Пожилой врач вошел в комнату, потирая руки, так как утро было довольно прохладным.
— Вот и доктор к нам пришел — весело прощебетала мисс Найт.
— Давайте мне ваши перчатки, доктор.
— О, не беспокойтесь, — сказал Хейдок, беспечно бросая перчатки на стол.
— Ну и мороз сегодня!
— Не желаете ли бокал хереса? — предложила мисс Марпл.
— Я слышал, вы вчера к нему прикладывались. Вам не следует пить в одиночестве.
Графин и бокалы уже стояли на маленьком столике радом с креслом мисс Марпл Мисс Найт тихо вышла из комнаты.
Доктор был близким другом мисс Марпл. Он уже почти удалился от дел, но временами продолжал навещать некоторых своих прежних пациентов.
— Я слышал, вы на днях упали, — заметил он, осушив бокал хереса.
— В вашем возрасте, знаете ли, этого не стоит делать. Еще раз напоминаю вам об этом! И потом, говорят, вы даже не захотели посылать за Сэндфордом.
Сэндфорд был компаньоном Хейдока.
— Эта ваша мисс Найт все равно ведь послала за ним и была совершенно не права. Я только слегка ушиблась. Так сказал доктор Сэндфорд. Я вполне могла бы дождаться вашего возвращения
— Послушайте, моя дорогая. Я же не могу практиковать вечно. А у Сэндфорда, позвольте вам заметить, более высокая квалификация, чем у меня Он первоклассный специалист.
— Все молодые врачи одинаковые, — заметила мисс Марпл
— Измеряют кровяное давление и, чем бы вы ни были больны, прописывают какие-нибудь новые пилюли массового производства. Розовые пилюли, желтые пилюли, коричневые пилюли. Аптеки теперь стали очень похожи на универсамы — там тоже все продают в пакетиках.
— А вы считаете, что было бы лучше, если бы я прописывал вам пиявки, слабительное и растирание камфорой?
— Я сама это делаю, когда кашляю, — с воодушевлением произнесла мисс Марпл, — и поверьте, мне это очень нравится.
— Нам просто не хочется стареть, вот в чем причина, — мягко заметил Хейдок.
— Я сам это ненавижу.
— Вы еще слишком молоды по сравнению со мной, — сказала мисс Марпл.
— А вот я решительно не возражаю против старения как такового. Гораздо хуже связанные с этим унижения
— Мне кажется, я понимаю, что вы имеете в виду.
— У меня почти нет возможности остаться наедине хотя бы на несколько минут. И даже мое вязание… Вы знаете, как хорошо я раньше могла вязать! А теперь я постоянно спускаю петли, часто даже не замечая этого.
Хейдок задумчиво посмотрел на нее, и вдруг в его глазах вспыхнул веселый огонек
— Однако всегда существует и обратный процесс.
— Что вы имеете в виду?
— Если вы уже не в состоянии вязать, то почему бы вам для разнообразия не заняться распутыванием? Подобно тому, как это делала Пенелопа.
— Ну, я вряд ли в ее положении
— Но ведь распутывание — ваше призвание, не так ли?
— Он поднялся.
— Мне пора. Я прописал бы вам какое-нибудь хитроумное и запутанное убийство.
— Что за возмутительные вещи вы говорите!
— Неужели? Вы ведь всегда можете дойти до сути дела. И я постоянно завидую этой вашей способности. Добрый старый Холмс… Сколько лет уже прошло, но он не забыт и не будет забыт.
Когда за доктором Хейдоком закрылась дверь, торопливо вошла мисс Найт.
— Ну, — воскликнула она, — мы выглядим гораздо лучше. Доктор, наверное, прописал вам какое-нибудь тонизирующее средство?
— Он порекомендовал мне заинтересоваться убийством.
— В детективном романе?
— Нет, — возразила мисс Марпл, — в реальной жизни.
— О боже! — воскликнула мисс Найт.
— Разве может произойти убийство в таком спокойном месте?
— Убийство, — заметила мисс Марпл, — может случиться где угодно.
— Разве что в Жилмассиве?
— Мисс Найт задумалась.
— Многие парни там имеют при себе ножи.
Но убийство произошло не в Жилмассиве.
Миссис Бантри отступила на шаг назад, разглядывая себя в зеркале, немного поправила шляпку (она не привыкла носить шляпки), натянула дорогие кожаные перчатки и вышла из дому, тщательно прикрыв за собой дверь. Она с большим удовольствием предвкушала предстоящий визит. Около трех недель прошло со дня ее разговора с мисс Марпл. Марина Грегг и ее муж приехали в Госсингтон-холл и теперь более или менее прочно обосновались в нем.
