, в каком их нашли. У всех карандашей, кроме одного, на тыльном конце имеются ластики, и этот отсутствующий ластик лежит посредине между двумя группами карандашей, правильно?
– Совершенно верно, – скучающим голосом ответил сыщик.
Я слушал разговор с аппарата, стоящего на столе рядом с глобусом.
– Возьмите ластик и попытайтесь надеть его на свободный конец карандаша. Мне важно знать, легко ли он влазит туда и не мог ли он соскочить случайно.
– Алло, инспектор, вы меня слышите? А как же ваш приказ ничего не трогать?
– Сделайте, что вас просят, – кашлянув, велел Кремер.
– Хорошо, сэр. Подождите немного.
Но ждать пришлось довольно долго. Наконец оперативник снова взял трубку.
– Ластик не мог соскочить случайно. Обломок его торчит из карандаша. Его разломили пополам, и поверхность слома ещё совсем свежая. Я могу попробовать снять ластик с другого карандаша и сказать, насколько это трудно.
– Благодарю, не надо. Вы сделали все, что мне требовалось. Но для большей уверенности и соблюдения формальностей я бы советовал вам послать карандаш и обломок ластика на экспертизу, чтобы проверить, насколько точно они соответствуют друг другу.
– Мне это сделать, инспектор?
– Пожалуй, да. Только тщательно их пометьте.
– Будет исполнено, сэр.
Кремер вернулся в красное кресло, а я – в своё. Он переместил свою сигару в противоположный угол рта и произнес:
– Ну и что?
– Теперь вы сами прекрасно понимаете, что ластик был отломан и положен в центр композиции намеренно, – сказал Вульф. – Он является частью сообщения. Может, он играет роль точки после буквы N. показывающей, что это инициал, и работа Хеллера была навсегда прервана как раз в тот момент, когда он собирался поставить ещё одну точку после W?
– Ваш сарказм ничего не меняет. Послание по-прежнему означает NW.
– Нет, не означает. И никогда не означало.
– Но для меня и для окружного прокурора это именно так. Думаю, нам лучше проследовать в его офис.
Вульф выставил вперёд ладонь.
– В этом вы весь! Нет, вы не глупый человек, вы упрямый человек. Я предупреждаю, сэр, что если вы и дальше будете настаивать на своей версии, будто сообщение мистера Хеллера расшифровывается как NW, то окажетесь в весьма дурацком положении.
– Но ведь вам, по-видимому, известно, как правильно расшифровывается сообщение Хеллера?
– Да.
– В самом деле?
– Да.
– И как же? Я жду.
– Можете ждать, сколько вам угодно. Я готов заработать эти деньги, – Вульф похлопал себя по карману, – расшифровав для вас сообщение Хеллера, и расшифровал бы его с легкостью. Но в том состоянии, в каком вы пребываете сейчас, вы все равно будете думать, что я вас дурачу.
– А вы попробуйте.
– Нет, сэр, – Вульф прикрыл глаза. – Предлагаю вам два варианта. Вы продолжаете в том же духе и смотрите, что у вас из этого получится. Только учтите, что мистер Гудвин и я не станем предоставлять вам никакой информации, касающейся данного происшествия и лиц, с ним связанных, и будем действовать самостоятельно. Либо вы приводите сюда убийцу и даете мне возможность его обработать, разумеется, в вашем присутствии.
– С удовольствием. Назовите его имя.
– Я его ещё не знаю. Чтобы определить, о ком именно шла речь в сообщении, мне нужны все те шестеро, кто присутствовал тогда в офисе Хеллера. Поскольку я способен расшифровать сообщение, а вы – нет, то я нужен вам больше, чем вы мне, однако ваше содействие позволило бы мне сэкономить массу времени и избавило бы от лишних хлопот.
На лице Кремера не отразилось ничего – ни возмущения, ни восторга.
– Но если вы можете расшифровать сообщение и отказываетесь это сделать, значит, вы пытаетесь утаить от следствия улику.
