Вероятно, вы, сэр, не знаете, но его поместье оборудовано новейшими приспособлениями, которые в любой момент могут поднять тревогу. Проникнуть в дом, не будучи замеченной, можно только одним способом: тем, которым воспользовалась я. Пройдя пешком до определенного места в песчаном карьере, я разделась, сложила вещи в мешок и поплыла к острову. Приплыв, переоделась в черное платье; если бы меня увидел кто-нибудь из прислуги, они сочли бы мое появление на приеме в порядке вещей, так как Джордж мог пригласить и меня.
– Вы хорошо знакомы с его слугами?
– Конечно.
– А как насчет собаки? Ее вы, по-видимому, не знаете?
– Собака меня предала, – с горечью вздохнула она. – Должно быть, инстинкт подсказал ей, будто я что-то взяла из дома – нечто, мне не принадлежащее. Пес натаскан как военная собака, а это на всю жизнь. Его взяла Коррин после войны, когда в армии он стал уже не нужен. Его кормила и дрессировала Кармен, и он любил ее, а после исчезновения Коррин его взял себе Джордж.
– У вас есть на яхте фотоаппарат?
– Нет, а зачем он мне?
– Я хочу снять копию с этого письма.
– У меня есть портативная пишущая машинка, – предложила Дороти. – Мы можем это сделать на ней, но зачем вам копия, сэр, если у вас в руках оригинал?
– Это у вас есть оригинал, – сказал Мейсон. – А мне это необходимо на тот случай, если меня когда-нибудь попросят рассказать мою историю. Я хочу быть уверенным в том, что расскажу ее, не изменив ни одной детали. А теперь доставайте вашу машинку и перепечатайте письмо. Одну копию отдайте мне, другую оставьте себе.
– А что делать с самим письмом?
– Вернуть его Джорджу Олдеру с извинениями.
– Да вы с ума сошли!
– Подумайте хорошенько, – урезонивал девушку Мейсон. – Вы снимаете с письма копии. Мы сравниваем их с оригиналом. Затем вы отдаете письмо Олдеру, сладенько так улыбаясь, и говорите, что хотели только прочитать это письмо, но, переволновавшись, захватили его нечаянно с собой. Потом, как бы невзначай, спросите, что он собирается делать с этим письмом.
Она долго молчала, обдумывая его слова.
– Слушайте, – наконец сказала она, и в ее голосе прозвучало явное одобрение. – А вы не так глупы, оказывается.
– Благодарю вас, – горячо сказал Мейсон, – а я было уже начал в этом сомневаться.
Каное бесшумно соскользнулро в воду.
Дороти Феннер тихо сказала:
– Благодарю за все.
– Не за что, – ответил Мейсон.
– Жаль, что я плохо знаю, кто вы.
– А зачем это вам?
– Ну, мне было бы гораздо спокойнее. Вы, кстати, не знакомы с Джорджем С. Олдером?
– Но все, что требуется от вас, – сказал Мейсон, – это вернуть ему бутылку и сказать, что есть свидетель, который видел письмо и имеет с него копию.
– Вам легко говорить, – с сомнением сказала Дороти. – Вы-то не знаете его.
– Вы сделаете так, как я советую?
– Не знаю. Еще подумаю. Мне кажется, если я буду держать письмо у себя, будет надежнее. Олдер у меня в руках.
– Советую вам прочитать закон о шантаже, – посоветовал Мейсон. – Впрочем, мне некогда тут с вами спорить. Мне бы только добраться до берега незамеченным. Спокойной ночи, Дороти.
– Спокойной ночи, мистер Таинственный Незнакомец. Вы мне нравитесь… А вы можете выступить как свидетель в случае, если вы мне понадобитесь?
– Неизвестно, – сказал Мейсон и оттолкнул свое каноэ от яхты.
Адвокат налег на весло и направил лодку к освещенному причалу клуба любителей каноэ.
Звук сверхмощного мотора, усиливающийся во влажном воздухе над самой поверхностью воды, донесся до слуха Мейсона: он становился все слышнее и делался каким-то зловещим. «Ка-пууух, ка-пууух», – слушал Мейсон эхо.
Он уже выжал из каноэ все, что мог. Легкое суденышко, едва касаясь поверхности воды, со свистом летело к причалу.
Каноэ было взято адвокатом на весь вечер и оплачено, так что Мейсону оставалось только привязать лодку на причале и уйти.
К его удивлению, тут не было ни одной живой души, ни одного служащего, сдающего или принимающего лодки, и, если бы не тяжелое пыхтение мотора, залив оказался бы в его полном распоряжении.
Он торопливо прошел вдоль причала, надвинув на глаза шляпу с опущенными полями, и быстро зашагал к тому месту, где оставил свою машину.
Делла Стрит, доверенный секретарь Перри Мейсона, сидела в машине и слушала радио. Когда адвокат отворил дверцу, она взглянула на него и улыбнулась, выключив радио.
