— На молитву, мисс Коулбрук, — произнесла она с кислым видом, помолчала и, лишь тут заметив, что под окном стою я, прибавила: — На молитву, мистер Лефрэнк, — сопроводив свой призыв взором благочестивого сострадания, адресованного исключительно мне.
— Мы сейчас же последуем за вами, мисс Мидоукрофт, — отозвалась Нейоми.
— А я не собираюсь вникать в ваши тайные делишки, мисс Коулбрук, — едко сказала мисс Мидоукрофт и покинула кухню.
Я, напротив, вошел туда через садовую дверь. Нейоми кинулась ко мне.
— У меня так тяжело на сердце, — проговорила она. — Вы сказали, что оставили Сайласа и Эмброуза вдвоем?
— Да.
— А вдруг Сайлас расскажет Эмброузу о том, что случилось сегодня утром?
Как я уже упоминал, то же опасение посетило и меня, но я постарался успокоить Нейоми.
— Мистера Джаго сейчас нет. А мы постараемся все уладить в его отсутствие.
Она взяла меня под руку.
— Пойдемте на молитву, — сказала она.
— Эмброуз будет там, и я улучу минуту, чтобы поговорить с ним.
Но ни Сайласа, ни Эмброуза в столовой не оказалось. Напрасно прождав минут десять, мистер Мидоукрофт приказал сестре прочесть молитву, что та и исполнила тоном раненой голубицы, в бурю взошедшей на престол милосердия и желающей, чтобы это не осталось незамеченным. Засим последовал завтрак, однако братья так и не появились. Мисс Мидоукрофт, поглядев на брата, произнесла:
— Чем дальше, тем больше, сэр. Ну, что я вам говорила?
Нейоми немедленно применила противоядие:
— Ребята, без сомненья, просто увлеклись работой, дядя, — и повернулась ко мне. — Вы хотели осмотреть ферму, мистер Лефрэнк. Пойдемте. Заодно поможете мне отыскать ребят.
В продолжение часа, безуспешно пытаясь найти пропавших фермеров, мы осматривали одну часть хозяйства за другой. Наконец мы заметили их на опушке небольшого леска. Они беседовали, сидя на стволе упавшего дерева.
Когда мы приблизились, Сайлас встал и, не произнеся ни приветствия, ни извинения, ушел в лес. Поднимаясь с места, он наклонился к брату, тот прошептал ему что-то в ухо, и я услышал, как он пробормотал в ответ: «Ладно».
— Эмброуз, как это понимать? У вас секреты? — с улыбкой спросила Нейоми, подходя к своему возлюбленному. — Что, Сайлас приказал держать язык за зубами?
Эмброуз с мрачным выражением лица пнул подвернувшийся под ногу камень. Я отметил, что его любимой трости нет ни у него в руках, ни поблизости.
— Дела, — не слишком любезно отозвался он на расспросы Нейоми. — Дела у нас с Сайласом, вот что, если уж хочешь знать.
Нейоми между тем продолжала расспрашивать его, чисто по-женски не обращая внимания на то, что Эмброуз явно находился не в духе.
— Почему вас обоих не было за завтраком?
— Заработались, — проворчал Эмброуз. — Да к тому ж были слишком далеко от дома.
— Как странно! — воскликнула Нейоми. — Такого еще не случалось с тех пор, как я на ферме.
— Что ж, век живи — век учись. Теперь вот случилось.
Тон, каким это было сказано, любого мужчину удержал бы от дальнейших расспросов. Но остереженье, выраженное намеком, для женщин ничего не значит. Женщина, у которой осталось еще что спросить, всенепременно сделает это:
— Послушай, а ты не виделся утром с Джоном Джаго?
Тлеющий гнев Эмброуза вспыхнул — почему, догадаться было невозможно.
— Ты еще долго собираешься допрашивать меня? — яростно закричал он. — Что ты, как священник, проверяешь, знаю ли я катехизис! Не видел я никакого Джона Джаго! У меня дел по горло! Ну что, довольно с тебя?
Он вскочил с места и, бормоча под нос проклятья, последовал за своим братом.
Нейоми посмотрела на меня глазами, горящими от негодования.
— Что случилось, мистер Лефрэнк? Почему он разговаривает со мной в таком тоне? Как он смеет? — Она помолчала и продолжила внезапно изменившимся голосом: — Такого еще никогда не бывало. Что произошло? Уверяю вас, сэр, я ни разу не видела Эмброуза в таком состоянии. Он просто сам не свой. Скажите, а у вас какое впечатление?
Переменились не только ее интонации; она и выглядела, и держалась иначе, чем полчаса назад. Я постарался утешить Нейоми.
— Знаете, мисс Коулбрук, иногда мужчина выходит из себя по пустякам. Уж вы мне поверьте, такое и со мной случалось. Подождите, Эмброуз принесет вам свои извинения, и все пойдет по-старому.
