Ознакомительная версия.
– Великолепно, – произнес Эркюль Пуаро.
– Кстати, – с сожалением заметила писательница, – организовать все это гораздо сложнее, чем может показаться с первого взгляда. Ведь, в отличие от моих книг, в реальной жизни люди довольно смышлены.
– И вы пригласили меня, чтобы я помог вам в организации всего этого действа?
Пуаро даже не пытался скрыть свою ярость.
– Нет, – ответила миссис Оливер. – Ну, конечно же, нет! Я уже все сама организовала. К завтрашнему дню все абсолютно готово. Нет, вы мне нужны совсем по другой причине.
– По какой же?
Миссис Оливер подняла руки к своей голове. Она уже готова была запустить их в прическу жестом, который был так хорошо знаком Пуаро, когда вспомнила о своей сложной coiffure[16]. Поэтому свою мысль она подчеркнула, подергав себя за мочки ушей.
– Я не могу назвать себя неуравновешенной дурой, – сказала она, – но мне кажется, что здесь что-то не так.
– Что-то не так? Что вы имеете в виду?
– Не знаю… Я бы хотела, чтобы вы выяснили именно это. Но я чувствую – все сильнее и сильнее, – что мною манипулируют… как будто меня ведут куда-то в узде… Вы можете, если хотите, назвать меня дурой, но я хочу сказать вам, что если завтра вместо игрушечного убийства произойдет настоящее, то я совсем этому не удивлюсь.
Сыщик уставился на нее, и она вызывающе посмотрела на него в ответ.
– Очень интересно, – заметил Пуаро.
– Наверное, вы считаете меня полной идиоткой, – попыталась защититься миссис Оливер.
– Я никогда так не думал, – ответил сыщик.
– Неправда, я ведь знаю, что вы говорите или думаете об интуиции.
– Вещи можно называть по-разному, – объяснил бельгиец. – Я вполне готов поверить, что вы увидели или услышали нечто, что заставило вас насторожиться. Думаю, что вы сама не можете сейчас определить, что же такое вы увидели или услышали. Вы чувствуете только результат. Наверное, можно сказать так: вы сами не знаете, что же именно вы знаете. Если хотите, назовите это интуицией.
– Чувствуешь себя такой дурой, – уныло заметила миссис Оливер, – когда не можешь точно определить свои ощущения.
– Не волнуйтесь, всему свое время, – подбодрил ее Пуаро. – Вы говорили, что ощущаете, словно вас как будто – как вы выразились – ведут куда-то в узде? Не могли бы вы поточнее объяснить мне, что вы имеете в виду?
– Знаете, это довольно сложно… Как бы вам это объяснить – ну, в общем, это ведь мое убийство. Я его продумала и спланировала, и оно абсолютно правдоподобно. Если вы вообще что-нибудь знаете о писателях, то знаете, что мы совершенно не переносим рекомендаций. Люди иногда говорят: «Великолепно, но почему бы не сделать так, чтобы такой-то или такая-то не совершили то-то и то-то?» Или: «А не кажется ли вам, что жертвой должен быть А вместо Б? Или убийцей должен оказаться В вместо Г?» То есть я хочу сказать, что в этом случае мне хочется всем им ответить: «Хорошо, тогда напишите все сами и так, как вам хочется!»
Пуаро кивнул в знак понимания.
– И вы хотите сказать, что именно это сейчас происходит?
– Нет, не совсем… Естественно, была сделана масса всяких глупых предложений, а потом я встала на дыбы, и они от меня отвязались; однако им удалось-таки пропихнуть одно маленькое, незначительное изменение, и то только потому, что по отношению ко всем остальным я стояла насмерть. А с этой тривиальностью я согласилась, даже не обратив на нее внимания.
– Понятно, – задумчиво произнес бельгиец. – Да, действительно, есть такой метод… Сначала предлагается что-то серьезное и заведомо невыполнимое, но не это является главным. Главной целью является именно небольшое и малозначащее изменение. Я правильно вас понял?
– Совершенно правильно, – подтвердила писательница. – И, кроме того – может быть, мне это и кажется, хотя я в этом и сомневаюсь, – ни одно из всех предложений не было важным. И вот именно это стало меня беспокоить – это и та… атмосфера, которая все это окружает.
– А кто предлагал вам все эти изменения?
– Разные люди, – объяснила миссис Оливер. – Если бы это был какой-то один человек, то я была бы более уверена в своих предположениях. Но это не один человек, хотя иногда мне кажется, что это именно так и есть. Я имею в виду, что один и тот же человек действует через множество ничего не подозревающих людей.
– А вы не предполагаете, кто бы это мог быть?
Миссис Оливер отрицательно покачала головой.
