Валери вытащила сигарету изо рта и певуче произнесла:
– Привет, ма! Ну как, удалось вам укротить разъяренную тигрицу, нашу достопочтенную хозяйку?
– А что, она вышла на тропу войны? – спросила Патрисия Лейн.
– Еще как вышла! – усмехнулась Валери.
– У нас большие неприятности, – сказала миссис Хаббард. – Мне нужны вы, Нигель.
– Я? – Нигель поднял на нее глаза и закрыл книгу. Его узкое недоброе лицо внезапно озарилось озорной, но удивительно приятной улыбкой. – А что я такого сделал?
– Надеюсь, что ничего, – ответила миссис Хаббард. – Но чернила, которыми кто-то нарочно залил конспекты Элизабет Джонстон, зеленого цвета. А вы всегда пишете зелеными чернилами.
Он уставился на нее, улыбка сползла с его лица.
– И что из этого?
– Какой кошмар! – воскликнула Патрисия Лейн. – Делать тебе нечего, Нигель. Я тебя предупреждала: нечего шокировать людей, неужели ты не можешь писать обычными синими чернилами?
– А я люблю выпендриваться, – ответил Нигель. – Хотя, наверное, сиреневые еще лучше. Надо будет попытаться достать… Вы не шутите насчет конспектов?
– Я говорю вполне серьезно. Это ваших рук дело?
– Естественно, нет. Я люблю повредничать, но на такую пакость я не способен… тем более по отношению к Черной Бесс, которая никогда не лезет в чужие дела, не в пример некоторым, не буду указывать пальцем. Хотел бы я знать, где мои чернила? Я как раз вчера вечером заправлял ручку. Обычно я ставлю их сюда.
Он встал и подошел к полке.
– Ага, вот они. – Нигель взял в руки пузырек и присвистнул. – Вы правы. Тут осталось на донышке, а ведь вчера пузырек был почти полный.
Девушка в плаще тихонько ахнула:
– О господи! Как неприятно!
Нигель повернулся к ней и обвиняюще произнес:
– У тебя есть алиби, Селия?
Девушка опять ахнула:
– А почему я? И вообще, я целый день была в больнице и не могла…
– Перестаньте, Нигель, – вмешалась миссис Хаббард. – Не дразните Селию.
Патрисия Лейн сердито воскликнула:
– Не понимаю, почему вы обвиняете Нигеля? Только потому, что конспекты залили его чернилами?
– Ишь, как она защищает своего несмышленыша, – ехидно вставила Валери.
– Но это вопиющая несправедливость…
– Поверьте, я тут абсолютно ни при чем, – серьезно оправдывалась Селия.
– Да никто тебя и не подозревает, детка, – раздраженно перебила ее Валери. – Но как бы там ни было, – она обменялась взглядом с миссис Хаббард, – все это зашло далеко. Надо что-то делать.
– Надо что-то делать, – мрачно подтвердила миссис Хаббард.
– Взгляните, месье Пуаро.
Мисс Лемон положила перед ним небольшой коричневый сверток. Он развернул бумагу и оценивающе оглядел изящную серебряную туфельку.
– Она была в бюро находок на Бейкер-стрит, как вы и предполагали.
– Это облегчает дело, – сказал Пуаро, – и подтверждает кое-какие мои догадки.
– Совершенно верно, – поддакнула мисс Лемон, начисто лишенная любопытства. Но зато родственных чувств она не была лишена и поэтому попросила: – Месье Пуаро, пожалуйста, если вас не затруднит, то прочитайте письмо моей сестры. У нее есть кое-какие новости.
– Где оно?
Мисс Лемон протянула ему конверт, и, дочитав последнюю строчку, он тут же велел ей связаться с сестрой по телефону. Как только миссис Хаббард ответила, Пуаро взял трубку:
– Миссис Хаббард?
– Да, это я, месье Пуаро. Я вам очень благодарна за то, что вы быстро позвонили. Я была ужасно…
– Откуда вы говорите? – прервал ее Пуаро.
– Как – откуда? Из пансионата… Ах, ну конечно, понимаю… Я у себя в гостиной.
– У вас спаренный телефон?
– Да, но в основном все пользуются телефоном, стоящим в холле.
– Нас могут подслушать?
– Никого из студентов сейчас нет. Кухарка пошла в магазин. Жеронимо, ее муж, очень плохо понимает по-английски. Правда, есть еще уборщица, но она туговата на ухо и наверняка не станет подслушивать.
– Прекрасно. Значит, я могу говорить свободно. У вас бывают по вечерам лекции или кино? Ну, словом, какие-нибудь развлечения?
– Иногда мы устраиваем лекции. Недавно к нам приходила мисс Бэлтраут, показывала цветные слайды. Но сегодня нас приглашали в японское посольство, так что, боюсь, многих студентов не будет дома.
– Ага. Значит, так: сегодня вечером вы устроите лекцию месье Эркюля Пуаро, начальника вашей сестры. Он расскажет о наиболее интересных преступлениях, которые ему довелось расследовать.
– Это, конечно, весьма интересно, но вы думаете…
– Я не думаю, я уверен!
Вечером, придя в гостиную, студенты увидели на доске возле двери объявление: «Месье Эркюль Пуаро, знаменитый частный детектив, любезно согласился прочитать сегодня лекцию о теории и практике расследования преступлений. Месье Пуаро расскажет о наиболее интересных делах, которые ему пришлось вести».
Реакция студентов была самой различной. Со всех сторон раздавались реплики:
– Никогда о нем не слышал…
– Ах, постойте, постойте, я что-то слышал… Да-да, мне рассказывали про мужчину, которого приговорили к смертной казни за убийство уборщицы, и вроде бы этот детектив в самый последний момент его спас, потому что нашел настоящего убийцу…
– Зачем нам это?..
– А по-моему, очень даже забавно…
– Колин, наверное, будет в восторге. Он помешан на психологии преступников…
– Ну, я бы этого не сказал, но все равно интересно побеседовать с человеком, который близко общается с преступниками.
Ужин был назначен на половину восьмого, и, когда миссис Хаббард вышла из своей гостиной (где она угощала почетного гостя шерри-бренди) в сопровождении небольшого человечка средних лет с подозрительно черными волосами и густыми усами, которые он то и дело подкручивал с довольным видом, большинство студентов уже сидели за столом.
– Вот наши питомцы, месье Пуаро. Хочу вам представить, ребята, месье Эркюля Пуаро, который любезно согласился побеседовать с нами после ужина.
После обмена приветствиями Пуаро сел на место, указанное ему миссис Хаббард, и, казалось, был занят только тем, чтобы не замочить усы в превосходном итальянском супе минестрони, поданном маленьким шустрым слугой-итальянцем.
Потом принесли обжигающе горячие спагетти с фрикадельками, и тут девушка, сидевшая справа от Пуаро, робко спросила:
– А правда, что сестра миссис Хаббард работает с вами?
Пуаро повернулся к ней:
– Конечно, правда. Мисс Лемон уже много лет работает у меня секретарем. Лучших мастеров своего дела я не встречал. Я даже немного ее побаиваюсь.
– Понятно. А я думала…
– Что вы думали, мадемуазель? – Он отечески улыбнулся, мысленно давая ей краткую характеристику: хорошенькая, чем-то озабочена, не очень сообразительна, напугана…
Он сказал:
– Можно узнать, как вас зовут и где вы учитесь?
– Меня зовут Селия Остин. Я не учусь, а работаю фармацевтом в больнице Святой Екатерины.
– Интересная работа?
– Не знаю… Вообще-то интересная… – Голос ее звучал не очень уверенно.
– А остальные ребята чем занимаются? Мне бы хотелось побольше узнать о них. Я думал, что здесь живут иностранные студенты, но, оказывается, англичан гораздо больше.
– Некоторых иностранцев сейчас нет, например, мистера Чандры Лала и Гопала Рамы, они из Индии… Да! Еще не видно мисс Рейнджир, она голландка, и мистера Ахмеда Али, он египтянин и помешан на политике.
– А кто сидит за столом? Расскажите мне о них, пожалуйста.
– Слева от миссис Хаббард сидит Нигель Чэпмен. Он изучает историю Средних веков и итальянский язык в университете. Рядом с ним Патрисия Лейн, в очках. Она пишет диплом по археологии. Высокий рыжий парень – Лен Бейтсон, врач, а смуглая девушка – Валери Хобхауз, она работает в салоне красоты. Ее сосед – Колин Макнаб, будущий психиатр.
Когда она говорила о Колине, голос ее слегка дрогнул. Пуаро метнул на нее быстрый взгляд и увидел, что она покраснела. Он отметил про себя: «Ага, значит, она влюблена и не может скрыть своих чувств». Он заметил, что юный Макнаб не обращал на нее никакого внимания, а увлеченно беседовал с рыжеволосой хохотушкой, сидевшей с ним рядом за столом.
– Это Салли Финч. Фулбрайтовская стипендиатка. А возле нее – Женевьев Марико. Она вместе с Рене Холлем изучает английский. Маленькая светленькая девочка – Джин Томлинсон, она тоже работает в больнице Святой Екатерины. Она физиотерапевт. Негра зовут Акибомбо. Он из Западной Африки, отличный парень. Последней с той стороны сидит Элизабет Джонстон, она учится на юридическом. А справа от меня два студента из Турции, они приехали неделю назад и совсем не говорят по-английски.
– Спасибо. И как же вы между собой ладите? Ссоритесь, наверное?
Серьезность вопроса снималась игривым тоном. Селия ответила:
– О, мы так заняты, что нам некогда ссориться, хотя…
– Хотя что, мисс Остин?
– Нигель… тот, что сидит рядом с миссис Хаббард… обожает поддразнивать людей, злить их. А Лен Бейтсон злится. Он тогда бывает просто страшен. Но вообще-то он очень добрый.
