Ознакомительная версия.
– Вам действительно не понравился мой рассказ?
Экдах обалдело смотрел на меня.
– Я такого не говорил. Я сказал, что он сырой. Но если с ним как следует повозиться, то вполне можно сделать что-нибудь приличное. Если повезет, и у вас возникнет желание, мы бы могли вместе посидеть над ним.
Я ничего не ответила. Я уже думала, что делать дальше. Экдах подозвал официанта. Я пыталась заплатить хотя бы за себя, но Экдах не позволил мне и эту малость.
* * *
В офисе меня ждали Генри, Макс и инспектор Майлс. Им не терпелось узнать, чем кончилась моя встреча с Экдахом. Я решила немного разрядиться.
– Ему, видите ли, не понравился мой рассказ. Сырой очень. Сам он недожаренный!
– Что с вами, Николь? – забеспокоился Генри. – Что вы там обсуждали?
– Как что? Мистер Барри Экдах предложил мне принять участие в его мастер-классе, а я вот неблагодарная, думаю, стоит ли соглашаться... Вдруг в середине занятий инспектор Майлс упечет Экдаха в тюрьму.
– Дорогая мисс, пожалуйста, успокойтесь. Хотите, я приготовлю вам кофе? Расслабьтесь... – всполошился инспектор.
– А я что делаю? – засмеялась я. Мне действительно стало легче, глядя на перепуганные лица мужчин. Я выпила воды, принесенной Максом, и решила прекратить спектакль. – Барри Экдах невиновен. По крайней мере, он сам так считает.
– Решение суда окончательное или его можно обжаловать? – спросил Макс.
– Подожди, Макс. Давайте я расскажу все по порядку.
– Версия Экдаха выглядит логичной. Мы можем проверить все, кроме того, что действительно произошло в квартире поэта. Мы можем разыскать эту Хельгу или других однокашников Полонски, но вряд ли Экдах все это выдумал. Я еще подумаю, но мне кажется, нет смысла извлекать дело Нордвестера из архива. Что скажете, мистер Нуар?
– Человек хотел убить, готовил преступление, но не сделал ничего в этом направлении. Я имею в виду ничего выходящего за рамки закона. С другой стороны имело место непредотвращение самоубийства. Попытка осудить... э-э-э... Артура Уайта в 1979 году в штате Кентукки, который бездействовал в аналогичной ситуации, не увенчалась успехом. Он был оправдан жюри. Нет закона о непредотвращении самоубийства, но если бы даже был, то в нашем конкретном случае подсудимому грозило бы лишь условное осуждение. Так что, инспектор Майлс, я поддерживаю ваше решение.
– Спасибо, мистер Нуар. А вы как думаете, Генри?
– Да, я тоже не вижу, что можно предъявить Барри Экдаху.
– Ну, а вас, дорогая мисс, я не спрашиваю, ведь вам хочется довести до конца мастер-класс у Барри Экдаха!
Конечно. Сама напросилась. Хорошо смеется тот, кто смеется последним.
Вечером, когда мы остались наедине с Максом, я спросила:
– Скажи, Макс, только честно, тебе тоже не понравился мой рассказ?
– Ты уверена, что хочешь знать честный ответ?
– Уверена.
– И не будешь жалеть?
– Не буду.
– И не будешь швырять в меня чем-нибудь тяжелым?
– Прекрати, Макс. Просто скажи, что не понравился.
– Ладно, Николь, Я должен сказать тебе всю правду.
– Ну же!
– Мне твой рассказ очень понравился. И я тебе все забываю сказать, что еще больше он понравился моей маме!
– Рада слышать. У меня будет замечательная свекровь!
Да, нам скоро предстоит свадьба. Я настояла, чтобы она была скромной. Ведь это событие, достойно венчающее историю, так красиво и экстравагантно начавшуюся в Париже предложением Макса, и которая навсегда переплетена для меня с другой историей, грустной историей, описанной на страницах этой повести...
Ольга Бэйс
Ожерелье Ребекки
Помочь Арону Шнайдеру меня попросил друг моего отца Эли Шонер. Я не видела этого человека уже, пожалуй, лет десять, и вдруг он позвонил. О моей детективной практике Шонер прочитал в какой-то газете. Так вот, он мне сразу сказал, что история удивительная, но я даже не представляла, насколько.
Возраст у моего предполагаемого клиента был наверняка весьма почтенный, но, тем не менее, выглядел господин Шнайдер очень импозантно. Невысокий, худощавый, абсолютно седой, одет со старомодной тщательностью. Он больше был похож на профессора, чем на хозяина ювелирного магазина. Но, как выяснилось, свой бизнес он получил в наследство от отца, а тот, в свою очередь, от своего отца, и так четыре поколения Шнайдеров торговали драгоценностями.
– Я вас внимательно слушаю, – привычно начала я разговор с предполагаемым клиентом.