– Долгонько же вы путешествовали, – сказала она.
– Ты звонила по телефону, как я просил?
– Все сделала, – ответила она. – Потом вернулась сюда, чтобы дождаться вас. Я здесь уже почти два часа.
– У меня не обошлось без приключения! – признался Мейсон.
– И значит, вы ничего не слышали про ограбление?
– Какое ограбление?
– В доме вашего друга Джорджа С. Олдера совершена кража драгоценностей на сумму пятьдесят тысяч долларов.
– Черт возьми! – воскликнул Мейсон.
Делла засмеялась:
– А я было подумала, уж не замешаны ли в этом деле и вы.
– Пожалуй, да, – голосом, полным грусти, сказал Мейсон.
Она вопросительно посмотрела на шефа.
– Выкладывай! – поторопил он в свою очередь.
– Я знаю только то, что слышала по радио несколько минут назад. Некая женщина-грабитель, по-видимому, подплыла на легкой лодке к берегу, и лодка осталась дожидаться ее в темноте. Так как она была в вечернем туалете, слуги приняли ее за одну из гостий. Ее случайно застали, когда она рылась в письменном столе хозяина дома. Она выпрыгнула из окна, побежала к воде, потом бросилась в воду, как была, в вечернем платье, и поплыла. Ее подхватил соучастник, и им удалось скрыться. Полиция не без основания полагает, что она, возможно, нашла убежище на одной из яхт, стоявших в заливе на якоре. Полиция намерена устроить облаву, и на шоссе уже всюду выставлены посты.
– Когда именно ты все это слышала, Делла?
– Минут пятнадцать назад. Я слегка забеспокоилась, что вы, возможно, сцепились с этими людьми… Понимаете, мне показалось, что они в отчаянии: преступница как в воду канула.
– Какие-нибудь улики против нее есть? – спросил Мейсон.
– Полиция нашла купальное полотенце и шапочку, которые молодая женщина оставила на берегу, а также непромокаемый мешок.
Мейсон запустил мотор, включил фары, выехал задним ходом со стоянки, прибавил скорость и быстро поехал.
– Ну-с, – сказала Делла Стрит, – вы, как видно, относитесь ко всему этому весьма серьезно. В чем дело?
– Хочешь – верь, хочешь – нет, – ответил Мейсон. – Но, представь, это я оказался соучастником, который помог этой женщине убежать.
– Вы?
– Совершенно верно. Она удирала со мной в каноэ.
Делла пристально взглянула на Мейсона, потом засмеялась.
– Ваши россказни, шеф, наверное, имеют целью не дать мне заснуть по дороге обратно в город, – предположила она.
– Цель данного заявления, которое ты ошибочно назвала «россказнями», состоит в том, чтобы лишний раз напомнить: мужчине не следует действовать импульсивно, когда он встречается с незнакомкой.
– Так вы с ней встретились?
– Да.
– Где?
– Когда она возвращалась с острова в прозрачном вечернем платье, без каких бы то ни было прочих мелочей туалета, а ее преследовал свирепый пес.
– И что же вы сделали?
– Я действовал под влиянием минуты и пригласил ее в каноэ.
– Ну хорошо, – сказала Делла Стрит, – импульс я в состоянии оценить, но вам бы следовало, по крайней мере, заставить ее отдать вам половину драгоценностей.
– Она не крала никаких драгоценностей, – сказал Мейсон. – Она прихватила с собой некую улику, но замешанный в этом деле человек слишком хитер, чтобы попасться на подобную удочку, вот он и заявляет, что лишился пятидесяти тысяч долларов в драгоценностях. И ты понимаешь, Делла, в какое положение это ставит меня?
– А откуда вы знаете, шеф, что она не взяла драгоценности?
– Она… ну, в общем, она сняла свое платье и позволила его обыскать.
– В каноэ?!
– Нет, на борту яхты, которая, по ее словам, принадлежит ей.
– Она раздевалась при вас?
– Было темно. Она разделась и швырнула мне свое платье, чтобы я убедился…
– И только поэтому вы утверждаете, что она не взяла драгоценности?
– Боюсь, что это так.
Делла Стрит в недоумении пощелкала языком.
– Вам следовало взять меня с собой, хотя бы для того, чтобы обыскивать женщин.
– Черт бы меня побрал, конечно, ты права! – горячо согласился Мейсон.
– Вы узнали что-нибудь про Олдера? – спросила Делла.
Мейсон усмехнулся:
– Полагаю, кое-что у меня появилось.
– Что же именно?
– Олдер купил этот остров и заплатил за него какую-то баснословную цену. Он желает иметь собственный феодальный замок. Он человек именно такого типа. Если бы что-то помешало ему держать под контролем каждый квадратный дюйм этого острова, он бы, я думаю, просто сошел с ума.
