В это самое мгновение в нос Квиллеру ударил отвратительный запах, хуже которого он в жизни не слышал. Он вздрогнул, пробормотал: «Спасибо, не надо», – и бросился вон, ощущая, как к горлу подкатывает тошнота. Остальные посетители почты, которые наклеивали марки или возились у абонентных ящиков, покинули помещение спокойно, но весьма быстро. Квиллер стоял на улице, ловя ртом воздух, остальные расходились молча, во всяком случае без какой-либо видимой реакции на запах. Никакого объяснения случившемуся он придумать не смог. По правде говоря, здесь происходило много непонятного.
Например, куда бы он ни пошёл, везде ему на глаза попадался синий грузовичок. Даже сейчас такой стоял перед почтой, в кузове не было ничего, кроме свернутого брезента. Ещё один, с лопатами и тачкой, притормозил возле банка. На шоссе водитель синего грузовика погудел и помахал ему рукой. И тот грузовик, что ехал за ним следом вчера вечером, тоже был синий.
Опустив козырёк кепки на глаза, Квиллер направился к деревянному строению с сияющей свежей краской вывеской: «Информационный центр. Ассоциация развития туризма». Внутри домик резко пах свежеструганными досками. За столом, заваленным туристическими проспектами, сидел бледный молодой человек с очень чёрной бородой и роскошной чёрной шевелюрой. Квиллер вдруг осознал, что его седеющие волосы и усы цвета перца с солью когда-то были такими же чёрными. Он спросил:
– Это сюда туристы должны приходить для развития?
Молодой человек, извиняясь, пожал плечами:
– Я им говорил, что нужно просто написать: «Информационный туристический центр». Но кто я такой, чтобы давать советы Торговой палате? Какой-то учитель истории, который ищет работу на лето. Отличная погода, правда? Чем могу служить? Меня зовут Роджер. Можете не называть вашего имени: я читаю газеты.
– «Дневной прибой», видимо, пользуется в этих краях немалой популярностью, – заметил Квиллер. – Вчера в аптеке его почти весь раскупили, а «Утренней зыби» лежит ещё целая пачка.
– Совершенно верно, – подтвердил Роджер. – Мы бойкотируем «Зыбь». Их редактор обозвал Мусвилл Мошковиллом.
– Нельзя не признать, что комары и прочий гнус здесь действительно имеются. И в изобилии.
Роджер виновато отвёл глаза и тихо сказал:
– Если вы думаете, что комары – это плохо, подождите, пока столкнетесь с лосиными клещами. Это, конечно, строго между нами. Здесь об этом не говорят. Может помешать развитию туризма. Вы собираетесь писать о наших ресторанах?
– Нет, я в отпуске. Намерен отдыхать месяца три. Здесь есть парикмахерская?
– «Поп-стрижка» Боба на Консервном молу. Прически для мужчин и женщин. – Роджер протянул Квиллеру ещё одну брошюру о Мусвилле. – Вы любите рыбалку?
– Есть немало занятий, которые нравятся мне больше.
– Ловить рыбу на глубоком месте – увлекательнейшее занятие. Вам понравится. Наймите лодку на муниципальном причале и отправляйтесь на целый день иди на полдня. Всем необходимым вас обеспечат, отвезут туда, где лучше клёв, и даже научат держать удочку. И гарантирую, что вы поймаете несколько крупных рыбин,
– А что здесь ещё интересного?
– Музей, в нём хорошо представлена история здешних кораблекрушений. Очень красивы цветы в саду при местной тюрьме, а в тюремном магазинчике продают неплохие кожаные вещицы. Можно посмотреть медведей, попрошайничающих на деревенской свалке, или поискать агаты на берегу.
Квиллер внимательно изучал брошюру.
– А что вы скажете об этом историческом кладбище?
– Ничего особенного, – признался Роджер. – Захоронения девятнадцатого века, уже лет пятьдесят, как оно заброшено. И к тому же пострадало от рук местных вандалов. На вашем месте я предпочел бы рыбную ловлю.
– А что это за пироги, которые везде рекламируются?
– С мясом, картошкой и репой. Традиционная местная еда. Ещё шахтеры брали их с собой на работу и съедали на обед.
– Где их лучше всего попробовать?
– В шляпе или без?
– Что?
– Я хочу сказать, у нас есть небольшие ресторанчики, например при гостинице, где обстановка довольно непритязательная, и там можно есть не снимая шляпы. Что касается мест поприличнее – там шляпу снимать обязательно. Наведайтесь в бистро на Консервном молу, оно называется «Бяка-кулебяка». Юмор, конечно, ещё тот, но туристам нравится.
Квиллер ответил, что предпочёл бы окунуться в настоящую атмосферу северной глуши.
– Отлично. Тогда вот что вам нужно сделать: поезжайте вдоль берега на восток примерно милю. Увидите большой светящийся знак «…ДА». «Е» отвалилось лет десять назад. Там городская свалка, но кулебяки у них потрясающие и шляпу снимать не надо ни в коем случае.
