— Ма Жун и Цзяо Тай муштруют стражников на главном дворе, ваша честь.
— Хорошо. Я возьму с собой только начальника стражи и двух его людей. Они положат тело в гроб. Когда Ма Жун и Цзяо Тай закончат муштровку, они могут быть свободны. Вечером они мне не понадобятся. Позови врача и вели подавать паланкин!
II
Управляющий поджидал судью в небольшом дворике перед скромным особняком господина Хо. Две служанки с покрасневшими глазами ждали у сторожки. Начальник стражи помог судье Ди вылезти из паланкина. Судья приказал ему и двум стражникам ждать во дворе, а слуге велел проводить их с врачом в беседку.
Их провели сначала вдоль дома по открытой галерее к большому саду, окружённому высокой стеной, а потом по аккуратной тропинке, вьющейся среди цветущих кустов, в самый отдалённый уголок сада. Там, в тени двух раскидистых дубов, стояла восьмиугольная беседка, воздвигнутая на круглой кирпичной площадке. Остроконечную крышу, выложенную зелёной черепицей, венчала золочёная сфера, а колонны и замысловатые оконные решётки были покрыты ярко-красным лаком. Судья преодолел четыре мраморные ступеньки и отворил дверь.
В небольшом помещении с высоким потолком было жарко, в воздухе витал резкий аромат каких-то чужеземных благовоний. Взгляд судьи Ди сразу остановился на бамбуковом ложе, стоявшем справа у стены. На нём была распростёрта неподвижная женская фигура. Женщина лежала лицом к стене, так что судья видел только густые пряди гладких волос, рассыпавшиеся по плечам. Она была облачена в летнее платье белого шёлка, на маленьких ступнях — белые атласные туфельки. Повернувшись к врачу, судья Ди произнёс:
— Осмотрите тело, а я пока подготовлю свидетельство о смерти, — и добавил, обращаясь к управляющему: — Открой окна, здесь слишком душно.
Судья вынул из рукава официальный бланк и положил его на стоящий у стены столик. Между делом он осмотрел помещение. В центре, на резном столе розового дерева, стоял чайный поднос с двумя чашками. Чайник был опрокинут, его носик уткнулся в крышку плоской медной коробки. Рядом лежал красный шёлковый шнур. У стола стояли два стула с высокими спинками. Помимо двух бамбуковых полок с книгами и безделушками, занимавших пространство между окнами, другой мебели здесь не было. Верхнюю часть стен покрывали деревянные дощечки, исписанные стихотворениями. В украшенном со вкусом помещении царила атмосфера покоя.
Управляющий наконец распахнул последнее окно. Он подошёл к судье и показал на толстые, покрытые красным лаком балки, что пересекали сводчатый потолок. С центральной балки свисал красный шнур с растрёпанным концом.
— Мы обнаружили её висящей здесь, ваша честь. Служанка и я.
Судья Ди кивнул.
— Была ли госпожа Хо чем-то расстроена сегодня утром?
— Да нет, ваша честь, во время обеда она была в хорошем настроении. Но когда господин Хуа Минь пришёл к хозяину, она…
— Хуа Минь, вы сказали? Зачем он приходил сюда? Он знал, что в два часа встретится с господином Хо в моём кабинете!
Управляющий выглядел сбитым с толку. Немного поколебавшись, он ответил:
— Готовя двум господам чайный стол в гостиной, я, ваша честь, не мог не услышать произносимых ими слов. Я понял, что господин Хуа желает, чтобы мой хозяин дал вашей чести во время совещания совет, выгодный ему. Он даже предлагал моему хозяину солидное… э-э… вознаграждение. Мой хозяин, разумеется, с негодованием отверг…
Тут к судье обратился врач:
— Я бы хотел показать вам нечто довольно странное!
Уловив беспокойные нотки в голосе врача, судья Ди коротко приказал управляющему:
— Отправляйся за служанкой госпожи Хо!
Затем он подошёл к ложу. Судебный врач повернул голову мёртвой женщины. Судья увидел искажённое агонией лицо, но и сейчас было заметно, что при жизни эта женщина была очень красива. Выглядела она лет на тридцать. Врач откинул в сторону волосы и показал судье ужасный синяк на левом виске.
