— Вкратце, ситуация такова, — начал Аллейн. — Перед вами труп Артура Сюрбонадье. Он был занят в последнем действии вместе с мистером Гарденером и мисс Воэн. По роли он угрожал Гарденеру этим вот револьвером. Мисс Воэн в свою очередь наставила на Артура пистолет с порога, этим воспользовался Гарденер и обезоружил Артура. Тот вцепился ему в горло, и Гарденер выстрелил в упор. Понятно, что во всех предыдущих спектаклях никакого выстрела на сцене не было. Когда Гарденер нажимал на спусковой крючок, за кулисами производился холостой выстрел. Не было и речи о том, чтобы Гарденер стрелял на сцене — ведь и от холостого патрона на Артуре могла загореться одежда. Но сегодня, — и в этом нет ни малейших сомнений, — револьвер Гарденера был заряжен и заряжен не холостыми, а самыми настоящими патронами. Необходимо сфотографировать труп и общий вид сцены.
Один из сыщиков пошел к служебному выходу и вернулся с фотоаппаратом.
— А это наш полицейский хирург. Познакомьтесь, доктор Милнер.
— Добрый вечер! — приветствовали друг друга коллеги. Врач из управления ненадолго склонился над трупом, затем отвел доктора Милнера в сторону, и они принялись о чем-то шептаться.
— Обведите труп мелом, Бейли, затем переверните его на спину, — распорядился Аллейн.
Бейли, встав на одно колено, вынул из кармана мелок. Сюрбонадье лежал, уткнувшись лицом в пол. Когда Бейли перевернул труп, Найджел, пересилив страх, заставил себя поглядеть на Артура. С лица его еще не исчезло выражение крайнего изумления, которое журналисту бросилось в глаза в момент рокового выстрела. На щеках покойного тускло поблескивал слой грима, глаза были широко открыты.
— Видите, на костюме подпалина. Он скончался мгновенно.
— Пуля пробила сердце, — заметил доктор.
— Господи! — внезапно охнул администратор. — Какой ужас!
— Ну что же, достаточно. — Аллейн кивнул полицейскому врачу, тот снова склонился над трупом и закрыл подведенные веки. Бейли, ненадолго отлучившись со сцены, раздобыл где-то кусок парчовой материи. Полотнище было ярких, рдеющих тонов, с золотым шитьем. Им и прикрыли труп.
— На револьвере, естественно, окажутся отпечатки пальцев Гарденера, — как бы рассуждал вслух Аллейн. — Однако, Бейли, тщательно проверьте, нет ли там еще чьих-нибудь следов. В девятнадцать двадцать я видел револьвер в уборной Гарденера. — При этих словах Бейли удивленно вздернул брови. — Костюмер отнес револьвер Сюрбонадье где-то между девятнадцатью тридцатью и девятнадцатью сорока пятью. Тогда он еще был не заряжен, это сделал позднее сам Сюрбонадье на сцене, на глазах у зрителей. Необходимо иметь в виду: все занятые в спектакле актеры прекрасно знали, что должно случиться по пьесе. Мистер Гарденер сделал все, как на предыдущих спектаклях — приставил револьвер к груди Сюрбонадье и выстрелил. С весьма небольшой долей вероятности можно предположить, что Артуру подсунули вместо бутафорских боевые патроны по ошибке. Однако в подобной ситуации невинная оплошность практически исключается. Если же кто-то подменил патроны с умыслом, то убийца имел все основания рассчитывать на успех. Сюрбонадье ни на миг не покидал сцены, после того как сам зарядил револьвер. Гарденер же обязательно должен был произвести выстрел, причем на виду у всего зрительного зала. Верно, мистер Стейвли?
— Да, как будто так, однако, инспектор, я не причастен к постановке, это, знаете ли, не моя область. Я распространяю билеты, отвечаю за зрителей. Режиссер сейчас находится в Манчестере, вам лучше всего расспросить мистера Симпсона, либо самого Гарденера.
— О да, конечно. Будьте так добры, разыщите мистера Симпсона и пригласите сюда. И еще, мистер Стейвли, покажите заодно сержанту Бейли расположение артистических уборных. А вы, Бейли, ничего в них не трогайте, только в комнате мисс Макс возьмите мыло, полотенце и банку вазелина. Ведь для снятия грима актеры пользуются вазелином, верно? Отнесете все это в костюмерную, но прежде не забудьте все уборные запереть. А вы, Фокс, — обратился инспектор к другому сотруднику в штатском, — вызовите фургон из морга. Мистер Стейвли покажет, где телефон. Не обижайтесь на мой диктаторский тон, но сейчас не до церемоний, времени у нас в обрез. — Он обезоруживающе улыбнулся администратору и затем обратился к врачу. — Большущее вам спасибо, доктор Милнер. Я не стану больше вас мучить. Оставьте только свой адрес и поезжайте домой.