– Чепуха. Предположение – не есть улика. Ведь не является же уликой ваше предположение, как расшифровать NW. Не является ею и моё, и только с моей помощью оно позволит докопаться до истины. – Вульф нетерпеливо взмахнул рукой и повысил голос: – Я что, чёрт побери, предлагаю пригласить к себе на ужин оркестр? Вы думаете, мне нравится смотреть, как взвод полицейских силком затаскивает в мой дом перепуганных граждан?
– Я прекрасно знаю, что нет.
Кремер вынул сигару изо рта и оглядел её, точно видел впервые. Завершив осмотр, он перевёл взгляд на Вульфа, а затем на меня. В скобках замечу, что этот взгляд не был полон сердечной теплоты.
– Мне надо позвонить, – рявкнул Кремер и протянул руку к телефонному аппарату.
Что касается трёх из шести «испуганных граждан», то Вульфу, на его счастье, не понадобилось обрабатывать их с нуля. Первоначально все трое были полны решимости не говорить ни слова о том, что побудило их обратиться к Лео Хеллеру, и полицейским, как явствовало из переданных в наше распоряжение протоколов допросов, пришлось изрядно с ними помучиться.
К началу девятого, когда в наш офис был доставлен первый свидетель, Вульф уже собрался с духом и приготовился к бою. Он не только поглотил ужин за рекордно короткое время, но даже, нарушив одно из своих самых незыблемых правил, читал за едой документы, – всё это в компании инспектора Кремера, который согласился остаться и немного перекусить. Затем Кремер прошел с нами в кабинет и, выглянув в приёмную, пригласил полицейского стенографиста, который устроился за торцом моего стола. Сержант Пэрли Стеббинс, в припадке великодушия однажды признавший, что не имеет достаточных оснований, чтобы привлечь меня за хулиганство, ввёл свидетеля и, усадив его перед Вульфом и Кремером, опустился на стул у стены.
Это был тот самый верзила в темно-синем пальто и фетровой шляпе, высунувший голову из лифта, чтобы поглазеть на Арчи Гудвина. Согласно документам, его звали Джоном Р. Уинслоу. Он сидел с поникшим, несчастным видом и был одним из тех, кто сперва не желал сообщать полиции о цели своего визита к Хеллеру, за что я, впрочем, не был склонен сильно его осуждать.
Он начал с протестов.
– Я считаю… считаю это неконституционным! Полиция вынудила меня рассказать о своих личных делах, и здесь её действия, возможно, были в рамках закона, но Ниро Вульф – частный сыщик, и он не имеет права меня допрашивать!
– Я присутствую тут как официальное лицо, – сказал Кремер, – и, если вы настаиваете, могу повторять вопросы мистера Вульфа, но это будет только напрасной тратой времени.
– Давайте начнем, – предложил Вульф. – Я ознакомился с вашими показаниями, мистер Уинслоу, и…
– Вы не имели права! Вам не должны были их показывать! Мне обещали, что все сказанное мною останется в тайне!
– Мистер Уинслоу, пожалуйста, прекратите спектакль. Когда истеричка женщина – это ужасно, но когда истерику закатывает мужчина – это невыносимо. Могу вас заверить, что я способен хранить тайну не хуже любого полицейского.
Итак, вы заявили, что это был ваш третий визит к мистеру Хеллеру. Вы принесли ему очередную порцию необходимой для расчетов информации. Вас интересовало, сколько ещё лет осталось жить вашей тёте. Вы надеялись получить в наследство значительную часть её состояния и хотели – я цитирую – «базировать свои ожидания на неких научных предпосылках». Однако, как нам стало известно, в настоящее время ваши дела находятся в крайне плачевном состоянии, у вас много долгов. Вы отрицаете это?
– Нет, не отрицаю, – Уинслоу дернул челюстью.
– Допустим, мистеру Хеллеру удалось бы представить вам обоснованные выкладки по поводу ожидаемой продолжительности жизни вашей тёти. Как бы вам это помогло?
Уинслоу взглянул на сидевшего с безучастным видом Кремера и вновь уставился на Вульфа.
– Я хотел занять под залог будущего наследства крупную сумму денег. Долг требовалось вернуть с процентами. Я желал знать, каковы мои перспективы, и поэтому обратился к эксперту в области теории вероятностей.
– Какие данные вы предоставили Хеллеру для его расчетов?
