– Да.
Посмотрев на часы, она встала и сказала:
– О, мне нужно уйти.
Мейсон встал, поклонился и шепнул ей:
– Улыбайтесь.
Миссис Моор сделала слабую попытку улыбнуться, повернулась и вышла.
Адвокат присел, задумчиво повертел в пальцах бокал, потом взглянул в сторону двери, где стояла Селинда Дейл. Там никого не было.
Днем в воскресенье налетел шквальный ветер с дождем. Море взволновалось, началась сильная бортовая качка. Ливень хлестал по палубе, окутанной маслянистым дымом из пароходных труб.
В коридоре Мейсон встретил Бэлл Ньюберри.
– Хэлло, – сказала она. – Я ищу вас.
– Давно?
– Весь день.
– Я читал в каюте. Почему вы ко мне не зашли?
Засмеявшись, она сказала:
– Мне хотелось, чтобы наша встреча выглядела случайной.
– Именно поэтому вы начали разговор с сообщения, что ищете меня? – осведомился адвокат, улыбнувшись.
Бэлл поморщилась:
– Вечно меня предает моя откровенность. Пойдемте, мистер Мейсон, в холл, мне нужно поговорить с вами.
Мейсон взял девушку под руку, и они пошли по коридору.
– Неважная погода для прощального обеда, – заметил адвокат.
– А мне нравится, – отозвалась Бэлл. – Если подольше постоять на палубе, можно услышать, как ветер завывает в мачтах. Я думала, что такое бывает только на парусных судах.
– На современных пароходах тоже хватает оснастки, – сказал Мейсон. – А разве вой ветра не пугает вас?
– Нет, мне нравится слушать его. В нем что-то трепетное. Он такой протяжный, тоскливый.
– Я вас понимаю, – сказал Мейсон. – Я сам никогда не устаю слушать его. Я люблю шторм.
Глаза Бэлл Ньюберри сверкнули.
– Я так и думала.
– В ваших устах это комплимент, Бэлл. Но вы ведь искали меня не для того, чтобы говорить о штормах, правда?
– Да, я хотела поговорить о маме. Она рассказала вам что-то об отце?
– Почему вы так думаете?
Бэлл указала адвокату на глубокое кресло:
– Садитесь и приготовьтесь к тому, что в этом разговоре я задаю вопросы, а вы отвечаете.
– Почему вы не обратились с вопросами к матери? – спросил Мейсон.
– На это есть причина. Скажите, мистер Мейсон, мама рассказала вам о том, что отец бросил работу и не собирается возвращаться в контору?
– Почему вы так решили?
– Видите ли, в последние дни, когда бы мама с вами ни разговаривала, при моем приближении она всегда замолкала. Я сразу поняла: обсуждается вопрос, который хотят скрыть от меня. Видно, это касается папы и его внезапного богатства.
– Вы не скажете, почему такая мысль пришла вам в голову?
Бэлл рассмеялась:
– Мы разговариваем уже десять минут, и за это время вы мне так ничего и не сказали. Сколько так может продолжаться?
– Весь день, – сказал Мейсон с усмешкой.
– Вот этого я и боюсь. Поэтому я поведу разговор иначе. Допустим, своим вопросом я загнала вас в угол и наконец получила возможность спросить вас: «Не считаете ли вы, мистер Мейсон, что в интересах правосудия надо бы выслушать не только мать, но и другую сторону – отца?» И прежде чем вы задали бы мне очередной вопрос, я сказала бы: «Я считаю, что его надо выслушать, и обещаю вам устроить разговор с ним». Лично я уверена, мама совершенно не права. Отец странный человек, но он не способен совершить дурной поступок. Так что, мистер Мейсон, я прошу вас поговорить с отцом и выслушать его, прежде чем вы составите обо всем свое мнение и решите сделать что-то для моей матери.
– Вы не думаете, что ваш отец настроен против меня? Он старательно избегает меня, – сказал Мейсон. – Ваша мать сказала, что он не любит юристов.
– Ну вот еще одно доказательство, как плохо мама разбирается в нем! – негодующе воскликнула Бэлл. – Отец отрицательно относится только к юристам, ведущим уголовные дела. Недавно он был присяжным на одном процессе, где человека обвиняли в убийстве. Отец рассказывал, что подсудимый был невиновен, но адвокат не сумел защитить его. Отец высказался за оправдание. Остальные одиннадцать присяжных были не согласны с ним, но потом ему удалось убедить их и перетянуть на свою сторону. Подсудимый был признан невиновным. Этот случай произвел на отца очень сильное впечатление. Он говорил, что на уголовном процессе все зависит от компетентности адвоката. Засудить можно любого человека.
– У вашего отца своеобразный склад ума, – сказал Мейсон.
– Вы согласны поговорить с ним?
– Буду с вами откровенен, Бэлл, – сказал Мейсон. – Я не хочу ни встречаться с ним, ни разговаривать.