Сегодня днем там должна была состояться встреча официальных лиц, ответственных за проведение праздника в честь госпиталя Святого Джона. Миссис Бантри не являлась членом этого комитета, но она получила письмо от Марины Грегг с приглашением на чашку чая до начала заседания. В письме упоминалось и об их встрече в Калифорнии, а подписано оно было: «С искренним к Вам почтением — Марина Грегг». Причем письмо было написано от руки, а не напечатано на машинке. Стоит ли отрицать, что миссис Бантри была приятно польщена. В конце концов, знаменитая кинозвезда — это знаменитая кинозвезда, и пожилые люди, как бы высоко себя ни ставили, сознавали свою полную ничтожность в мире знаменитостей. Поэтому миссис Бантри обрадовалась, как ребенок неожиданному подарку.
Идя в гости, миссис Бантри вертела головой по сторонам, отмечая происшедшие изменения. Местность вокруг Госсингтон-холла казалась более благоустроенной, чем во времена, когда дом переходил из рук в руки. «Не пожалели расходов», — удовлетворенно отметила про себя миссис Бантри, кивая головой. Цветника с дорожки не было видно, и это еще больше улучшило настроение миссис Бантри. В те далекие дни, когда она вместе с мужем жила в Госсингтон-холле, цветник, с его великолепными клумбами, был предметом ее особого восхищения и гордости, и вид его теперь наверняка вызвал бы у нее ностальгические воспоминания о прекрасных ирисах, которые там росли. «Лучший ирисовый сад в округе», — говорила себе миссис Бантри с нескрываемой гордостью.
Подойдя к новой, недавно окрашенной двери, миссис Бантри нажала кнопку звонка. С почтительной проворность, — дверь открыл дворецкий, по всей вероятности, итальянец. Он провел ее прямо в комнату, бывшую некогда библиотекой полковника Бантри. Теперь, как миссис Бантри уже слышала от мисс Марпл, эта комната была соединена с кабинетом. Результат оказался впечатляющим. Пол был покрыт блестящим паркетом, стены выложены панелями. В одном из углов комнаты стоял огромный рояль, а у стены высилась стереоаппаратура последней марки. В противоположном от двери конце комнаты находился небольшой оазис — пол в этом месте был покрыт мягкими персидскими коврами. Здесь стояли чайный столик и несколько кресел. У чайного столика сидела Марина Грегг, а рядом с ней стоял, прислонившись к камину, человек, которого миссис Бантри поначалу сочла одним из самых безобразных людей, которых она когда-либо видела.
Всего лишь несколько секунд назад, как раз в тот момент, когда миссис Бантри протянула руку, чтобы нажать на звонок, Марина Грегг сказала своему мужу мягким, восторженным голосом.
— Это место как раз для меня, Джинкс, как раз для меня. Это именно то, к чему я всегда стремилась. Здесь царит спокойствие! Типично английское спокойствие и ничем не нарушаемый английский пейзаж! Мне бы хотелось жить здесь все время, до самой смерти. Уверена, мы освоим английский образ жизни. Каждый день у нас будут подавать послеобеденный чай, который мы будем пить из моего георгианского чайного сервиза. И мы будем смотреть из окон в сад, на этот типично английский цветочный бордюр. Наконец-то я приехала к себе домой! Вот что я чувствую! Мне кажется, что смогу прожить здесь долго, что буду спокойной и счастливой, что это место обязательно станет для меня родным домом. Вот что я чувствую. Родным домом.
И Джейсон Радд (которого жена называла Джинксом) улыбнулся. Это была снисходительная улыбка с явным недоверием, так как Радд слышал подобные восторженные слова уже не в первый раз. Сейчас, возможно, так и будет. Возможно, это место сможет стать для Марины Грегг настоящим домом, но он слишком хорошо знал увлекающуюся натуру своей жены. Она всегда была уверена, что нашла именно то, что искала.
— Это грандиозно, милая, — произнес Радд глубоким голосом.
— Это просто грандиозно! Я рад, что тебе это место нравится.
— Нравится? Да я просто в восторге. А ты разве нет?
— Разумеется, в восторге, — согласился Джейсон Радд.
— Разумеется.
Конечно, это совсем неплохо, размышлял он про себя. Прочная, добротная постройка, чересчур, правда, викторианская. Он не отрицал, что в этом доме было что-то солидное и надежное. Теперь, когда самые бросающиеся в глаза неудобства были устранены, в нем достаточно комфортабельно. Неплохое место для того, чтобы время от времени возвращаться сюда. К счастью, думал он, похоже, что Марине этот дом не разонравится, скорее всего, в течение двух-трех лет. Что ж, поживем — увидим.
— Как это прекрасно, снова чувствовать себя здоровой, — вздохнула Марина.
— Здоровой и сильной. Готовой в любой момент приступить к работе.
