— А кто его нашел?
— Мисс Пинкертон. Она пришла в ужас, обнаружив окровавленного мальчишку, — совершенно случайно наткнулась на Томми.
— Это ее сильно потрясло, — произнес задумчиво Люк.
— Молодая жизнь оборвалась из-за глупой случайности, — мистер Вейк с грустью покачал головой. — У Томми-озорника, возможно, была возвышенная душа…
— Он был отъявленный хулиган, — прервала Бриджит. — Вы это хорошо знаете, мистер Вейк. С наслаждением мучил кошек и бездомных собак, щипал и издевался над мальчишками, что поменьше его.
— Да, я знаю, хорошо знаю, — мистер Вейк грустно улыбнулся. — Но вы представьте, моя дорогая мисс Конвей, иногда жестокость бывает вовсе не от природы, а из-за слабого воображения. Дети часто не отдают отчета в своих поступках, как и лунатики. Я убежден, что это и является корнем жестокости. — Он развел руками. — То же самое и у взрослых.
— Да, вы правы, — неожиданно резко сказала Бриджит. — Человек, который так и не повзрослел, самый опасный человек — думает, что ему все дозволено…
Люк удивленно посмотрел на нее. Кого она имеет в виду?
Глава 5
Визит к мисс Вейнфлет
Мистер Вейк пробормотал как бы про себя несколько новых имен.
— Я еще кое-кого вспомнил: бедную миссис Роз, старого Бена. Холодная погода в марте доконала Бена Стенбери, — правда, ему было девяносто два года.
— Эмми Гиббс умерла в апреле, — сказала Бриджит.
— Да, бедное дитя — какая ужасная ошибка, — вздохнул Люк и перехватил пристальный взгляд Бриджит. Она быстро опустила глава. «Что-то скрывают», — подумал Люк с раздражением.
Когда они оставили священника и вышли на улицу, он снова спросил:
— Кто такая Эмми Гиббс?
Прошло несколько минут, прежде чем Бриджит ответила — как показалось Люку, несколько принужденно:
— Эмми была самой неподходящей горничной, какую я только знала.
— Поэтому вы ее уволили?
— Она могла часами кокетничать с молодыми людьми. Гордон — большой моралист и человек старых взглядов. Как-то сделал девушке замечание, а она дерзко ему ответила.
— Она была хорошенькой?
— Даже очень.
— Когда Эмми по ошибке выпила вместо микстуры от кашля отраву, рядом никого не было?
— Нет.
В этот момент идущий навстречу мужчина снял шляпу и сердечно поприветствовал Бриджит.
— Мой кузен, мистер Фицвильям. Пишет о местных суевериях книгу. А это — мистер Аббот.
Люк посмотрел на мистера Аббота с интересом — адвокат, в конторе которого служил Томми Пирс. У Люка было стойкое предубеждение к адвокатскому сословию. Его всегда раздражали чрезмерная обтекаемость речей, крючкотворство. Мистер Аббот, однако, не вполне соответствовал этому типу адвокатов: цветущий вид, приятные манеры.
— Пишете книгу, э-э? Повесть?
— Фольклор, — уточнила Бриджит.
— Вы выбрали очень удачное место, — одобрил мистер Аббот. — Необыкновенно интересное местечко.
— Я уже убедился, — кивнул Люк, — Нельзя ли попросить вас мне помочь? Вы, наверное, знаете что-нибудь о местных суевериях?
— К сожалению, я слабо посвящен в эти проблемы, хотя может быть, может быть…
— Ходят ли здесь, к примеру, слухи о привидениях?
— Об этом я ничего не могу сказать.
— А нет ли у вас в домах повешенных?
— Н-не знаю.
— Но, надеюсь, слышали что-нибудь хотя бы о детских суевериях. Известно, если мальчики умирают насильственной смертью, их души бродят повсюду — не то, что души усопших девочек.
— Очень интересно, — сказал мистер Аббот, — но я и об этом ничего не скажу…
Люк, наконец, решил спросить напрямую:
— Здесь, кажется, жил мальчик — Томми Пирс. Работал одно время в вашей конторе. Я думаю, его дух как раз здесь и бродит.
— Томми Пирс? — Розовое лицо мистера Аббота покраснело. — Ничего не могу сказать о нем хорошего — вечно совал свой нос куда не следует, и к тому же — ужасный нахал.
— Духи беспокойных людей как раз и бродят по земле. Те же, кто уважает законы и послушен, редко тревожат этот мир.
— А кто видел дух Томми? Что за странная история?!
— И я так считаю. — Люк попытался переменить предмет разговора. Вероятно, много суеверных слухов доходит до местного врача?
— Вам лучше обратиться к доктору Томасу. Хороший человек Томас, вполне современный мужчина… Не то, что старый Хамблеби. Абсолютный упрямец.
— Вы имеете в виду споры вокруг новой схемы водоснабжения? — спросила Бриджит.
— Хамблеби стоял стеной на пути прогресса, до самой смерти. — лицо Аббота стало пунцово-красным. — Он выступал против нового, против лучшей системы подачи воды в поселок. Причем был очень груб и не сдержан. Его вполне можно было привлечь к суду за оскорбление личности.
— Но юристы редко прибегают к закону, не так ли? — тихо спросила Бриджит с иронической улыбкой.
— Очень хорошо сказано, мисс Бриджит! — Аббот громко рассмеялся. — Вы не ошиблись. Мы — люди, хорошо знающие закон, — редко к нему прибегаем, ха-ха! Однако мне нужно спешить. Дайте мне знать, если я могу вам чем-то полезен, мистер — э-э…
— Фицвильям, — подсказал Люк. — Благодарю вас. Я воспользуюсь вашим предложением.
Они пошли дальше, и Бриджит усмехнулась:
— Ваш метод, как я успела заметить, заключается в том, чтобы спровоцировать собеседника?
— Мой метод не совсем честный, вы это имели в виду?
— Да, именно об этом я хотела вам сказать.
Возникла некоторая неловкость. Прежде чем Люк сообразил, как выпутаться, она промолвила:
— Если хотите узнать поподробнее об Эмми Гиббс, можем зайти к одному человеку, который вам поможет.
— Кто этот человек?
— Мисс Вейнфлет. Эмми жила у нее до самой смерти.
— О, я буду вам очень признателен.
— Ее дом как раз недалеко отсюда.
Они прошли по улице к большому дому в георгианском стиле.
— Здесь теперь библиотека, — заметила Бриджит.
Рядом прилепился маленький домик, выглядевший совершенно кукольным.
Были ослепительно белыми и дверной молоток, и занавески на окнах.
Бриджит открыла калитку. Они подошли к входной двери. Тут на крыльцо вышла немолодая женщина. Она полностью соответствовала представлению Люка о деревенских старых девах. Худую фигуру облегало твидовое пальто. Ее шляпка плотно сидела на хорошо причесанной голове. Глаза пристально, с некоторым удивлением смотрели сквозь пенсне.
— Доброе утро, мисс Вейнфлет, — поприветствовала Бриджит. — Это мистер Фицвильям.
Люк поклонился.
— Он пишет книгу о суевериях, связанных со смертью, и вообще об ужасах.
— О, как интересно! — и мисс Вейнфлет с любопытством поглядела на Люка. (Весь ее облик напомнил ему мисс Пинкертон.) — Я думаю, вы могли бы помочь, — сказала Бриджит. Люк снова почувствовал иронические нотки.
— Вас, наверное, интересует Эмми Гиббс? — Казалось, она оценивает гостя. Затем, приняв решение, открыла дверь:
— Входите, пожалуйста. Я могу пойти по своим делам несколько позже.
В небольшой гостиной было ослепительно чисто, приятно пахло лавандой.
На камине — пастухи и пастушки из дрезденского фарфора. На стенах — несколько акварелей, две пастели и три вышитые шелком картины, а также множество фотографий.
Мисс Вейнфлет предложила своим гостям присесть в кресла и предупредительно сказала:
— Я не курю и поэтому не могу предложить вам сигарету, но вы, пожалуйста, курите, если хотите.
Люк отказался, а Бриджит закурила.
Сидя в кресле со скрещенными руками, мисс Вейнфлет некоторое время изучала своих гостей, а затем, видимо удовлетворенная видом Люка, опустила глаза:
— Вы хотите узнать о бедняжке Эмми? Очень печальная история.
— Но, говорят, это было… самоубийство? — спросил Люк.
— Я ни на секунду не верю этому, — отрицательно покачала головой мисс Вейнфлет. — Эмми — не такая девушка.
— Какая же она была? Хотелось бы знать ваше мнение.
— Надо прямо отметить, ее нельзя было назвать хорошей служанкой, но в наши дни не приходится выбирать. Она неряшливо делала свою работу и все норовила полюбезничать с парнями. Конечно, она была очень молода и это естественно для девушек ее возраста и круга… — Мисс Вейнфлет помолчала. — Не принято плохо говорить об умерших, это не по-христиански, но я не люблю скрывать правду. Эмми восхищалась собой. Вы, верно, уже слышали о мистере Элсворсе — он недавно приобрел здесь антикварную лавку? Так вот, он сделал несколько небольших акварелей и два наброска с нее. Это совсем вскружило Эмме голову. Даже поссорились с молодым человеком, с которым была помолвлена, — с Джимми Харвеем, — работает механиком в гараже и очень ее любил.
— Мисс Вейнфлет перевела дыхание. — Не могу забыть эту ужасную ночь. Эмми неважно себя чувствовала. Немудрено простудиться — она носила шелковые чулки и туфли на картонной подметке. После полудня, совсем больная, отправилась на прием к доктору…