– Это кто-то очень умный и осторожный, – предположила она, – и им может оказаться любой.
– Хорошо, а кто принимает участие в инсценировке? – спросил Пуаро. – Ведь этих людей не так много, правильно?
– Что ж, – начала перечислять женщина. – Прежде всего сэр Джордж Стаббс, которому принадлежит это место. Богатый плебей, который не разбирается ни в чем, кроме своего бизнеса. А вот в бизнесе, по-моему, ему нет равных. Потом леди Стаббс, или Хэтти, лет на двадцать моложе своего мужа, довольно красива, но дура дурой. Я уверена, что она полоумная. Естественно, замуж она вышла из-за денег и не способна думать ни о чем другом, кроме шмоток и драгоценностей. Есть еще Майкл Уэйман – он архитектор, молод и довольно недурен собой – в таком грубоватом, богемном стиле. Он проектирует теннисный корт для сэра Джорджа и восстанавливает собор.
– Собор? Это что, часть какого-то маскарада?
– Нет, это архитектурное украшение в саду. Знаете, такое небольшое сооружение в виде храма с белыми колоннами. Вы могли видеть подобное в Кью[17]. Потом мисс Бревис – она что-то вроде секретаря и домоправительницы в одном лице. Ведет дом и пишет письма – угрюма, но очень расторопна. Ну и другие люди, которые живут в округе и которые предложили свою помощь. Например, молодожены, у которых домик ниже по реке, – Алек Легг и его жена Пегги. И капитан Уорбороу, который является доверенным лицом Мастертона. Потом сама миссис Мастертон, и еще старая миссис Фоллиат, которая живет в домике, раньше служившем сторожкой. Изначально Гриншором владела семья ее мужа. Но все они или умерли или погибли, оставив после себя множество долгов, поэтому последний из рода продал имение.
– А кому пришла в голову идея организации «Охоты за убийцей»?
– Мне кажется, миссис Мастертон. Она жена члена парламента от этого местечка. Очень хороший организатор. Это она уговорила сэр Джорджа устроить завтра большой праздник. Понимаете, это место пустовало многие годы, поэтому миссис Мастертон считает, что люди с удовольствием заплатят, чтобы все это увидеть.
– Что же, по-моему, все выглядит достаточно незамысловато.
– Но только выглядит, – настойчиво поправила его писательница. – На самом деле все не так. Говорю вам, месье Пуаро, во всем этом есть какая-то скрытая опасность.
Пуаро посмотрел на миссис Оливер, а миссис Оливер посмотрела на Пуаро.
– А как вы объясните мое присутствие здесь? Почему вы меня пригласили?
– Ну, это совсем несложно, – заявила писательница. – Вы будете вручать призы участникам «Охоты». Все были просто в восторге от этой идеи. Я сказала, что знаю вас лично и попробую уговорить вас приехать, потому что ваше имя может привлечь зрителей – и без сомнения, так оно и случится, – тактично добавила миссис Оливер.
– И ваше предложение было принято без возражений?
– Я же говорю вам, все были в восторге.
Миссис Оливер не сочла нужным рассказать бельгийцу о том, что среди молодежи было несколько человек, которые спросили: «А кто такой этот Пуаро?»
– Так-то уж и все? И что, ни один не был против этой идеи?
Миссис Оливер опять отрицательно покачала головой.
– Очень жаль, – сказал Пуаро.
– Вы считаете, что это могло бы дать нам какую-то зацепку?
– Ну, будущий убийца вряд ли был бы в восторге от моего присутствия.
– Мне кажется, я понимаю, почему вы думаете, что все это плод моей больной фантазии, – с сожалением заметила миссис Оливер. – Должна признаться, что до того, как я стала вам все это рассказывать, мне и в голову не приходило, как мало у меня фактов.
– Успокойтесь, – мягко сказал сыщик. – Я заинтригован и заинтересован. Так с чего же мы начнем?
Миссис Оливер взглянула на часы.
– Сейчас как раз время чая. Мы вернемся в дом, и вы сможете всех там увидеть.
На этот раз женщина выбрала другую дорогу, чем та, по которой пришел Пуаро. Казалось, что эта тропинка идет в противоположном направлении.
– Так мы сможем пройти мимо лодочного сарая, – объяснила писательница.
Пока она это говорила, лодочный сарай появился прямо перед ними. Он вдавался в реку и представлял собой живописную конструкцию, крытую тростником.
– Вот здесь найдут тело, – пояснила миссис Оливер. – Я имею в виду тело из «Охоты за убийцей».
– И кого же убьют?
– Девушку-туристку, которая потом окажется югославкой и первой женой молодого ученого-атомщика, – поспешно ответила писательница.
Ознакомительная версия.