Мне показалось, что мой посетитель все еще сомневался, стоит ли именно мне доверять свое дело.
– Извините меня за мою, быть может, излишнюю щепетильность, – наконец, заговорил он, – но я хотел бы быть уверенным, по крайней мере, в том, что вся эта история не попадет в газеты. Вы понимаете, что мой бизнес строится на обслуживании весьма респектабельной публики.
– Я это прекрасно понимаю, но, кроме своего слова, не могу дать вам никаких других гарантий.
– О, этого вполне достаточно, мне вас рекомендовал человек, которого я знаю много лет и глубоко уважаю.
Он улыбнулся и продолжил уже более уверенно.
– Я живу за мостом на Старой набережной, знаете, небольшой двухэтажный дом. Там на первом этаже магазин, а на втором, собственно, моя квартира. Со мной живет еще младший сын, но его сейчас нет дома, он в свадебном путешествии, пять лет назад он овдовел, и вот решил жениться во второй раз, извините, это, пожалуй, к делу отношения не имеет. Я просто хотел сказать, что уже несколько дней я в квартире абсолютно один. Это случилось позавчера, ночью. Ложусь я спать по-стариковски рано, но сплю чутко. Было уже за полночь, когда раздался звон разбиваемого стекла, а затем сработала сигнализация, так как разбили витрину моего магазина.
– Что-нибудь было похищено с витрины? – вырвался у меня вопрос, который вызвал улыбку у господина Шнайдера.
– Ну, что можно украсть с витрины? Там только дешевые поделки, все ценное на ночь убирается в сейф.
– Тогда зачем было...
– Разумеется, вовсе не для того, чтобы что-нибудь украсть, это было бы слишком глупо. Полиция была на месте уже через пять минут, этого времени явно недостаточно, чтобы открыть сейф, даже при наличии ключей.
– Но ведь у вас все же что-то пропало?
– В том-то и дело, что нет!
– Тогда что же привело вас ко мне?
– Не торопитесь, сейчас я все объясню. Полиция, конечно, тоже сразу поинтересовалась, не пропало ли что-нибудь, я не стал даже проверять, а просто объяснил им, что это невозможно. Они составили протокол для страхового агентства и сообщили в участок, что, по-видимому, имела место просто хулиганская выходка. Мне пришлось дожидаться рабочих, которые прибыли через полчаса, чтобы восстановить витрину. Я прошелся по торговому залу и тут заметил посторонний предмет. Вот этот.
Он поставил на мой стол небольшой, обтянутый коричневой кожей, явно очень старый сундучок.
– Что это?
– Это очень симпатичная дамская шкатулочка, такие были в моде лет двести назад, – ответил мой собеседник. Но самое интересное внутри, – с этими словами он открыл странный сундучок, и я потеряла дар речи.
Шкатулка была наполнена драгоценностями. Я догадывалась, что это не подделки, хотя не слишком в этом разбираюсь. Старый ювелир подтвердил, что моя догадка соответствует истине.
– Стоимость этой коллекции, даже если пренебречь художественной и исторической ценностью этих изделий, составляет сумму, раз в десять превышающую стоимость того, что сейчас хранится в моем сейфе!
– Но это же полный абсурд! Разбить витрину ювелирного магазина, чтобы подбросить его владельцу целое состояние?!
– Вот именно! Я понимаю, что мне следовало бы отправиться в полицию, эти драгоценности наверняка имеют хозяина. И я бы обязательно так и поступил, если бы не это ожерелье. Посмотрите на него внимательно. Достаточно увидеть его один раз, чтобы помнить всю жизнь.
Он достал из шкатулки жемчужное ожерелье. Я, конечно, не настолько хорошо знаю цену подобным вещам, чтобы хранить их вид в памяти долгие годы, но это украшение действительно было очень красивым. Крупные с розовым отливом жемчужины чередовались в нем с маленькими бриллиантами, что создавало удивительный эффект нежности и сияния.
– Да, очень красиво, но, как я понимаю, дело не только в этом?
– Вы правильно меня поняли, но чтобы продолжить этот разговор, я бы хотел вам кое-что показать, не здесь, а в своем доме, если вы не против.
– Нет, я не против.
– Тогда едем? – произнося эти слова, Шнайдер встал, показывая мне свою готовность не тратить время на пустые разговоры.
Дом, в котором находился магазин Шнайдера и его квартира, был очень старый, но в превосходном состоянии, что говорило об успешности бизнеса его хозяина. Внутри здание было явно реконструировано и модернизировано. Создавалось очень необычное и интересное сочетание старого и нового. Мы поднялись на второй этаж и попали в темноватый коридор, стены которого были увешаны портретами, как в аристократическом замке. Хозяин щелкнул выключателем, и ровный ненавязчивый свет наполнил это своеобразное пространство.
Ознакомительная версия.
