— Трой, — проговорил Аллейн. — Трой.
Лорд Роберт пристально посмотрел на него.
— Ну, неважно, не хочешь, так не хочешь, — сказал он.
— Ты даже не представляешь, как мне хотелось бы туда пойти, — медленно произнес Аллейн, — но, видишь ли, я боюсь, что буду напоминать мисс Трой о том неприятном деле.
— Хм. М-да. Ну ладно, пока оставим это. Ты еще подумай. Приглашение я тебе в любом случае достану. Так что, перейдем к делу? — Он забавно нахмурился, сжал губы, быстрым движением руки нацепил на нос очки и спросил: — Что случилось?
— Мы подозреваем шантаж, — сказал Аллейн.
— Бог мой! — воскликнул лорд Роберт. — Где?
— Среди великосветской публики.
— Как вы узнали об этом?
— Видишь ли, — Аллейн положил руку на раскрытую папку, — это строго конфиденциально.
— Да, да, хорошо. Я буду нем как могила, — сказал лорд Роберт. — Выкладывай имена и все прочее. Только, пожалуйста, не нужно никаких мистеров и миссис Икс.
— Согласен. Ты знаешь миссис Холкат-Хэккет? Жену старого генерала Холката-Хэккета?
— Да. Американская актриса. На двадцать лет моложе, чем Х.-Х. Пикантная женщина.
— Она самая. На прошлой неделе она пришла к нам с историей о шантаже. Вот здесь в папке ее показания. Я вкратце изложу их, но боюсь, тебе придется примириться с существованием по крайней мере одной мадам Икс.
— О! — застонал лорд Роберт.
— Она поведала нам, что одна близкая подруга призналась ей, что ее шантажируют. Миссис Х.-Х. отказалась сообщить нам ее имя, поэтому будем называть ее миссис Икс.
Лорд Роберт недоверчиво хмыкнул.
— Я только дословно повторяю рассказ миссис Х.-Х., — сказал Аллейн. — Миссис Икс, у которой очень важный и влиятельный муж, первого числа прошлого месяца получила письмо, написанное на дешевой бумаге из «Вулвортса»[4]. Автор сообщал, что в его руках оказалась записка, адресованная миссис Икс одним из ее друзей, которая могла бы сильно ее скомпрометировать. Автор предлагал ей выкупить эту записку за пятьсот фунтов. В конце каждого месяца муж миссис Икс тщательнейшим образом проверяет ее счета, поэтому она не могла взять деньги из банка, не объяснив, на что она их потратила. В отчаянии она якобы обратилась к миссис Холкат-Хэккет за помощью, но у той тоже не нашлось таких денег. Вместо этого миссис Холкат-Хэккет уговорила ее позволить ей обратиться в полицию. Она принесла с собой письмо. Вот оно.
Аллейн положил папку на колени лорду Роберту. Лорд Роберт поправил очки и секунд тридцать пристально разглядывал первую страницу. Он открыл было рот, снова закрыл его, бросил взгляд на Аллейна, снова поправил очки и наконец принялся читать вслух:
— «Если вы пожелаете выкупить записку, датированную 20 апреля, посланную из клуба «Бакс»[5], адресованную «любимой Додо» и подписанную М., вы сможете это сделать, оставив в следующий понедельник вечером свою сумочку, в которой будут лежать пятьсот фунтов мелкими купюрами, за картиной, висящей над камином в бальном зале Комсток-Хауса».
Лорд Роберт поднял глаза.
— Как раз в тот понедельник в Комсток-Хаусе устраивается большой благотворительный вечер, — сказал он.
— Совершенно верно. Прочитав это письмо, мы отправились к Комстокам и, рассказав им какую-то байку, попросили у них разрешения прислать своего человека, переодетого официантом. Мы попросили миссис Х.-Х. убедить ее убитую горем подругу, чтобы она оставила в условленном месте сумочку с деньгами, покрытыми специальным порошком. Миссис Х.-Х. заверила, что готова сама это сделать, чтобы избавить подругу от такого унижения. — Аллейн приподнял бровь и едва заметно подмигнул лорду Роберту.
— Бедняжка, — сказал лорд Роберт. — Неужели она надеялась кого-нибудь провести?
— Не знаю. Я вежливо делал вид, что всему верю. Наш человек — очень расторопный малый — отправился на вечер, проследил за тем, как миссис Х.-Х. положила сумочку в условленное место, и стал ждать событий.
— Ну, и что произошло?
— Ничего. Он провел там всю ночь, а наутро горничная обнаружила сумочку, положила ее, не открывая, на каминную полку и позвала миссис Комсток. Миссис Комсток в присутствии горничной и нашего сотрудника открыла сумочку, увидела деньги, удивилась, не нашла ничего, что могло бы указать на владельца, и приказала горничной убрать сумочку — на случай, если кто-нибудь за ней обратится.