Доктор всем своим видом выказывал желание задержаться, но после подобного напутствия Аллейна ему пришлось уйти, с ним вместе отправился хирург из полицейского управления, и Найджел на какое-то время оказался с Аллейном наедине.
Театр постепенно погружался в тишину: захлопнулись входные двери для зрителей, вслед за этим часы пробили одиннадцать. Всего двадцать минут назад Артур был жив; в ушах у Найджела еще звучал его голос.
— Аллейн, — внезапно обратился он к инспектору. — Надеюсь, Феликса вы ни в чем не подозреваете?
— Господь с вами, я же не ясновидец. У меня пока нет ни малейшего представления, кто это сделал. Феликс ничуть не более подозрителен, нежели любой другой. Револьвер заряжал не он. А тот факт, что Гарденер нажал на спусковой крючок, уликой против него не является и к делу ровным счетом никакого отношения не имеет. Формально ему могут предъявить обвинение в непреднамеренном убийстве. Впрочем, я совсем не разбираюсь в законах.
— Так я вам и поверил!
— Скажите лучше, вы владеете стенографией?
— Да, конечно.
— Тогда вот вам блокнот, устройтесь за декорацией и записывайте все, что услышите, ничем не выдавая своего присутствия. Сидите тихо, как мышка... А вот и Симпсон. Ну же, прячьтесь!
Найджел скользнул сквозь дверь в заднике, неплотно затворив за собой ее створки. В полумраке он разглядел громоздкий пуф, неслышно придвинул его к двери, сел, достал блокнот и авторучку. Донеслись шаги, кто-то вышел на сцену и остановился возле суфлерской будки.
— А, вот и вы, мистер Симпсон! — Найджел отчетливо услышал голос Аллейна. — Чертовски неприятно, что задерживаю вас, но, как говорится, куй железо пока горячо. Садитесь, пожалуйста.
Донесся легкий шорох, затем голос Симпсона:
— Конечно-конечно. Рад быть вам полезен.
— Пожалуйста, расскажите, как любит выражаться один известный адвокат, своими словами и подробнейшим образом все, что касается патронов: как обстояло дело на предыдущих спектаклях и что было сегодня. Насколько я помню, мистер Сюрбонадье зарядил револьвер патронами, достав их из ящика письменного стола в первой картине третьего действия. Кто положил их туда?
— Убийца!
— Отрадно, — добродушно улыбнулся Аллейн, — что наше мнение на этот счет совпадает. Мне следовало задать вопрос иначе: «Кто обычно, на предыдущих спектаклях клал в этот ящик бутафорские патроны?»
— Я! — выпалил Джордж Симпсон.
Записав только что прозвучавшее признание Симпсона, Найджел от волнения покрылся испариной, однако здравая мысль о том, что поддельные патроны никак не могут служить изобличающей убийцу уликой, сразу охладила его пыл.
Аллейн непринужденно продолжал расспросы:
— Прекрасно. И сегодня вы положили их туда?
— Да, в антракте после второго действия, перед самым началом третьего.
— Письменный стол уже вынесли на сцену?
— Да, все декорации были готовы к поднятию занавеса, в том числе и стол.
— Покажите точно, где он стоял. По-моему, вот здесь, верно?
Найджел услышал шаги Аллейна. Глянув в щелочку между створками двери, он увидел инспектора у правого от зрительного зала края сцены.
— Чуть ближе к заднику, — уточнил Симпсон.
— И стол был обращен ящиками в сторону кулис, не так ли?
— Да, так.
— А кто еще был на сцене, когда вы клали бутафорские патроны в ящик?
— Актеры, занятые в первой картине третьего действия: мисс Макс, мисс Эмералд и мистер... Сюрбонадье.
— Они видели, как вы это делали?
— О, да. Джанет даже сказала: «Джордж, почему вы откладываете это на самый последний момент? Я каждый раз боюсь, что вы забудете».
— Когда вы выдвинули ящик, он был пуст?
— Кажется, пуст, хотя присягать не стал бы. Я ведь только приоткрыл его, а вглубь не заглядывал.
— Не помните, кто-нибудь после вас подходил к письменному столу, садился за него в ожидании начала третьего действия?
— Не помню, — поспешил ответить Симпсон.
— Постарайтесь вспомнить!
Последовала пауза, после чего Симпсон недовольно повторил:
— Нет, не могу...
— Позвольте, я попробую вам помочь. Не исключено, что кто-то из актеров с вами тогда заговорил?
— Ах да, конечно! Ко мне обратилась мисс Макс, она стояла у правой кулисы. Пожаловалась, что дверь плохо открывается — мешает дорожка, и я все тут же исправил. После чего она села вон в то кресло и достала вязанье: по роли она в третьем действии вяжет.
