Джепп прищурился.
— В соответствии с планом операции должно получиться следующее, — пояснил он. — Свет выключается, появляется полиция, снова включается свет, и… посмотрим, кто попытается уйти через потайной ход. На этот раз мы надеемся, что улов будет побогаче.
— А почему именно в четверг? — спросил Пуаро.
— Нам удалось подслушать и записать телефонный разговор фирмы «Голконда» с каким-то человеком. Установить, кто он, нам пока не удалось. Кто-то приедет на фирму, я думаю, что это опять будет Вареско, для получения драгоценных камней. Но теперь это будут изумруды леди Каррингтон.
— Отлично, — сказал Пуаро. — Я согласен помочь. С вашего позволения, Джепп, я тоже сделаю кое-какие приготовления.
V
В четверг около полуночи Пуаро занял свой столик около входа и осмотрелся. «Ад», как обычно, был полон и гудел как улей.
Графиня, всегда элегантная, веселая и жизнерадостная, на этот раз превзошла себя. Сегодня она была одета в русском стиле. Прибыл Пауль Вареско. Обычно он приходил в клуб в вечернем костюме, сегодня же позволил себе костюм апаша[5]: пиджак с воротником, застегнутый на все пуговицы, шея замотана шарфом. Он выглядел зловеще и очень привлекательно. Оставив за столиком полную средних лет женщину, всю увешанную бриллиантами, он подошел к Алисе Каннингхэм, которая сидела за своим столиком и что-то писала в записной книжке, и пригласил ее танцевать. Полная женщина, которая пришла с Вареско, сначала презрительно посмотрела на Алису, а потом с вожделением на Пауля Вареско.
В глазах Алисы Пуаро не заметил никакого обожания. В них был только научный интерес, и, когда партнеры, танцуя, оказывались около столика Пуаро, он слышал обрывки их разговора. Алиса закончила с Паулем тему о его гувернантке, которая ухаживала за ним, когда ему было три года, и перешла к периоду, когда он учился в частной школе.
Когда музыка смолкла, Алиса, возбужденная и довольная, села за столик Пуаро.
— Как интересно, — сказала она. — Вареско будет одним из главных героев моей книги. Он — явный представитель символизма, очень беспокоится, что сегодня он не в манишке, считая, что только она указывает на его принадлежность к какой-то ассоциации. Вы можете считать его преступником, но я думаю, что есть способ наставить его на путь истинный…
— Женщины всегда питали иллюзии, — заметил Пуаро, — что только они способны перевоспитать негодяев.
Алиса Каннингхэм холодно посмотрела на Пуаро.
— Я не имела в виду себя, господин Пуаро, — сказала она.
— Никто никогда не имеет в виду себя, — ответил Пуаро. — Все сначала действуют из чистого альтруизма: перевоспитать привлекательный объект противоположного пола. Что касается остального… Вас, например, не интересует, когда в школу пошел я, как гувернантки относились ко мне?
— Вы не криминальный тип, — сказала Алиса Каннингхэм. — В вас для меня как психолога нет ничего интересного.
— Вы что, — удивился Пуаро, — хотите сказать, что с первого взгляда можете определить преступника?
— Естественно, — гордо произнесла Алиса.
Вернулся профессор Лискьярд и сел рядом с Пуаро.
— Разговариваете о преступниках? — улыбаясь, спросил он. — Вам нужно, господин Пуаро, познакомиться с уголовными законами Хаммурапи[6], существовавшими в восемнадцатом веке до нашей эры. Очень интересные и поучительные законы. Вот, например, один из них: «Человека, которого поймали, когда он воровал во время пожара, необходимо бросить в огонь».
Профессор произнес эту цитату, гладя на горящие огни грилей.
— А вот закон еще древнее, закон страны Шумер[7]: «Если жена ненавидит мужа и говорит ему: «Ты не мой муж», ее должны бросить в реку». Легче и дешевле, чем тратиться на бракоразводный процесс. Но если это скажет своей жене муж, то он платит ей несколько серебряных монет. Никто его в реку за это не бросает.
— Старая история, — заметила Алиса Каннингхэм. — Один закон для мужчин и другой — для женщин.
— Женщины всегда лучше разбирались в денежных вопросах, — задумчиво сказал профессор. — Вы знаете, — оживился он, — мне очень нравится здесь бывать, и я часто прихожу сюда. Меня сюда пускают бесплатно, так распорядилась графиня, и я ей премного благодарен. Она говорит, что я помог ей советами при оформлении зала клуба. Я тогда не мог и представить, что из этого может выйти. Меня спрашивали, я отвечал, не зная, что им нужно. И когда я увидел, что нарисовал художник, то ужаснулся: он все переврал. Ну да ладно, Бог с ним. Но графиня… — профессор помолчал некоторое время, подбирая нужное слово, — она как вавилонянка — а женщина Вавилона очень хорошо разбирается в бизнесе.
