звонить ребятам в отдел.
– Уточняю: я не советую пользоваться связями. Я тебя по другому вопросу вызвала. У Веры Ивановны в сумочке была связка ключей. Ее украли.
– От офиса?
– Да. Прямо с полуслова все понял.
– Издержки производства.
– Специалист.
– Нахвалила. Заканчивай с этим. Что еще?
– Мой кабинет.
– Ясно, – бодро поднялся с дивана и объявил – срочно меняем замки. Даже если это наркоман, который сумку в мусорку выкинет, только деньги на дозу возьмет, подстрахуемся. Все спокойней спать будем. Зачем нам с тобой еще из-за этого переживать. Ляжем спать со спокойной совестью и с чистыми мыслями, что ключами никто уже не сможет воспользоваться. Пойду дам распоряжение.
– Хорошо. – согласилась Лика и ошарашила – Сумку не взяли, даже телефон не украли.
На полпути к выходу он остановился и обернулся.
– Значит, на нее напали ради ключей – тоном, не предвещающим ничего хорошего, заявил Николай Васильевич.
– И кто, по твоему мнению, хочет ими воспользоваться?
– Царев.
От упоминания Царева, Лика скривилась, как при острой зубной боли. Вот о ком она не хотела думать больше всего на свете, так это о Цареве.
Царев Константин Константинович, гроза строительного бизнеса всего города, выходец из бандитского времени девяностых годов прошлого века, решил подмять под себя все строительные компании, строительные площадки и магазины, базы бетона и металлопроката, песчаные и каменные карьеры.
И если ему не удавалось это сделать мирным путем переговоров и подписанием контрактов, то он шел на крайние меры. Меры эти были криминальные, но не доказуемые. Про это ходили сплетни, передавались из уст в уши, причем шепотом. При любом раскладе дел, интересные фирмы становились бизнесом Царева. А несговорчивый хозяин фирмы либо вдавался в бега, прихватив с собой всю семью и домашнего попугайчика, либо попадал в аварию, либо исчезал без вести, либо находился на дне оврага. Но, так или иначе, доказательств причастности в больших преступлениях и мелких пакостях Царева не было. Либо они были хорошо и надежно спрятаны заинтересованными лицами. Заинтересованных лиц с каждым днем в его кругу прибавлялось, потому что круг его бизнеса расширялся.
Сам Царев был вхож в любой кабинет городского управления, начиная от администрации города, заканчивая коморкой бабушки консьержки в подъезде. И к тем и к другим он входил, открывая дверь ногой с размаху.
Со стороны казалось, что Константин Константинович, всеми правдами и не правдами пытался доказать окружающему миру, что не зря получил фамилию Царев, и должен соответствовать ей, пользуясь всеми путями и дорогами, а также методами и способами, чтобы ни у кого не возникло сомнений в его всевластии.
Зимой Царев прислал в фирму Лики своего гонца, доверенного атташе, Самсонова Бориса. Молодой мужчина больше смахивающий на хорька, и внешне и поведением, предложил сделку. Анжелике Валерьевне нужно было всего лишь подписать нотариальный договор о передаче активов ее фирмы на имя Самсонова для дальнейшего слиянии с монополией Царева. Лика внимательно выслушала культурного Симонова и культурно отказалась. Перемена культурного Самсонова последовала сразу – он превратился в наглого, раздраженного грубияна. Уходя, сообщил, что она зря противится, все равно будет так, как решил Царев.
Через месяц визит повторился. Хорек в лице Самсонова Бориса вернулся с теми же условиями, но с другим лицом. Он перестал играть роль культурного человека, и сразу показал настоящий оскал хищника. Стал требовать и угрожать, предупреждать о последствиях и рисовать страшные картины будущего Анжелики Валерьевны. Конкретики никакой, зато намеки и многозначительный взгляд будущее Анжелики вырисовывали в черных красках с мазками кровавого цвета.
Лика внимательно выслушала и вызвала службу безопасности. Николай Васильевич был в курсе первого явления хорька Бориса, поэтому сразу сообщил ему, что камеры видео наблюдения в кабинете Анжелики Валерьевны работают исправно и записи сегодня же попадут в правоохранительные органы. «Правоохранительные органы! – хитро улыбаясь, повторил Борис и заявил – да эти органы хранят права Царева».
В тот день, после ухода хорька Бориса, было принято решение в полицию не обращаться, но запись размножить и сохранить. После того визита все стихло.
С того времени прошло почти четыре месяца. Для Царева это большой срок. Мог ли Царев так долго ждать подходящего случая, чтобы завладеть ключами? Да и зачем они ему? Да и угроза была Лике, а Вере Ивановне никто никогда не угрожал.
– Если бы на Веру Ивановну напали ради ключей, то этой же ночью влезли бы в офис. – веско заметила Лика – Но этого не произошло. Глупо выкрасть и не воспользоваться. Я тоже предполагаю, что на Веру Ивановну напал наркоман ради дозы.
– Это самый безобидный вариант событий. Главное, чтоб Царев не начал действовать.
– Зачем Цареву ключи? Объясни мне – требовательно попросила начальница.
– Пока не могу. Я подумаю.
– Не нагнетай – попросила Лика.
Николай Васильевич цыкнул, тяжело вздохнул и пошел к выходу. Версия с интересом Царева его тоже не радовала, а настораживала и тонизировала. Если это действительно Константин Константинович начал действовать (не сам, конечно, а его доверенные люди, которых в народе называют палачами, а в полиции – исполнителями), то жди огромной, страшной, непредсказуемой и непоправимой беды.
В дверях, которые для красоты, он обернулся и спросил:
– В банк во сколько едем?
– До трех надо успеть – не отрываясь от компьютера, сообщила она – подопечным Веры Ивановны дам ценные указания, а то она мне козьи рожки устроит.
– Это она может – согласился мужчина, потом спросил – говоришь, Виталька с плавания вернулся.
– Кто? – не сразу поняла она, потом вспомнила красивого мужчину со стеклянными глазами, отвлеклась от компьютера – да, вернулся. Не мешай мне, и не задавай резких вопросов.
– Издержки производства. Привычки следователя не пропьешь.
– Иди уже – попросила Лика, хватая папки со стола.
Она прихватила с собой Соню и сломя голову побежала в конференц-зал. Из головы не шел разговор с Николаем Васильевичем по поводу Царева, но она трусливо откидывала эту версию.
***
Лика вышла из банка и взглянула на часы – четырнадцать сорок пять. Успела. Даже пятнадцать минут осталось до закрытия кассы выдачи наличных, даже можно было Николая Васильевича дождаться, чтоб поехать вместе.
После совещания с бухгалтерами, Соня стала звонить и разыскивать Николая Васильевича, в кабинете его не было, телефон в не зоны действия сети. Решив, что он занимается сменой замков, она поехала в банк сама. Тем более время не резиновое и тянуть его было уже опасно. Опасность крылась, естественно, в виде разъяренной Веры Ивановны, которая предупредила, что срок возврата долга не может перенести и сдвинуть даже землетрясение.
Только опасность