– Ещё один вопрос. – Квиллер нерешительно погладил усы, как делал всегда, когда его что-то беспокоило. – Откуда в этих лесах такое количество синих грузовичков?
– Не знаю. Я как-то никогда не обращал внимания… – Роджер вскочил и подошел к окну, выходящему на стоянку автомобилей возле таверны «Кораблекрушение». – Вы правы. Даже тут стоят два… Но там есть и красный, и грязно-зеленый, и какой-то желтоватый.
– А вот ещё один синий, – настаивал Квиллер. Это оказался как раз грузовик с лопатами. Проворно выпрыгнувший из кабины человечек был одет в комбинезон и кепку с козырьком, едва ли не пол-лица закрывали нестриженые седые усы и бакенбарды.
– Это Сэм, он копает могилы. Шустрый старикан, правда? Ему девятый десяток, а он каждый день выпивает пинту виски – кроме воскресенья.
– Здесь всё ещё копают могилы вручную?
– Именно так. Сэм всю жизнь копает могилы, да и не только могилы. Это помогает ему держаться молодцом. Ого, взгляните-ка на небо! Собирается гроза.
– Спасибо за информацию, – поблагодарил Квиллер. – Пожалуй, я поеду и попробую эти кулебяки. – Он бросил взгляд на запястье. – Не подскажете, который час? Я оставил часы дома.
– Обычное дело. Люди как сюда приезжают, так забывают надевать часы. Потом перестают бриться. А после начинают есть не снимая шляпы.
Квиллер ехал на запад, пока не увидел мигающую неоновую вывеску, тщетно пытающуюся спорить с ярким солнечным светом: «…ДА», «…ДА», «…ДА». Стоянка оказалась забитой машинами. Но ни одной синей. «Откуда у меня эти параноидальные мысли о синих грузовиках?» – подумал Квиллер. Ответом было знакомое покалывание на верхней губе.
Ресторан оказался двухэтажным зданием, которое давно нуждалось в покраске, новой черепице и гвоздях. Из вытяжки на окне тянуло жареной рыбой и копчёными гамбургерами. Внутри за столиками было полно народу, и сквозь густые клубы табачного дыма смутно виднелись красные, зелёные, синие и жёлтые кепки. По радио передавали музыку в стиле кантри, но её заглушали громкие разговоры и смех.
Квиллер сел у стойки, недалеко от человека с нашивкой департамента шерифа на рукаве и в твёрдой широкополой шляпе.
Из кухни вышел повар и обратился к помощнику шерифа:
– Ох и будет сегодня!
Широкополая шляпа кивнула.
– Ночью опять сторожили на дороге? Два кивка.
– Кого-нибудь нашли?
Шляпа мотнулась из стороны в сторону.
– Мы все знаем, куда отправляются эти типы.
Ещё один кивок.
– Но никаких доказательств.
Шляпа сделала отрицательный жест.
К Квиллеру подошла официантка, молча ожидая заказа.
– Парочку кулебяк, – попросил он.
– С собой?
– Нет. Съесть здесь.
– Две?
Квиллер утвердительно кивнул.
– Хотите, я придержу одну, чтобы не остыла, пока вы едите?
– Спасибо, не нужно.
Разговор за столами вертелся исключительно вокруг рыбной ловли, среди всего прочего много говорили о приближающейся грозе. Волнение на озере, цвет неба, поведение чаек, форма облаков, ветер – всё убеждало рыбаков-ветеранов, что гроза близко, несмотря на заверения местного радио.
Когда прибыли кулебяки Квиллера, оказалось, что они полностью занимают два больших овальных блюда. Каждая в фут шириной и три дюйма высотой, С хрустящей корочкой. Квиллер оглядел кушанье.
– Мне нужна вилка, – заметил он.
– Берите прямо рукой, – посоветовала официантка и исчезла на кухне.
Роджер не обманул. В пирогах было мясо, картошка и много репы, которая – если вкус не подвёл Квиллера, вместе с пастернаком – замыкала список ингредиентов. Он с трудом справился с половиной кулебяки, запивая каждый кусок жидким кофе, а остальное попросил упаковать навынос. С мрачным видом оплатил счёт и получил сдачу долларами, от которых пахло табачным дымом.
Кассирша, плотная женщина в туго обтягивающих джинсах и футболке с эмблемой Мусвилла, ухмыльнулась при виде его оранжевой кепки и поинтересовалась:
– Готовимся ко Дню всех святых, мальчик?
Глядя на её тыквообразную фигуру, он с трудом удержался, чтобы не съязвить в ответ.
Вернувшись домой с полутора пирогами в промасленной бумаге, Квиллер обнаружил там кое-что новое. Порванная сетка на двери была заменена, птичий помёт на веранде убран. В кухне стоял баллончик с жидкостью от насекомых. Возле магнитофона лежали новые кассеты. Зато исчезли его часы. Он хорошо помнил, что положил их на полочку в ванной, когда брился. Теперь их и след простыл. Это были дорогие часы, подаренные Ассоциацией антикваров на устроенном в его честь обеде.