Последние слова профессора потонули в общем гвалте. Кто-то крикнул: «Полиция!» Женщины вскочили, завизжали. Погас свет, и погасли грили, они тоже были электрические.
В общем хоре голосов можно было слышать голос профессора Лискьярда, цитировавшего отрывки из свода Хаммурапи.
Когда снова загорелся свет, Пуаро был на полпути к выходу. Стоявший на выходе полицейский офицер отдал ему честь. Пуаро быстро пересек улицу и подошел к человеку маленького роста с красным носом, стоявшему на углу. От этого мужчины исходил какой-то странный запах.
— Я здесь, хозяин, — сказал он сиплым голосом. — Что, пора приступить к делу?
— Да, — сказал Пуаро. — Пойдемте.
— Но там слишком много копов.
— Не беспокойтесь, — успокоил мужчину Пуаро. — Они о вас предупреждены.
— Надеюсь, они мне мешать не будут? — не успокаивался мужчина.
— Не будут, не будут, — сказал Пуаро. — А вы уверены, что справитесь с собакой? Она очень большая и свирепая.
— Со мной она будет ласковая, — уверенно сказал мужчина. — У меня для нее кое-что есть, и она пойдет за мной хоть в ад.
— В данном случае, — пробормотал Пуаро, — мне нужно, чтобы вы вывели Цербера из «Ада».
VI
Рано утром у Пуаро зазвонил телефон. Он взял трубку.
Послышался голос Джеппа:
— Привет, старина. Вы просили меня позвонить.
— Да, конечно. Спасибо вам, Джепп, что позвонили. Ну и как дела? — спросил Пуаро.
— Никаких следов наркотика, — ответил Джепп. — Только изумруды леди Каррингтон.
— Где вы их нашли?
— В кармане профессора Лискьярда.
— Профессора Лискьярда? — удивился Пуаро. — Не может быть.
— Удивлены?.. — горько сказал Джепп. — Вот и я тоже. Честно сказать, не знаю, что и думать. Профессор был удивлен не меньше нашего, когда их нашли у него в кармане. Говорит, что не имеет ни малейшего представления, как они туда попали. И я ему верю. Вареско мог спокойно подбросить их ему в кромешной темноте. Я не представляю, каким образом профессор может быть замешан в этом деле. Он — известный ученый-археолог с мировым именем, связан с Британским музеем, там его уважают. Насколько мне известно, у него никогда не было больших денег, а те, что у него бывают, он тратит на покупку старых потрепанных книг у букинистов. Нет, он здесь ни при чем. Мне начинает казаться, что мы ошиблись с самого начала и в этом клубе никогда не было никаких наркотиков.
— Вы не правы, Джепп, — вздохнул Пуаро. — Наркотики были. Скажите мне, пожалуйста, кто пытался выйти через потайной ход?
— Значит, так, — начал перечислять Джепп. — Принц Генри из Скандерберга и его конюший. Они только вчера приехали в Англию. Потом Витамиан Эванс, член кабинета министров (как плохо быть министром труда, да еще в правительстве лейбористов. Нужно быть очень осторожным при выборе злачных мест! Никто не имеет ничего против того, что такие места посещают консерваторы. Все считают, что у них достаточно своих денег на эти мероприятия. Когда же замечают лейбориста, то считают, что он развлекается там на деньги налогоплательщиков). И последней была леди Беатриса Уинтер — у нее послезавтра бракосочетание с самодовольным и очень щепетильным молодым герцогом Леоминстерским. Я считаю, что никто из них не мог быть замешанным в деле с наркотиками.
— Вы правы, мой дорогой Джепп, — сказал Пуаро. — И тем не менее смею вас заверить, что наркотики сегодня ночью в «Аду» были, и кто-то унес их оттуда.
— Но кто это сделал? — завопил Джепп. — Кто? Мы обыскали всех и вся.
— Это сделал я, — сказал Пуаро и, не слушая проклятий Джеппа, положил трубку.
В это время зазвонили в дверь. Пуаро открыл. В комнату вплыла графиня Вера Роззакова.
— Если бы я была немного помоложе, мой дорогой друг, — сказала она, — то мой приход сюда в такое время мог бы вас скомпрометировать. Однако я сделала так, как вы написали в своей записке, и вот я здесь. За мной, кажется, шел полицейский, но я думаю, ему лучше поторчать за дверью. Итак, мой друг, что случилось?
Пуаро помог графине снять меховую накидку.