– Почему?
– Этого я не могу вам объяснить.
Она посмотрела ему в глаза.
– Значит, это как-то связано со мной?
– Я предпочел бы не обсуждать с вами эту тему.
– Послушайте, мистер Мейсон, я уже не ребенок, – сказала Бэлл. – Я чувствую, что что-то происходит, и это имеет отношение ко мне. Отец выиграл деньги в лотерею. Если она была незаконной, он должен вернуть их. Но мне хотелось бы, чтобы этот вопрос решался после того, как мы сойдем с корабля. Я думаю, вы знаете почему.
– Знаю, – сказал Мейсон. – И хочу, чтобы вы поверили: ваша мать заботится прежде всего о ваших интересах.
В глазах Бэлл блеснули слезы.
– Как жаль, что все произошло так, – сказала она. – Напрасно я встретилась с Роем. Вы, понимаете, мистер Мейсон, что я имею в виду: мы с ним принадлежим к разным кругам общества. Я покружилась немного на маскараде, а теперь он кончается. Я знаю, мне придется дорого заплатить за эти дни, но я готова к такому. Боюсь только, они оба – и Карл, и мама – надеются, что наши отношения с Роем продлятся, и пойдут ради этого на жертвы, думая, что дадут мне тем самым шанс. Я вижу все яснее их. Пока мы жили в Гонолулу и плыли на корабле, я могла делать вид, будто принадлежу к тому же кругу, что и Рой, но в Америке все будет иначе… Скажите, мистер Мейсон, мама не собирается развестись с Карлом?
– Мы не обсуждали этот вопрос, – сказал адвокат.
– Прошу вас, не позволяйте маме приносить ради меня напрасные жертвы, – сказала девушка. – Завтра утром мы сойдем с корабля и между мной и Роем все будет кончено.
– А вы не думаете, что он постарается поддерживать связь с вами?
– Я не допущу этого. Прошу вас, мистер Мейсон, не позволяйте маме совершить ради меня ошибочный шаг.
Мейсон направился вместе с Бэлл к двери.
– Вы слишком легко отказываетесь от Роя, – сказал он. – Боритесь за него, раз он вам нравится. Если Рой вас любит, ему безразлично, кто ваш отец.
– Вы ничего не понимаете, – простонала она. – Если бы Рой познакомился со мной как с дочерью бухгалтера, тогда другое дело, он мог бы ввести меня в круг своих друзей и сказать: «Познакомьтесь с Бэлл Ньюберри. Она не принадлежит к нашему кругу, но я люблю ее». Но деньги, выигранные отцом, дали мне возможность быть равной в толпе богатых туристов. Я разыгрывала из себя богачку. И Рой считает меня состоятельной… Понимаете, я не думала, что наши отношения зайдут так далеко, сначала я просто развлекалась. А теперь поздно давать задний ход… О, мне трудно объяснить… Если бы вы знали характер Роя, вы бы поняли. Он терпеть не может лжи и притворства и не выносит девушек, охотящихся за ним. И не поверит, что я просто для своего удовольствия играла роль принцессы. Он подумает, я нарочно старалась поймать его в свои сети…
Мейсон сказал:
– Я понимаю вас, Бэлл. Ваше дело, как вы поступите. Лично я бросил бы все фишки в центр стола. Поговорите с матерью, Бэлл, объясните ей…
Она взглянула на адвоката глазами, полными слез, но на ее губах была усмешка.
– Нет, прошу это сделать вас, – сказала она. – Сегодня мой последний счастливый вечер, и я не стану портить его. Предоставляю вам, Перри Мейсон, всю грязную работу.
Она повернулась и быстро пошла по коридору. Мейсон сочувственно глядел ей вслед.
Во время прощального обеда за столиками было много свободных мест. Веселью пассажиров не хватало искренности. Казалось, они только заставляют себя выполнять морские традиции. Официанты разносили тарелки на специальных глубоких подносах, пошатываясь от качки.
Мейсон, обедавший с Деллой, посмотрел в сторону столика семьи Ньюберри, за которым сидел Рой Хангерфорд.
– Не пора ли нам добиться чего-то определенного от них? – спросила Делла Стрит.
– Да, я предупредил миссис Ньюберри, – ответил адвокат, – что до десяти часов вечера должен точно знать, чем я располагаю. Миссис сказала, чтобы в девять тридцать я пришел в ее каюту, и она передаст мне деньги. Тогда я смогу пойти к Дейлу и предложить что-то конкретное.
– Моор… или пока лучше называть его Ньюберри, не кажется особенно встревоженным.
– Да, он неплохо проводит время. Ему повезло, что Эвелин Уайтинг обедает в каюте вместе со своим больным.
– Шеф, – сказала Делла, – у меня такое впечатление, что Ньюберри пришел к какому-то соглашению с этой женщиной.
– Почему ты так думаешь?
– Я видела, как он выходил сегодня утром из ее каюты и улыбался.