— И какие из этого можно сделать выводы, мой дорогой Родерик? — спросил лорд Роберт, неожиданно обхватив свои плечи руками.
— Они засекли нашего сотрудника.
— Ты думаешь, это кто-то из слуг?
— Вся организация банкета была поручена Даймитри из фирмы «Шеперд Маркет». Ты наверняка знаешь, о ком я говорю. Он сейчас обслуживает большинство званых приемов. Поставляет еду, официантов и все прочее.
— Ты думаешь, это кто-то из его людей?
— Мы очень осторожно навели кое-какие справки. У всех его служащих отличные рекомендации. Я даже имел беседу с самим Даймитри. Я сказал ему, что в последнее время было несколько случаев краж на больших приемах, и мы обязаны провести расследование. Он, разумеется, был очень обеспокоен и показал мне рекомендации всех своих служащих. Мы проверили их, все они оказались подлинными. Он отбирает самых лучших, которых только можно найти. У них в фирме существует строжайшее правило, что все сумочки, кошельки и прочее, забытые на этих приемах, тотчас же приносят самому Даймитри. Он либо сам ищет владельца, либо, тщательно ознакомившись с содержимым, посылает кого-нибудь из своих людей. Он говорит, что делает это для того, чтобы оградить от неприятностей себя и своих служащих. Он всегда просит владельца тут же проверить содержимое сумочки.
— Все же…
— Я знаю, что это ни в коем случае ничего не доказывает, но мы вплотную занялись всеми его служащими, и, по моему мнению, среди них нет никого, кто заслуживал бы нашего внимания.
— А сам Даймитри?
Аллейн поморщился.
— Что ж, чудес на свете много, мой дорогой Банчи, но…
— Да, да, конечно, я понимаю. Он слишком на виду для таких дел. Что-нибудь еще?
— До нас доходили слухи о шантаже и из других источников. Если хочешь, можешь просмотреть материалы. Вкратце все сводится к тому, что почерк везде тот же, что и в случае миссис Холкат-Хэккет, то бишь миссис Икс. У нас имеется одно анонимное письмо, предположительно присланное нам очередной жертвой. В нем просто сообщается, что среди светской публики работает шантажист. Ничего больше. Мы не смогли проследить автора письма. Потом застрелился молодой Креморн, и мы обнаружили, что он по неизвестным причинам снимал большие суммы наличными со своего счета. Его слуга сообщил, что в последнее время начал подозревать, что его хозяина шантажируют. — Аллейн задумчиво провел рукой по лбу. — Это настоящий дьявол. Из всех гнусных преступлений это, на мой взгляд, самое гнусное. Должен признаться, мы все сильно обеспокоены.
— Ужасно! — сказал лорд Роберт, широко раскрывая глаза. — Отвратительно! Но при чем здесь я?
— Ты помогал нам раньше, и мы будем чертовски рады, если ты и сейчас согласишься нам помочь. Банчи, ты везде бываешь, — сказал с улыбкой Аллейн, глядя на своего друга. — Ты вхож во все самые известные дома. Прелестные дамы поверяют тебе свои тайны. Толстые полковники плачут на твоей груди. Держи ушки на макушке.
— Я же не могу выдавать тебе чужие секреты? Конечно, при условии, что найдутся желающие поделиться ими со мной.
— Разумеется, нет, но ты же можешь провести небольшое расследование, а потом сообщить нам… — Аллейн сделал небольшую паузу и быстро добавил: — То, что сочтешь нужным. Ты согласен?
— С удовольствием! — сказал лорд Роберт с энтузиазмом. — Если на то пошло… хотя нет, это может оказаться всего лишь совпадением.
— Ты о чем?
— Видишь ли, Родерик, — но это строго между нами, — дело в том, что я, как ты уже знаешь, сегодня утром нанес визит Ивлин Каррадос. Я шел мимо ее дома, увидел, что продают нарциссы, и решил отнести ей букет. Дьявольски хорошенькая женщина, эта Ивлин, только… — Он поморщился. — Очень грустная. Мне кажется, она так и не оправилась от смерти Пэдди. Очень любит свою дочь, и девочка тоже к ней привязана, но мне кажется, что Каррадос смотрит на них немного свысока. Чванливый и донельзя обидчивый малый. Ивлин была в постели, повсюду куча писем, рядом сидела секретарша. Каррадос стоял на каминном коврике с обиженным видом. Бриджит пришла чуть позже. Ну так вот, Каррадос заявил, что ему нужно в Сити. Подошел к кровати и наклонился, чтобы поцеловать жену. Он оперся на руки по обе стороны от нее, и его правая рука оказалась у нее прямо под подушкой.
Голос лорда Роберта неожиданно подскочил на октаву вверх. Он наклонился вперед, упершись руками в колени, и пристально посмотрел на Аллейна. Губы его задвигались, как у кролика, и он выпалил:
