Он достал из кармана листок бумаги и развернул его.
— Вот график отправки ответов, аналогичный экземпляр есть у всех участников конкурса.
Он начал читать:
«Сьюзен Тешер, г. Нью-Йорк — не позднее полудня 19 апреля.
Кэрол Уилок, г. Ричмонд, шт. Вирджиния — не позднее полуночи 19 апреля.
Филипп Янгер, г. Чикаго, шт. Иллинойс — не позднее полуночи 19 апреля.
Гарольд Роллинс, г. Берлингтон, шт. Айова — не позднее полуночи 19 апреля.
Гертруда Фрейзи, г. Лос-Анджелес, шт. Калифорния — не позднее полуночи 20 апреля».
Он снова убрал листок в карман и откинулся на спинку кресла, я облегченно вздохнул.
— Это крайние даты, которые должны быть проставлены на почтовых штемпелях ответов; из каких соображений их определяли, я уже вам сказал. Это устраивало мисс Фрейзи, она ведь собиралась лететь домой, хотя теперь это все равно откладывается. Вообще-то, раз им все равно пришлось задержаться в Нью-Йорке, они, возможно, и согласились бы на продление сроков. Но что если против этого возразит мисс Тешер, ведь она-то живет в Нью-Йорке? Что если она будет продолжать работать и вышлет свои ответы, не дожидаясь крайнего срока? В каком мы тогда окажемся положении?
Вульф пробормотал:
— Да, в пиковом!..
— Увы, это именно так. И у нас есть только один выход — выяснить, кто взял бумагу с ответами, по возможности сегодня или завтра, но никак не позднее полуночи двадцатого апреля, это самый крайний срок. Если у нас будут доказательства, тогда все они в наших руках. Мы с полным правом сможем им сказать, что один из них — и мы назовем имя — украл ответы, поэтому необходимо заменить стихи, установив новые сроки подачи ответов, и на этом основании уже присуждать призы. И им придется с этим согласиться, хотят они или не хотят. В этой ситуации у них просто не будет другого выхода. Разве не так?
— Пожалуй, действительно, не будет, — согласился Вульф. — Только, похоже, у того, кто будет уличен в краже ответов, будет не так уж много шансов продолжить свои изыскания, ибо он будет посажен в тюрьму по подозрению в убийстве.
— Ну, это уж его проблема.
— Верно. Но ведь тогда раскроется и ваш обман. Полиция поймет, что вы ей лгали, уверяя, будто верите, что выходка Далманна с этой бумагой вчера вечером была всего лишь шуткой.
— Ну, тут уж ничего не поделаешь. Зато они получат убийцу.
— И это тоже верно. И все-таки, — упорствовал Вульф, — вы идете на огромный риск, делая ставку на то, что в течение недели я непременно найду вам вора. А если мне не удастся? Ведь в этом случае ваше положение будет не затруднительным, а просто безнадежным. Не позднее полуночи двадцатого апреля… Учтите, в моем распоряжении только вот это, — он постучал себя пальцами по лбу, — мистер Гудвин да еще несколько людей, на которых я могу положиться. У полиции же тысячная армия, огромные возможности и связи. Так что считаю своим долгом дать вам совет: подумайте как следует, не обратиться ли вам вместо меня к помощи полиции?
— Мы уже это обсуждали. В этом случае мы не просто рискуем, мы обречены. Уже к завтрашнему утру всем станет известно, что конкурсные ответы украдены, сразу же поднимется грандиозный скандал на всю страну, и «ЛБА» получит такой удар, от которого она вряд ли когда-нибудь оправится.
Но Вульф был упрям.
— Я должен быть уверен, что вы все достаточно взвесили. Подумайте, ведь даже если мне и удастся до крайнего срока обнаружить виновного, все равно сведения о том, что ответы были похищены, скорее всего выплывут наружу.
— Пусть так, но тогда мы будем знать, кто вор, и сможем уладить вопрос с конкурсом так, чтобы это устраивало всех, чьи интересы здесь оказались затронуты. Это совсем другая ситуация. Все будут восхищаться «ЛБА» и поздравлять её с тем, как умело, гибко и мудро она смогла выйти из столь затруднительного положения.
— Возможно, все, но только не полиция.
— Полиция, может, и нет, но зато на нашей стороне будет весь рекламный и деловой мир, пресса, наконец, весь американский народ.
— Что ж, возможно, вы и правы, — Вульф повернул голову. — Я хотел бы еще удостовериться, насколько твердо ваше решение идти на обман с полицией. Вы согласны, мистер Бафф?
Крупное красное лицо Баффа еще больше покраснело, на бровях виднелись капельки пота.
— Да, — ответил он, — мне больше ничего не остается.
— Мистер О'Гарро?
— Да. Мы приняли это решение еще прежде, чем прийти сюда.
— Мистер Асса?
— Да, мы просто попусту теряем время.
— Отнюдь нет. Ведь речь идет не просто о том, чтобы найти убийцу. Здесь все сложнее, и мне нужна полная ясность. — Вульф поднял руку ладонью вверх, будто что-то взвешивая. — Например, мне было бы легче, будь я уверен, что тот, кто похитил бумажник, действительно получил ответы. А если нет? Что если Далманн показал всем какую-то другую бумагу и это, в сущности, было не более чем мистификацией, а вор остался ни с чем? Ведь такая возможность существенно затрудняет мою работу и требует совершенно иного подхода.
— На этот счет можете не волноваться, — заверил его О'Гарро. — Это были те самые ответы и ничто другое. Я там был и видел все собственными глазами. А вы, Верн, что на это скажете?
— Я бы сказал, двадцать к одному… — заявил Асса. — Луис мог выкинуть номер и показать им ответы даже с риском для себя. Но блефовать — нет, это совсем не в его стиле. Что вы об этом думаете, Оливер?
— Вы прекрасно знаете, что я обо всем этом думаю, — мрачно проговорил Бафф. — Он был в своем репертуаре. Типично его штучки. Слов нет, это была золотая голова. В свои тридцать два года Луис Далманн достиг действительно выдающихся успехов, это был просто гений, а лет через десять он стал бы, наверное, первой фигурой в американском рекламном бизнесе, вторым Ласкером. Ведь именно так мы все и думали, не правда ли? Но у него всегда была патологическая склонность к эксцентричным выходкам… Конечно, это был листок с ответами, в этом нет ни малейших сомнений. Вчера вечером, Пэт, после вашего звонка мне надо было немедленно пойти к нему. Но с другой стороны, что бы это дало? Может, он и согласился бы порвать эту бумагу, просто чтобы меня успокоить, но стоило бы мне уйти — он мог сесть и преспокойно написать точно такую же другую; скорее всего так бы он и поступил. Но сейчас я думаю, что мне все равно надо было пойти к нему. Я уже тридцать восемь лет в «ЛБА», и еще ни разу за все это время ей не угрожала такая опасность. И все из-за него! Честное слово, будь он сейчас среди нас, живой, мне было бы трудно удержаться, чтобы…
Он крепко сжал зубы, углы рта опустились. Вульф обратился к адвокату:
— А вы, мистер Хансен, тоже уверены, что это не было мистификацией?
— Да, уверен.
— Что ж, тогда в своих действиях я буду руководствоваться именно этой версией, во всяком случае до тех пор, пока она не будет опровергнута. Для начала мне необходимо встретиться с конкурсантами, предпочтительно поодиночке, хотя мы и очень ограничены во времени. — Он бросил взгляд на стенные часы. — Не исключено, что ими сейчас как раз занимается полиция, но все равно надо попробовать. Кто-нибудь из вас должен сейчас позвонить и договориться, чтобы один из конкурсантов явился сюда в половине первого, следующий в три, потом в шесть, затем…
— Почему именно в шесть? — переспросил Асса. — Господи, неужели вам на это понадобится целых три часа?
— Надеюсь, что нет. Думаю, одного часа будет вполне достаточно. Просто с четырех до шести я буду занят другими делами и…
— Какими еще делами?! Что за чушь!
— Ваша фирма, мистер Асса, — Вульф смерил его ледяным взглядом, — меня наняла, а не купила, прошу не путать. И мой распорядок дня вашей регламентации не подлежит. Я намерен работать, как привык. Значит, второй в три, потом в шесть, следующий в семь и последний в восемь. Можете им сказать, что я представляю вашу фирму и должен обсудить с ними некоторые проблемы в связи с организацией конкурса, возникшие вследствие их непредвиденной задержки в Нью-Йорке. Разумеется, ни слова о бумаге, которую показал им вчера Далманн. Я ужинаю в девять, так что в любое время после половины одиннадцатого можете наведаться и узнать первые результаты.
— Я тоже хотел бы присутствовать на встречах, — заявил Хансен, — но в половине первого я занят.
— Это ничего не меняет, сэр. Беседы и без вас обещают быть нелегкими, так что спокойно занимайтесь своими делами. Не исключено, что мне придется обойтись даже без мистера Гудвина. Впрочем, он все равно будет в это время занят. Где находится сейф, в котором хранятся ответы?
— В банке «Континентал траст компани», на Сорок седьмой улице.
— Попрошу кого-нибудь из вас встретить там в половине третьего мистера Гудвина, достать из сейфа конверты с финальными стихами и ответами, дать ему с ними ознакомиться и привезти копии мне сюда. Оригиналы вернете в сейф.