Но мои объяснения не произвели на мою славную попутчицу никакого впечатления. Мы вернулись в дом, когда подошло время обеда. Братья появились в столовой. Их отец выговорил им за отсутствие на утренней молитве и сделал это, по моему мнению, излишне сурово. Они, в свою очередь, восприняли укор с чрезмерным негодованием и покинули комнату. Кислая улыбка глубокого удовлетворения зазмеилась на губах мисс Мидоукрофт. Она посмотрела на брата, затем подняла взор к потолку и промолвила:
— Мы можем только молиться за них, сэр.
После обеда исчезла Нейоми. Когда я снова встретился с ней, у нее были для меня кое-какие новости.
— Я виделась с Эмброузом, — сказала она, — и он попросил прощения. Мы помирились, мистер Лефрэнк. И все-таки… все-таки…
— Что «все-таки», мисс Нейоми?
— Он не такой, как раньше. Он отказывается, но мне кажется, что он что-то скрывает.
День шел своим чередом. Наступил вечер. Я обратился к французскому роману. Но даже Дюма не помог мне забыться. О чем я думал, трудно сказать. Почему пал духом, объяснить невозможно. Мне хотелось назад, в Англию: я слепо, беспричинно невзлюбил Морвик-фарм.
Пробило девять. Мы снова собрались в столовой — все, за исключением Джона Джаго. К ужину он должен был приехать, и с четверть часа, по прямому указанию мистера Мидоукрофта, без него не начинали. Но управляющий так и не появился.
Настала ночь, а пропавшего все не было. Мисс Мидоукрофт вызвалась подождать его. Нейоми, должен сказать, поглядела на нее с некоторым злорадством, когда женщины прощались на ночь. Я удалился в свою комнату, где опять не мог сомкнуть глаз. На рассвете я снова, как в прошлый раз, вышел подышать утренним воздухом.
Спускаясь по лестнице, я столкнулся с мисс Мидоукрофт. Она поднималась в свою комнату. Ни одна прядь не выбилась из ее туго причесанных седых волос, ничто в ее внешности не указывало, что эта непроницаемая женщина провела бессонную ночь.
— Вернулся мистер Джаго? — спросил я.
Мисс Мидоукрофт, нахмурившись, медленно покачала головой.
— Все мы в руках провидения, мистер Лефрэнк. Мистера Джаго, вероятно, задержали дела, и он остался на ночь в Нарраби.
Привычная череда дневных трапез возобновила свой неизменный ход. Пришло время завтрака, потом обеда, но Джон Джаго не переступил порога Морвик-фарм. Мистер Мидоукрофт и его сестра, посовещавшись, решили, что нужно послать на поиски пропавшего. Одного из работников потолковее отправили в Нарраби навести справки.
Посыльный вернулся поздно вечером и принес поразительную новость. Он обошел все гостиницы и все увеселительные заведения Нарраби, задавая вопросы самым разным людям, и всюду получил только один ответ: ни один человек в городе не видел Джона Джаго. Все единодушно заявляли, что он там не появлялся.
Услышав это, мы обменялись друг с другом взглядами — все, за исключением братьев, сидевших в темном углу комнаты. Сомнений не оставалось. Джон Джаго пропал.
Глава 6
ПЕЧЬ ДЛЯ ОБЖИГА ИЗВЕСТИ
Первым высказался мистер Мидоукрофт:
— Нужно послать кого-нибудь на поиски Джона, — сказал он.
— И немедленно, — добавила его сестра.
Внезапно из темноты выступил Эмброуз.
— Я пойду, — заявил он.
За ним вышел Сайлас.
— Я с тобой.
Мистер Мидоукрофт покачал головой:
— Довольно и одного из вас — покамест, по крайней мере. Иди ты, Эмброуз. Твой брат, возможно, присоединится позже. Если, избави Бог, случилось несчастье, придется искать и в других направлениях. Так что тебе, Сайлас, лучше пока остаться на ферме.
Братья вышли из комнаты вместе: Эмброуз — чтобы приготовиться к поездке, а Сайлас — седлать для него коня. Нейоми выскользнула вслед за ними. Оставшись в обществе мистера Мидоукрофта и его сестры (оба терзались беспокойством из-за Джона и оба старались скрыть тревогу мод маской благочестивой покорности), — должен ли я говорить, что ретировался в свою комнату так скоро, как только позволяли приличия? Поднимаясь по лестнице, на площадке между этажами я обнаружил Нейоми: она забилась в угол старинного диванчика, помещавшегося в оконном проеме. Мой веселый дружок являл собой горестное зрелище. Уткнувшись лицом в передник, девушка горько плакала. Эмброуз простился с ней не так нежно, как обычно. Пуще прежнего была она убеждена в том, что «Эмброуз от нее таится». Мы с такой тревогой ждали наступления нового дня, а он принес только новые беспокойства.
