В раздумьях репортер добрел до одного из городских кафе. Сквозь запотевшие стекла окна он увидел несколько мужчин, собирающихся играть в карты, и сидящую за конторкой спящую кассиршу. Около печи, свернувшись клубком, спал толстый кот. Один из лакеев, стоя за спиной играющих, следил за игрой, другой рассматривал иллюстрированный журнал.
Дул сильный ветер, а от этого простенького кафе веяло теплом и спокойствием. Кош, начинавший уже дрожать от усталости, волнения и холода, вошел и сел за маленький столик. В комнате стояло плотное облако табачного дыма с примесью запахов кухни, кофе и абсента; это смешение ароматов показалось репортеру особенно приятным. Он заказал чашку кофе с коньяком, потер от удовольствия руки, рассеянно взял забытую кем-то вечернюю газету, валявшуюся на столе, потом вдруг отбросил ее, вскочил и произнес, не замечая, что говорит вслух:
— Придумал! Я не буду ждать случая, я сам все устрою!
Один из игроков повернул голову; лакей, стоявший у кассы, решил, что обращаются к нему, и подбежал с вопросом:
— Что прикажете?
Кош махнул рукой:
— Нет… От вас мне ничего не нужно… Впрочем, скажите, у вас здесь есть телефон?
— Конечно! В конце коридора, дверь направо.
— Спасибо.
Репортер быстро пробрался между столами играющих, прошел весь коридор, плотно закрыл за собой дверь и нажал кнопку. Долго не отвечали; Кош начал сердиться. Наконец, раздался звонок.
— Алло! Дайте мне сто пятнадцать девяносто два или девяносто шесть, — взволнованно произнес Кош.
Он прислушался к переговорам станции, к электрическим звонкам. Наконец послышался голос:
— Алло! Кто говорит?
Репортер изменил свой голос:
— Это номер сто пятнадцать девяносто два?
— Да. Что вы хотите?
— Газета «Свет»?
— Да.
— Мне надо переговорить с секретарем редакции.
— Это невозможно, он размечает номер, его нельзя беспокоить.
— Дело очень важное.
— Но кто его спрашивает?
«Черт возьми, — подумал Кош, — этого я не предвидел!»
Он недолго думал:
— Редактор, Шенар.
— Это другое дело… Я сейчас позову его. Не разъединяйте.
Из телефонной трубки доносились неясное гудение, шуршание бумаги — тот привычный гул, который Кош в продолжение десяти лет слышал каждую ночь в один и тот же час, когда, окончив работу, собирался уходить домой.
— Господин редактор? — послышался голос секретаря, запыхавшегося от быстрой ходьбы.
— Нет, — ответил Кош, по-прежнему не своим голосом, — извините меня, но я не редактор вашей газеты. Я воспользовался его именем единственно с той целью, чтобы вызвать вас, поскольку мне необходимо сообщить вам нечто очень важное…
— Но кто вы такой?
— Не имеет значения. Не будем понапрасну терять драгоценное время.
— Эти шутки мне надоели…
— Ради бога, — в отчаянии закричал Кош, — не вешайте трубку! Я хочу сообщить вам сенсационную новость, новость, которую ни одна газета, кроме вашей, не получит ни завтра, ни послезавтра, если я не сообщу ее. Завтрашний номер уже набран?
— Нет еще, но через несколько минут набор будет окончен. Вы видите, что мне некогда…
— Необходимо, чтобы вы выбросили несколько строк из «Последних известий» и заменили их тем, что я сейчас продиктую. Слушайте: «Ужасное преступление только что совершено в доме номер двадцать девять по бульвару Ланн. Убийца поразил жертву ударом ножа, перерезав шею от уха до ключицы. Поводом к преступлению, по-видимому, послужила кража».
— Одну минуту, повторите адрес…
— Бульвар Ланн, дом номер двадцать девять.
— Но кто мне поручится, что это правда?.. Откуда вам это известно? Я не могу напечатать такую новость, не будучи уверенным… А проверить у меня нет времени… Из какого источника вы почерпнули это известие?.. Алло! Алло! Не разъединяйте… Ответьте же…
— Ну, — сказал Кош, — допустим, что убийца — это я!.. Но позвольте мне сказать вам следующее: завтра я куплю первый же экземпляр «Света», вышедший из типографии, и если не найду в нем новость, которую сообщил вам, то тотчас передам ее вашему конкуренту, «Телеграфу». Тогда уж вам придется разбираться с Шенаром. Поверьте мне, вам стоит выбросить шесть строк и заменить их моими…
— Еще одно слово: когда вы узнали?..