— Это первое, что беспокоит меня, ваша честь, — медленно проговорил он. — Второе же то, что смерть наступила от удушения, но при этом не смещён ни один из шейных позвонков. Сейчас я измерил длину шнура, свисающего с балки, петли, лежащей на столе, и рост самой женщины. Легко понять, как она могла это сделать. Госпожа Хо встала на этот стул, затем на стол. Она перебросила шнур через балку, завязала на одном конце удавку и затянула шнур на бачке. Потом сделала петлю на другом конце, надела её на шею и спрыгнула со стола, опрокинув чайник. Когда она висела, ступни находились всего в нескольких ладонях от пола. Петля медленно сжимала горло, но шея не сломана. Нельзя не удивляться, почему госпожа Хо не поставила другой стул на стол и не прыгнула с него. Тогда она сломала бы шею и умерла мгновенной смертью. Если сопоставить этот факт с синяком на виске…
Не закончив, он многозначительно посмотрел на судью.
— Вы правы, — сказал судья Ди. Он взял официальный бланк и вновь засунул его в рукав. Только Небесам известно, когда ему удастся заполнить свидетельство об этой смерти! Вздохнув, судья спросил:
— Что насчёт времени смерти?
— Трудно сказать, ваша честь. Тело ещё тёплое, и конечности деревенеть пока не начали. Но при такой жаркой погоде, в душном помещении…
Судья рассеянно кивнул. Он смотрел на медную коробку. Она имела форму пятиугольника с закруглёнными углами, около половины локтя в диаметре и с два пальца высотой. В меди были прорезаны дорожки, образующие узор из пяти связанных между собой спиралей. Сквозь эти отверстия можно было видеть, что коробка до краёв наполнена коричневым порошком.
Врач проследил за взглядом судьи.
— Это часы-курильница, — заметил он.
Рисунок, вырезанный на крышке, несомненно, изображает Пять Благоприятных Облаков, где каждое облако представлено одной спиралью. Если кто-то воскурит благовоние в начале узора, оно будет медленно гореть, следуя по спиралям, будто по фитилю. Взгляните, чай выплеснулся из носика опрокинувшегося чайника, залил центр третьей спирали, потушив благовоние примерно на середине этой части узора. Если бы мы могли точно узнать, когда были зажжены благовонные часы и сколько времени требуется огню, чтобы достичь центра третьей спирали, то установили бы приблизительное время самоубийства. Или, вернее…
Рисунок на крышке часов — курильницы
Судья Ди прервал свой монолог, потому что в комнату вошёл управляющий. С ним была дородная женщина лет пятидесяти в аккуратном коричневом платье. Её круглое лицо было заплакано. Увидев застывшую на ложе фигуру, она вновь разразилась рыданиями.
— Как долго она прослужила госпоже Хо? — спросил судья Ди у слуги.
— Больше двадцати лет, ваша честь. Она служила семье госпожи Хо, а когда три года назад та вышла замуж, последовала за ней сюда. Она не слишком сообразительна, но женщина добрая. Хозяйка очень любила её.
— Успокойся! — обратился судья к служанке. — Конечно, для тебя это ужасное потрясение, но чем быстрее ты ответишь на мои вопросы, тем раньше мы сможем надлежащим образом уложить тело в гроб. Скажи мне, ты знаешь, как пользоваться этими благовонными часами?
Она утёрла рукавом лицо и вяло отозвалась:
— Конечно знаю, ваша честь. Они горят ровно пять часов, по часу на каждую спираль. Как раз перед моим уходом хозяйка пожаловалась на затхлый воздух, и я зажгла благовоние.
— Когда это было?
— Незадолго до двух, ваша честь.
— Тогда ты в последний раз видела свою хозяйку живой, не так ли?
— Да, ваша честь. Когда господин Хуа беседовал с хозяином в гостиной, я отправилась к хозяйке. Вскоре после этого хозяин пришёл сюда, чтобы убедиться, что хозяйка удобно устроилась для послеобеденного отдыха. Она велела мне налить две чашки чая и сказала, что до пяти часов я больше ей не понадоблюсь и могу пойти вздремнуть. Она всегда была так внимательна! Я вернулась в дом и попросила слугу приготовить хозяину одежду, подобающую предстоящему визиту в окружной суд. Затем пришёл и сам хозяин. После того как слуга помог ему переодеться, хозяин приказал мне сходить за господином Хуа. Они ушли из дома вместе.
— Где же был господин Хуа?
— Он любовался цветами в саду, ваша честь.
— Именно так, — вступил в разговор управляющий. — После беседы в гостиной, о которой я только что докладывал вашей чести, хозяин попросил господина Хуа подождать, пока он попрощается в беседке с госпожой Хо и переоденется. Похоже, господин Хуа, оставшись в одиночестве в гостиной, заскучал и отправился полюбоваться садом.
— Понятно. А кто первым обнаружил тело, ты или служанка?
— Я, ваша честь, — отозвалась служанка. — Я пришла сюда незадолго до пяти, и я… я увидела, что она висит здесь, на балке. Я выбежала и позвала управляющего.