Кош осторожно повесил трубку, вышел из будки, вернулся в зал и начал пить кофе маленькими глотками, как человек, довольный успешно завершенным делом. Заплатив за кофе банковским билетом — единственным, который у него имелся и который уже пятый год лежал в его бумажнике «для виду», — он поднял воротник пальто и вышел. На пороге он остановился и произнес про себя: «Кош, милый друг, ты великий журналист!»
III
Последний день Онэсима Коша — репортера
Секретарь редакции «Свет» еще минут пять кричал, суетился и бранился у телефона:
— Алло! Алло! Боже мой! Да отвечайте же!.. Они нас разъединили! Алло! Алло!
Наконец он повесил трубку и с бешенством принялся звонить.
— Алло! Станция! Вы нас разъединили!
— И не думали. Это на другом конце провода повесили трубку.
— В таком случае это ошибка. Соедините опять, пожалуйста…
Через несколько минут послышался голос, но принадлежащий уже другому человеку:
— Алло!
— Это отсюда мне телефонировали? — спросил секретарь.
— Отсюда действительно недавно телефонировали, но я не знаю, вам ли.
— Скажите пожалуйста, с кем я говорю?
— С кафе «Пол», площадь Трокедеро.
— Отлично. Будьте любезны передать господину, говорившему со мной, что нам необходимо продолжить беседу.
— Невозможно, мы сейчас закрываемся, к тому же этот господин, должно быть, уже далеко.
— Можете ли вы описать мне этого человека?.. Вы его знаете?.. Это ваш постоянный посетитель?..
— Нет, я видел его в первый раз… но описать его внешность, конечно, могу. На вид ему лет тридцать, он брюнет с маленькими усами… Кажется, он был во фраке… но я не обратил на это особенного внимания.
— Благодарю вас, простите за беспокойство…
— Не за что. До свидания.
Секретарь редакции недоумевал, как ему поступить. Напечатать сообщенную ему новость или подождать следующего дня. Если известие верно, то было бы обидно позволить другой газете воспользоваться им. Ну, а если все это ложь?.. Необходимо было незамедлительно принять решение.
Подумав хорошенько, секретарь пожал плечами, выбросил несколько строк из иностранных известий и заменил их следующими:
«УЖАСНАЯ ДРАМА
Только что получено известие, что в доме № 29 на бульваре Ланн совершено преступление. Один из наших сотрудников немедленно отправляется на место происшествия.
Сообщено в последнюю минуту нашим частным корреспондентом».
В три часа утра триста тысяч экземпляров газеты направлялись к различным вокзалам, разнося повсюду известие о «Преступлении на бульваре Ланн». В три четверти пятого секретарь редакции посмотрел на часы и велел позвать артельщика:
— Сейчас же отправляйтесь на улицу де Дуэ к господину Кошу и попросите его немедленно приехать. Нам надо переговорить о важном деле.
«Таким образом, — думал он, — я решу все проблемы. Если новость об убийстве окажется ложной, то примечание, что это частный корреспондент, снимает с меня всякую ответственность… Ах, если бы Кош был надежным человеком, я бы его давно обо всем известил. Но он бы тут же разнес новость по всему Парижу! Да и в редакцию не явился именно в эту ночь, как раз тогда, когда был нужен. Ну да что говорить!»
Довольный успешным разрешением сложного вопроса, он закурил трубку и проговорил, потирая руки:
— Бесспорно, я непревзойденный секретарь редакции.
Онэсим Кош крепко спал, когда артельщик позвонил в дверь его дома. Он тут же проснулся, прислушался и после второго звонка поднялся с кровати.
— Кто там? — спросил он, стоя у закрытой двери.
— Жюль, артельщик из газеты «Свет».
— Подождите минуточку. Я открою.
Кош зажег свет, накинул халат и открыл дверь.
— Что случилось, чего вам от меня нужно? — спросил он рассерженно.
— Господин Авио просит вас немедленно приехать.
— Да он шутник, твой господин Авио! Еще и пяти часов нет!
— Извините, уже пять часов двадцать минут.
— Пять часов двадцать минут! В такое время не стаскивают добрых людей с кровати. Скажите ему, что вы меня не застали дома… До свидания, Жюль.
— Что ж, я уйду, — проговорил Жюль, — только дело важное, все насчет этого…
— Насчет чего?
Жюль вынул из кармана еще не просохший номер газеты. Свежая типографская краска пачкала пальцы. Он раскрыл его на третьей странице и показал в самом низу, в отделе последних известий, заметку об убийстве на бульваре Ланн. Пока Кош пробегал глазами строки, артельщик прибавил:
